Играя с огнем - Л. Дж. Шэн

Тесс засмеялась, перекинув волосы на одно плечо, и запрыгнула на спину Рейна, обхватив его за плечи руками.

– Мармеладные мишки? В коктейле? Это же бред.

– Это оргазм, – с ходу отбил Истон, засунув руку в задний карман экстремально коротких шорт незнакомой мне блондинки. – Поверить не могу, что еще ни разу сюда не дошел.

– Местные молятся на это место. Даже Брэдли, приверженец классики тако, сюда ходит, – подхватила еще одна девушка.

Я опустила подбородок и поднесла кольцо на большом пальце к губам, прошептала молитву.

Ненавижу, когда люди смотрят мне прямо в лицо.

Особенно мои ровесники.

Особенно люди вроде Истона Брауна, Рейна де Ла Саль и Уэста Сент-Клера.

Особенно если я знала, что они, скорее всего, отреагируют двумя способами: либо выразят отвращение по поводу моего чудовищного шрама, скрытого под макияжем, либо еще хуже… начнут жалеть.

Хотя мне наверняка светит и то и другое.

Я натянула кепку пониже. Их голоса стали громче. В воздухе грохотали хриплый смех и пронзительные женские визги. Волоски на шее встали дыбом.

– Е-мое, – икнул Рейн, удерживая Тесс на своей спине. – Пока не забыл. Когда подойдем к фургону, гляньте на цыпочку, которая примет у вас заказ. Гейл или Джилл, не помню. У нее вся левая сторона лица изуродована. Сизая как виноград. Кожа напоминает старые добрые рисовые шарики. Только полностью разглядеть не удастся, потому что она до хрена мажется, но шрамов реально куча. Вроде бы местные называют ее Греночкой.

Рейн сказал это не для того, чтобы я услышала. Он явно перепил. Но это неважно. По горлу стала подниматься желчь, и во рту появился кислый привкус. Мне снова предстояло пережить минуту «снятия бинтов», а я была не готова.

Тесс дала ему подзатыльник.

– Ее зовут Грейс, болван, и она классная девчонка.

Истон внимательно посмотрел на Рейна.

– Реально? Ты сдурел, осел?

– Но он прав, – понизила голос Тесс, забыв, что из-за открытого пространства возникает эхо. – Мы учимся на одном факультете, поэтому я постоянно с ней вижусь. Это печально, потому что на первый взгляд она очень симпатичная. Представьте, каково это – иметь почти все. Она даже не может участвовать в постановках, потому что ужасно стыдится своего лица.

Тесс говорила про то, как я на первом курсе пришла на прослушивание и разревелась перед режиссером, когда он попросил меня прочесть слова моей роли. Это было прилюдно, очень позорно, и весь семестр только об этом инциденте и говорили.

– Оу. – Блондинка рядом с Истоном приложила ладошку к груди. – Это так грустно, Тесси. У меня аж мурашки по коже побежали.

– Интересно, что с ней случилось, – прошептала вторая девушка.

– Наземное управление для майора Шоу?[2] Ты со мной? – Карли высунула голову из-за моего плеча, чтобы посмотреть, из-за чего я превратилась в соляной столп.

Ребята остановились перед нами. Я прикинулась спокойной, приняв скучающий вид, вот только мое сердце так яростно билось, что, казалось, вот-вот проломит кости, разбив свою клетку пополам.

Я ущипнула под окном Карли за руку, подавая сигнал, что они слишком опоздали, и молясь, чтобы она разрешила их отослать.

Карли шлепнула себя по губам ладошкой, словно к ней зашел целый клан Кардашьян.

– Детка, мы их обслужим. У нас много продуктов осталось, а ты знаешь, что мама Контрерас не шутит, когда дело касается остатков еды. К тому же, – подруга ущипнула меня в ответ, – это же они!

Мы жили в небольшом студенческом городке, где все друг друга знали, а нашу футбольную команду первого дивизиона боготворили как святыню. Истона Брауна и Рейна де Ла Саль причислили к лику святых, а Уэста Сент-Клер считали богом. Мы не могли им отказать, даже если бы они заявились в три ночи и заплатили бы человеческими волосами.

– Приветики, Грейс! – Тесс спрыгнула со спины Рейна и стала отстукивать пальцами по сине-зеленому фургону, изучая меню, висящее под окошком.

– Привет, Тесс. Веселый вечерок?

– Офигенно, спасибо. Рейн говорит, вы делаете маргариту с мармеладными мишками. Это правда?

Сколько покупателей были разочарованы, узнав, что мы называем наши коктейли маргаритой, но без текилы.

– Конечно. Но безалкогольную.

– Другого мы от тебя и не ждали, – невозмутимо заявил Рейн и снова икнул.

Девчонки покатились со смеху. Ради того, чтобы сохранить работу и уберечь свою задницу от тюрьмы, я проигнорировала его выпад.

Тесс дернула его за руку.

– Не обращай на него внимания. Можно нам десять коктейлей с собой? И двадцать тако, por favor[3]. – Она в очередной раз взмахнула блестящими волосами. – О, привет, Чарли.

Карли помахала из-за моей спины Тесс, не удосужившись ее поправить. Я жутко не хотела стоять у окошка, но на этом настояли миссис Контрерас и Карли. Они хотели, чтобы я вылезла из своей скорлупы, вышла в мир и все такое.

– В мягкой или хрустящей лепешке? – спросила я.

– Пополам и так, и так.

– Я быстро.

Достав и надев пару черных резиновых перчаток, я принялась за работу. Сначала стала делать тако в хрустящей лепешке. С ними сложнее. Они постоянно ломаются, поэтому хотелось побыстрее с этим покончить. Бабуля всегда говорила, что люди похожи на тако: чем они тверже, тем легче их сломать. Если ты мягкий человек, то лучше приспосабливаешься, быстрее адаптируешься.

«Мягкий человек больше выдержит. А если ты выдерживаешь больше, то миру тебя не сломить».

Запихивая в крошечные отверстия тако нарезанный салат, сливочный сыр и приготовленный миссис Контрерас гуакамоле, я чувствовала на своем лице взгляды покупателей. Карли переворачивала рыбу на гриле и оживленно пританцовывала.

Краем глаза я заметила, как Рейн пихнул локтем одну девушку и показал кивком на меня.

– Пс-с-с. Домашнее насилие?

– Поджог, – предположила девушка, пытаясь понять, откуда у меня шрам.

– Неудачная пластическая операция, – кашлянула в кулак третья девица. Они дружно заржали.

Шее вдруг стало нестерпимо жарко.

Еще пять минут – и свобода. Ты пережила физиотерапию, несколько операций и реабилитацию. Выдержишь и этих придурков.

Стоило подумать, что хуже уже быть не может, как Уэст Сент-Клер решил лично поглядеть, из-за чего поднялась такая шумиха. Он подошел ближе к фургону и уставился на левую половину моего лица, впервые заметив мое существование за два года, что мы учились в одном колледже, хотя у нас даже были три общие лекции. Я проглотила ком подступившей к горлу тошноты размером с бейсбольный мяч.

Я закончила с тако в хрустящей лепешке и принялась за мягкие. Уэст сделал еще шаг вперед, не удосужившись скрыть свой неприкрытый интерес к моему шраму. Под его взглядом я почувствовала себя обнаженной и беззащитной