Мертвый лес - Дмитрий Колодан

– Оставьте нас, – сказал Салазар. – Я хочу поговорить с ней наедине.

Григер смерил его взглядом.

– Вы уверены, господин доктор?

– Да, – ответил Салазар, хотя, сказать по правде, он был совсем не уверен. – Она вас боится. Не думаю, что она пойдет на контакт в вашем присутствии. Не беспокойтесь. Она ничего мне не сделает. Об этом вы уже позаботились.

Может быть, в его словах и скрывался сарказм, но прозвучали они скорее как благодарность. Как ни стыдно себе в этом признаваться.

Григер тяжело выдохнул в усы.

– Между нами, не думаю, что она вообще умеет разговаривать.

Начальник станции поморщился и, сам того не замечая, прижал ладонь к запястью.

– А вы пытались? – парировал доктор, но этот вопрос Григер оставил без ответа.

– Если что, я буду за дверью. Я не собираюсь подслушивать, но… В общем, если что – сразу зовите.

Он не сказал «на помощь», но это подразумевалось.

– Хорошо, – вздохнул Салазар. – Буду иметь в виду.

Григер хотел еще что-то сказать, может быть, пожелать доктору удачи, но в итоге ограничился кивком и, чеканя шаг, вышел из сарая. Доктор повернулся к девочке из леса. За то время, что Салазар беседовал с Григером, она так и не подняла головы. Сидела, скрючившись, у стены и тихонько пела свою странную песню. И это было ужасно.

Пока рядом стоял начальник станции, доктор избегал смотреть на пленницу. Он отводил взгляд, даже замечая ее краем глаза, и лишь сейчас позволил себе взглянуть на нее по-настоящему.

В сарае было темно: под потолком висела голая лампочка на шнуре, но светила она так тускло, что Салазару приходилось щуриться, чтобы разглядеть, что находится у дальней стены. Ящики, накрытые линялым брезентом, лопаты и прочий инструмент – сарай явно не предназначался для того, чтобы держать здесь кого-то взаперти. Кроме того, тут оказалось холодно и сыро.

Доктор медленно опустился на земляной пол напротив девочки. Сел так же, как сидела она, – на корточки, но его руки и ноги не стягивали брезентовые ремни. Проклятье! Это, должно быть, чертовски больно. Неужели не нашлось какого-то другого способа ее удержать? Но пленница будто и не замечала этих пут. Она механически раскачивалась вперед и назад и подвывала, словно ничто иное в мире не имело значения. Выглядела она маленькой и хрупкой, в первую очередь из-за своей жуткой худобы. Казалось, стоит ей неудачно повернуться – и торчащие позвонки или ребра порвут кожу. Неужели потребовалась сила нескольких взрослых мужчин, чтобы справиться с этим истощенным ребенком?

Но в этот момент девочка взглянула на Салазара – на один краткий миг, – и этого оказалось достаточно, чтобы у доктора волосы зашевелились на загривке. В ее глазах он не увидел ни капли страха, а только злость и ярость, обжигающие, будто адское пламя.

Девочка устроилась прямо границе света и тени. Из-за этого ее глаза казались неестественно большими и такими черными, что не разглядеть белков. Черными были и ее спутанные сальные волосы, настолько длинные, что, когда она сидела, они доставали до земли. Доктор дернулся, заметив, как из-под колтуна выполз жирный клещ и тут же закопался обратно.

На контрасте с чернотой волос и глаз ее кожа выглядела очень бледной, как будто девочка никогда не бывала на солнце, и влажно блестела, точно рыбье брюхо. Одежды на ней не было совсем, однако пленница не дрожала от холода, никакой гусиной кожи. Неподалеку лежало шерстяное одеяло, видимо, кто-то из егерей позаботился, но она попросту отбросила его в сторону.

Салазар несколько раз прочистил горло, чтобы привлечь внимание, но девочка снова опустила голову, уставившись на свои руки с длинными грязными ногтями.

– Привет. Здравствуй…

Девочка продолжала петь.

– Меня зовут Хайме. Я доктор. Ты знаешь, кто такой доктор? Я здесь, чтобы тебе помочь. Не бойся, я тебя не обижу.

В подтверждение своих слов Салазар поднял руки, показав ей раскрытые ладони. Девочка никак не отреагировала.

– Я хочу узнать, кто ты? – мягко спросил доктор. – У тебя есть имя?

Он на секунду задумался, а затем трижды ударил себя по груди.

– Хайме, – он указал на девочку пальцем. – А ты?

Никакой реакции. Доктор глубоко вздохнул. Что ж, никто и не говорил, что будет легко. Он снова повторил этот трюк – хлопнул себя по груди, представился и указал пальцем. Она слегка приподняла голову. Третья попытка…

Его уберегло какое-то шестое чувство. В тот момент, когда он поднял руку, она вдруг извернулась и метнулась вперед, наплевав на то, что связана. Рванулась, как рванулся бы дикий зверь. Зубы клацнули в сантиметре от пальца доктора – он едва успел отскочить назад. Девочка же упала лицом вниз да так и осталась лежать. Она не пыталась ни встать, ни перевернуться, и только ребра медленно поднимались на каждый вдох.

Доктор замер у самой двери, не понимая, как здесь очутился. От девчонки его отделяло не меньше трех метров, и по всему выходило, что это расстояние он преодолел одним прыжком. Салазар и не подозревал, что на такое способен. Теперь же у него тряслись руки и колени, а сердце колотилось так, что впору глотать таблетки.

Но хуже было то, что доктор не понимал, что ему делать. Помочь девочке? Но она же пыталась… Пыталась что? Откусить ему палец или же рассчитывала дотянуться до горла?

Наконец пленница зашевелилась. Извиваясь, точно гусеница, она перевернулась на бок, а затем кое-как поднялась и снова села на корточки. Она смотрела на Салазара, но взгляд был пустой и невидящий, как если бы она пребывала под кайфом. Доктор проглотил вставший поперек горла комок и попытался взять себя в руки. Рано еще отступать и сдаваться.

– Ты хочешь есть? – спросил он. – Или, может, пить?

В ответ девочка зашипела как змея и оскалилась, демонстрируя мелкие и острые зубы. Ни одного гнилого. Салазар отпрянул, едва удержавшись от того, чтобы выскочить за дверь. И без толку убеждать себя, что это всего лишь попавший в беду ребенок.

– Я могу принести тебе еды, – сказал он дрожащим голосом. Салазар указал пальцем на рот. – Еда? Хочешь есть?

Девочка дернула головой, и упавшие волосы полностью скрыли ее лицо.

– Косточки… – проскулила она. – Мягкие косточки… Сла-адкие…

Доктора будто окатили ледяной водой. На несколько долгих секунд он застыл с открытым ртом.

– Погоди! Так ты умеешь разговаривать! Кто ты?

Но девочка не ответила. Не поднимая головы, она снова начала раскачиваться – вперед, назад, словно бы впала в транс. Еще минут десять Салазар пытался вытянуть из нее хоть что-то, обращался к ней словами и жестами, но ничего не добился. В итоге он сдался. Ему нужно время, чтобы обдумать случившееся и понять, что он должен и что он может сделать. А здесь, в темном сарае, рядом с этим созданием его голова отказывалась работать. Словно кто-то подменил мозги липкой сахарной ватой.