Подарок для Александры - Люси Монро

Но это не было ошибкой. Если он не женится на Фебе Леонидис, его дед, которого он любил больше своей жизни, умрет. Дед ясно поставил перед ним ультиматум и категорически отказался идти на уступки.

Димитрий со злостью ударил кулаком о ладонь. Зачем только Ксандре понадобилось намекать на возможность их женитьбы? Она никогда не хотела обременять их отношения никакими обязательствами. Она принадлежала к совершенно иному типу женщин. Если бы она мечтала о браке, то хоть раз за все время их отношений нашла бы способ показать ему, что ее работа постепенно отходит на второй план, уступая почетное первое и основное место ему. Но этого не случилось.

Однако чувство вины все усиливалось. Он не собирался сегодня заниматься с ней любовью, но от его сдержанности не осталось и следа, стоило ему взглянуть на нее. Несмотря на всю ее эффектную загадочность, Ксандра никогда не была агрессивной в любви. Она была нежной и отзывчивой, самой уступчивой и покорной женщиной из всех, каких он только знал. Она редко выступала инициатором их любовных игр, а когда и провоцировала его на занятия любовью, то делала это очень деликатно. Но сегодня она соблазняла его довольно настойчиво, коварством сокрушив оборону и завладев им с натиском посягнувшего на чужую территорию врага.

После такого страстного приема ему было куда сложнее открыть ей все обстоятельства предстоящей женитьбы.

Он с силой оттолкнулся от стены и направился к лифту. Честный и окончательный разрыв всяческих отношений был единственным выходом из создавшегося положения.

Томительное ожидание, каждый последующий час которого все больше уверял ее в том, что мужчина, которого она самозабвенно любила, отец ее будущего ребенка, обязательно вернется, затянулось. И спустя тридцать шесть часов после ухода Димитрия она набрала номер его мобильного телефона.

Он занимался с ней любовью. Она отчетливо понимала, что в его планы это не входило, но он пошел на это. Он никогда не делил постель с Фебой. Он сам признался, что не любит свою будущую жену, и, что не менее важно, в течение прошедшего года она ему не нужна была так, как Александра.

Но он не вернулся, не оставив ей никакого другого выбора, как только набрать его номер телефона. Она была в ярости и оттого вела себя безрассудно. Он причинил ей боль, сильнее которой не доводилось еще испытывать. Но она беременна его ребенком и обязана сказать ему об этом. Известие должно дойти до него раньше, чем он совершит роковую ошибку и вступит в законный брак с другой женщиной.

Она отгоняла мрачные мысли и наотрез отказывалась рассматривать тот вариант, когда известие о будущем отцовстве не изменит планов Димитрия.

Трубку сняли после третьего гудка.

– Димитрий слушает.

– Это Ксандра.

Ответа не последовало. Повисла напряженная тишина.

– Нам надо поговорить.

– Мне нечего тебе больше сказать.

– Ты ошибаешься. У меня есть новость, которой я должна с тобой поделиться.

– Может быть, не надо устраивать долгих проводов и обмениваться соболезнованиями?

Она резко втянула воздух, но сдержала желание закричать.

– Боюсь, что придется. Ты в некотором долгу передо мной.

Наконец-то она услышала нечто похожее на вздох.

– Хорошо. Встретимся «У Рене» за ужином.

– Я бы предпочла поговорить в домашней обстановке.

– Нет.

Она стиснула зубы, но спорить не стала.

– Хорошо. В ресторане так в ресторане.

Димитрий отключил телефон и повернулся к огромному окну своего афинского офиса. Буквально через несколько часов после ухода от Ксандры он вылетел в Афины. Оставаться во Франции было неразумно. Силы воли могло не хватить на окончательный разрыв с Ксандрой. Его тело не подчинялось разуму.

Но жизнь деда висела на волоске, и Димитрий не мог допустить, чтобы одержимость женщиной помешала ему исполнить свой долг.

Он стал ее первым мужчиной, но с такой чувственной натурой Ксандре не грозила перспектива надолго остаться в одиночестве. Иногда его посещали мысли, что он не единственный ее любовник. Она часто вылетала за рубеж, и совсем не по долгу службы, но всегда отказывалась обсуждать цели своих поездок с Димитрием.

Он убедил себя в том, что она его обманывала. В его присутствии она не флиртовала и не строила глазок посторонним мужчинам. В интимной обстановке она всегда была с ним страстной. Но ему так и не удалось избавиться от подозрений, что Ксандра не всецело принадлежала ему одному. И если тело ее было в его власти, то чувства она оставляла при себе.

Это и убедило его в том, что их разрыв будет воспринят Ксандрой со свойственной ей таинственной бесстрастностью. Так обычно она реагировала на его служебные командировки или ее профессиональные турне, которые разлучали их многократно. Исключением был только врезавшийся в память срывающийся голос, которым она ответила ему, когда он в последний раз позвонил ей из Греции сообщить, что задерживается на неопределенно долгое время.

А что, если она убедила себя в том, что любит его? От одной этой мысли его пробрала дрожь. Любовь была всего лишь благовидным предлогом или оправданием, придуманным и используемым женщинами, чтобы завуалировать свою похоть. Предположим, что его мать любила отца. Но ей удавалось одновременно любить и своего тренера по теннису, а потом мужа своей деловой партнерши. Это в конечном итоге завело ее в такие дебри, что она сбежала от отца с итальянцем, инструктором по горным лыжам.

Мать являла собой превосходный пример вероломства, предательства, бесконечных измен, совершенных во имя любви. Димитрий предпочитал откровенное удовлетворение взаимных сексуальных потребностей торжественным и сентиментальным заверениям в любви.

Но Ксандре понадобилось встретиться еще раз. Его мощный кулак опустился на подоконник. И согласился он только потому, что был перед ней в долгу. Она полностью права, утверждая это.

Они прожили вместе целый год, она пожертвовала ради него своей невинностью. Она ничего не требовала от него взамен, но, воспитанный в патриархальной греческой семье, он рано усвоил понятия долга и чести. Он был в неоплатном долгу перед ней. Жестокий, бессердечный разрыв отношений вряд ли мог быть адекватной компенсацией за роль его любовницы.

Он даже ничего не подарил ей на прощание. Она, безусловно, заслуживала большего. Она целый год была его женщиной. Ему следует позаботиться о ее материальной стабильности и в будущем.

Оставалось надеяться на то, что во время встречи его самоконтроль окажется на более высоком уровне, чем два дня тому назад.

Сидя за столиком, Александра наблюдала, как Димитрий пробирается к ней, осторожно обходя мебель маленького бистро. Она выбрала место на улице, подальше от входа, надеясь, что яркие солнечные лучи последних дней весны придадут их встрече недостающий оптимизм. Солнцезащитные очки Димитрия скорее походили на модель, специально сконструированную для пилотов, и тщательно скрывали от нее выражение его лица. Губы были сурово сжаты, что не сулило ничего хорошего.