Санька-пограничник - Александр Александрович Харитановский

подтвердил Славка, взмахнув длинными черными ресницами.

«Как у девочки», — подумала Наташа, а вслух возразила: — Про путешественников интереснее, — она вспомнила свою дорогу.

— Что ты понимаешь? — Генка скривил смуглое с белесыми пятнами лицо: не то загорел, не то не умылся — не поймешь. — У меня все книги про шпионов. Во сколько! — провел он ладонью вровень с Санькиной головой. — Почитаешь — ночь спать не будешь.

— Ну и не спи сам, — рассмеялась Наташа.

— Тебе не дам.

— В этом поселке и так по ночам не уснешь: речка бурлит, в трубе гудит, по крыше толь хлопает. Ужас! — повторила Наташа слова матери. — У меня папа всегда отбирал такие книги, глупостью называл.

— Глупость?! — возмутился Генка. — Лучше у пограничников спроси. Тебе объяснят, какие это глупости.

— Пойдемте купаться. — Славка встал между девочкой и покрасневшим от злости Генкой. — А, Наташа?

— Ладно, — за всех ответил Саня, который не отходил от медвежонка.

— Разве можно в вашей реке купаться?

— Увидишь, — буркнул Генка.

— Тогда я за Асей сбегаю, — предупредила Наташа.

Мальчишек подружки уже не застали.

— Наверное, они на протоке, — предположила Ася. — Там вода тише.

Пробравшись через тальники, девочки вышли к обмелевшему рукаву Романюшки.

— Посмотри-ка! — Наташа показала в сторону большой поляны, примыкавшей к протоке.

— Кто-то из мальчишек… — Не успела Ася досказать, тот, кого приняла за мальчишку, выпрямился. — Нет, это новый геолог! Чего он тут делает?

Мужчина поднес к глазам бинокль, взглянул на Столовую сопку и опять присел.

— Я не о нем, — возразила Наташа. — Вон бочка.

— Вот невидаль. У нас везде их полно.

— Да она же шевелится…

— И верно! — Ася вытаращила глаза.

Бочка на какое-то мгновение остановилась и покатилась прямо на геолога.

Тот подскочил, видно, от неожиданности и стукнул по ней ногой.

— Дяденька, не надо! Я тут…

«!!!?»

Из бочки показалась белобрысая детская головка. А потом и весь он — Санька, перемазанный солидолом и грязью.

— Ты кто?

— Камчадал. — И для убедительности Санька добавил — Мама вчера так сказала.

— А почему же беспризорный?

— Нет. Я призорный, — размазывая грязь по лицу, ответил Санька.

— Но ты же один?

Санька шмыгнул носом и уставился на незнакомого человека.

— А вы тоже беспризорный?..

Тут он увидел на земле огромный лист бумаги, на котором были нарисованы домики, деревья и еще что-то.

— Я тоже так умею. — Санька схватил карандаш и нагнулся.

— Не тронь, не тронь! Это карта.

— У меня цветные карандаши есть, — продолжал набиваться в помощники Санька.

— Вот что, друг, — недовольно произнес геолог. — Иди-ка ты домой да лицо свое умой.

Подбежали Наташа и Ася.

— Будет тебе от мамы. Посмотри, на кого похож! — Наташа дернула брата за руку.

Геолог хмуро взглянул на ребят, торопливо свернул карту и зашагал к поселку.

— Всегда такой, — заметила Ася и повернулась к Сане: — Славку с Генкой не видел?

— Там, — Санька побежал к речке.

Под берегом, возле самой воды, стояла палатка. Из нее на голоса выглянул мальчишка. Широко улыбнулся: скуластое лицо расплылось, сделалось совсем круглым, крошечный нос стал едва заметным, краешки узких черных глаз поднялись.

К берегу была приткнута странная лодка — не из досок, а выдолбленная из цельного дерева, очень узкая и длинная. Санька, выставив зад, стоял на коленях в самом ее носу и, держа в руке шест, то и дело ударял им по воде.

— Наталик, я рыбу колю! — крикнул он. — Посмотри, сколько Анелькут уже наловил.

Между двумя корявыми березами была протянута веревка, унизанная рыбинами.

— Большие — кижучи, а это горбуша, ишь какая горбатая, — взахлеб рассказывал Санька. — И меня научил ловить — острогой. Во какая! — Санька приподнял шест, на конце которого торчало металлическое острие.

— Зачем столько рыбы? — спросила Наташа у Анелькута.

— Собачек зимой кормить.

— Каких собачек?!

— У его отца упряжка, — пояснила Ася. — Он проводник.

— Они что, маленькие? — продолжала расспрашивать о собаках Наташа.

— Нет, большие! — ответил Анелькут.

Наташа пожала плечами и тихонько Асе:

— А почему собачками тогда называет?

— Коряки всегда так. Они и оленей — олешками… — пояснила Ася и к Анелькуту:

— Где ты палатку раздобыл? — девочка заглянула внутрь.

— Отец новую взял, а эту — мне.

— А где он сейчас?

— Там, далеко, — показал Анелькут вверх по течению Медвенки. — Тоже юколу для собачек заготавливает.

— Что за юкола?! — не поняла Наташа.

— Да вяленая горбуша.

— А, — ответила Наташа, так ничего и не поняв. Следом за Асей она тоже просунула голову в палатку. На полу расстелена пятнистая шкура, к перекладине привязан мешочек с сухарями.

— Ой, как хорошо! Как у туристов.

— Как в тундре, — поправил девочку Анелькут. — Чаевать будем, икру есть. — Он подошел к рыбной «гирлянде» и выбрал две толстые горбуши. — Вот, с икрой.

— Давай, я сама, — Ася взяла нож у Анелькута. Блеснуло лезвие — и на дощечку вывалились горкой ярко-красные бусинки, укрытые в янтарной прозрачной пленке, как в мешочке.

Ася так быстро заработала кончиком ножа, разделяя бусинки, что у Наташи даже в глазах зарябило.

— Тузлук давай, — крикнула она.

Анелькут подставил кружку с соляным раствором и смахнул в него икру.

Сверху, с берега, свалился Генка. В руках держал сухую корягу.

— Чего уселись? Дрова ищите, костер жечь будем.

— И так тепло, — возразила Наташа. — Солнце же.

— Нам одного мало! — Генка стал сбивать в кучу сухой тальник. Поднес спичку — зашипело, затрещало и тут же погасло.

— Слав-ка! Неси скорей!

— Еще не набрал, — глухо ответил из кустов Славка.

— Чего он там? — спросила Наташа.

— Идем, сама увидишь, — Ася схватила подругу за руку.

На девочек наскочил Санька с охапкой сучьев.

— Наташа, Наташа!