Хороший плохой босс - Николь Келлер

Буквально к вечеру эйфория спала, и меня обуял самый настоящий ужас: я одна, в чужой стране, без жилья, соответствующих документов и даже без работы! Что я могу дать крохе? Понятное дело, я буду его безумно любить, но помимо этого, к сожалению, требуются еще и материальные блага.

– Я справлюсь, я со всем справлюсь, малыш. Мама только сегодня даст себе слабину, а завтра с утра уже снова будет в строю. И клянусь, я горы сверну, чтобы ты был счастлив!

Седьмым чувством, где-то на уровне интуиции я чувствовала, что это мальчик. Мне почему-то так хотелось, чтоб это был веселый малыш, с глазами Марка и его несносным и озорным характером.

Марк …при воспоминании о мужчине, сумевшем перевернуть всю мою жизнь с ног на голову и открыть во мне те стороны, о существовании которых я никогда не знала, сердце до боли сжимается, а слезы наворачиваются на глаза сами собой.

Они с Аней наверно вовсю уже готовятся к появлению малыша. Ходят вместе на приемы, выбирают коляску и кроватку, выбирают имя…а мой малыш будет обделен такой нужной и сильной отцовской любовью. Почему-то я уверена и ни капли не сомневаюсь, что Марк будет лучшим отцом, какого можно только пожелать ребенку. Но мне этого уже никогда не узнать. Потому что, что бы не случилось, я приняла решение остаться здесь, в Штатах, и разделить свою жизнь на «до» и «после» не только мысленной жирной чертой, но и океаном.

В эту минуту отчаяния и меланхолии раздается звонок в дверь. Торопливо вытираю рукавом водолазки непрошенные слезы и открываю. За ней – всегда улыбающийся Джек. Он – моя личная таблетка от меланхолии и депрессии. Моя личная крестная – фея, которая тут как тут, следует моим слезам выступить на глазах.

Я понимаю, что пользоваться его добротой – свинство чистой воды. Чувствую, хоть Джек и умело скрывает, что с его стороны это не просто дружба. Но я не могу ничего с собой поделать. Ведь, как говорится, сердцу не прикажешь. Оно, глупое, не хочет любить хорошего и правильного парня, ему подавай ублюдка, который клал на него с прибором.

– Я тут принес фруктов, будущим мамочкам нужно много витаминов, – произносит Джек, смело проходя на кухню и водружая на стол огромный пакет всяких вкусностей.

– Джек…– я все же решилась на разговор. Потому что так больше продолжаться не может, ведь, в конце концов, и он не железный. – Не надо…всего этого.

– Чего именно? – он пронзает меня чистым взглядом своих светлых глаз, в которых сквозит искреннее непонимание. Я смотрю в них с ожиданием. Секунду. Две. Три. Пять. И ничего. Нигде не щелкнуло, не торкнуло, и даже не забрезжил лучик надежды. Потому что мой мозг реагирует только на темные омуты, в которых навечно поселились соблазнение и порок в чистом виде.

– Не надо так заботиться обо мне. Это…неправильно.

– Кейт, – твердо, но в то же время мягко произносит мужчина. – Ты позвонила мне вся потерянная и разбитая и попросила о помощи. Я ни разу не спрашивал тебя, что произошло, но догадываюсь, что это связано с твоим мужчиной. Я не лезу к тебе в душу, потому что считаю, что ты сама обо всем расскажешь, когда захочешь. Если захочешь. Но моя совесть не позволит бросить тебя в беде. Я забочусь о тебе не по велению совести или каких-либо других соображений, а потому что хочу. И я достаточно взрослый мальчик, чтобы суметь справиться со своими чувствами и эмоциями. И не надо бояться – я ничего не жду от тебя взамен: ни чувств, ни благодарности. Несмотря на то, что я бизнесмен, в моем окружении все же принято заботиться о друзьях просто так. Понимаешь, малышка? Я согласен и хочу быть просто другом.

Джек не сказал ничего особенного или сверхнеобычного, но от его слов на душе стало…светлее и легче, потому что теперь я знаю, что мы с моим малышом точно не одни, и что бы ни случилось, нам протянут руку помощи.

– Угостишь кофе? Я сегодня еще не обедал, – сам же переводит тему Джек. Я тут же хватаюсь за эту возможность, как за соломинку, и начинаю суетиться, накрывая на стол.

– Эй, не так шустро, будь аккуратнее, ты теперь отвечаешь не только за себя.

Хватаюсь за столешницу, пытаясь унять внутреннюю дрожь. И этот нереальный мужчина в очередной раз понимает меня без слов: молча усаживает за стол и сам варит себе кофе, а мне – горячий шоколад. И вот уже через несколько минут мы сидим за столом в уютной тишине, каждый погруженный в свои мысли.

– Мне страшно, – вырывается у меня помимо воли.

– Кейт, все женщины проходят через это, не ты первая, не ты последняя…

– Джек, – не очень красиво перебиваю мужчину. – Посмотри на меня? Ну, какая из меня мать? Что я могу дать ребенку? У меня ни работы, ни дома – ничего нет. Я совершенно не знаю, как вести себя с маленькими детьми, у меня нет опыта…я боюсь, что не справлюсь, – последнее я добавляю уже шепотом, на грани отчаяния.

– Кейт, послушай. Все эти твои переживания говорят о том, что ты – хорошая мать. Я тоже не имею опыта с детьми и беременными женщинами, но я так чувствую. В любом случае не забывай две вещи: здесь, в Америке, у тебя есть я, и я поддержу тебя во всем. Абсолютно. А за океаном у тебя есть замечательные родители, которые тоже не дадут тебе упасть. Вы с малышом не одиноки, Кейт.

Я отчаянно трясу головой, как будто этим жестом пытаюсь вышибить все связные мысли из мозгов.

– Нет. Нет, я не поеду домой. Там…там…туда нельзя, – лишь могу пробормотать, отводя в сторону взгляд, полный горьких слез.

Джек по-дружески кладет руку поверх моей и слегка сжимает.

– Я понимаю тебя, Кейти. Не стоит возвращаться туда, где еще не все отболело.

Некоторое время мы сидим молча, размышляя каждый о своем. Я даже на некоторое время забываю, что Джек здесь, рядом. Но ровно до тех пор, пока он строго не произносит:

– Я только одного не понял, почему это у тебя нет работы?

Тут же теряюсь под его испытующим тяжелым взглядом светлых глаз. И мямлю, стараясь подобрать верные слова.

– Ну…потому что…я беременна и все такое. Это…нечестно по отношению к тебе…и к другим. Потому что меньше, чем через полгода тебе придется искать себе другого юриста…

– Остановись. Дорогая, я не из тех мужчин, что забирают предложение обратно. И раз я сказал, однажды, еще тогда, на вечере, помнишь? – растерянно киваю. – Что вакантное место за тобой, то так оно и будет. Даже если ты беременна. Даже если бы ты прилетела глубоко беременной, и через месяц пришлось бы уходить в декрет – ты все равно бы стала частью моей команды. Я, собственно, поэтому и пришел – сказать, что в понедельник жду тебя в офисе с документами. Оформишься, ознакомишься с внутренним распорядком и сотрудниками и можешь во вторник приступать к работе.

Чует мое сердце, что к концу беременности из слез, что я выплачу, если их собрать воедино, то можно будет завести свое персональное море.