20 техник работы с подсознанием. Судьба и я - Дмитрий Калинский

...

По сути, болезнь – своего рода капитуляция, отказ решать поставленную задачу. Что, как вы понимаете, совсем не здорово. Мало того, что вы уходите от ответственности – вы еще и перекладываете ее груз на плечи своих детей и внуков.

Конечно, не все так трагично: легкая простуда – вовсе не повод для обращения к психотерапевту. Вероятно, вы просто перетрудились, организм требует передышки – поэтому и устраивает недомогание, чтобы дать человеку возможность «законно» отдохнуть, прийти в себя. А вот когда вам нужно нечто большее – повышенное внимание со стороны близких или «индульгенция», он организует что-нибудь посерьезнее, вплоть до инфаркта или инсульта.

...

К сожалению, большинство об этом не подозревает. Вот почему порой человек годами ходит по врачам, пьет таблетки, проходит курсы физиотерапии и прочее – но при этом чувствует себя все хуже. Мы привыкли воспринимать болезнь как трагедию, мешающую нам быть счастливыми. А между тем это подарок. Да-да, не удивляйтесь!

...

Не подумайте, мы вовсе не призываем отказаться от традиционного лечения, ни в коем случае! Но если параллельно проходить курс психологической коррекции, это значительно увеличивает шансы на выздоровление.

Кроме того, генная психология позволяет предотвратить заболевание: можно выявить предрасположенность к тому или иному недугу, скорректировать психологическую причину, которая на протяжении нескольких поколений приводила к болезням – и тем самым предупредить ее возникновение. Если же человек выздоровел, самое главное – не допустить рецидива.

...

Люди редко идут со своими болезнями к психологу. Но когда они обращаются ко мне с какой-то жизненной проблемой, это зачастую позволяет «убить двух зайцев»: стабилизировать эмоциональное состояние и помочь победить (или предотвратить) недуг.

...

«Я сама» (случай из практики)

У 37-летней Юлии [3] хорошая работа, очаровательный сынишка, чуткие и понимающие родители, интересные друзья – вот только с мужчинами отношения не складываются.

– Не знаю почему, но все мои кавалеры какие-то… бесхарактерные. Иногда это выясняется довольно быстро, но порой – слишком поздно, когда я уже успеваю привязаться к мужчине. И тогда расставание дается особенно тяжело, ведь человек становится родным… Так было и с отцом Данилы. Но я ни о чем не жалею: хочу, чтобы рядом был настоящий мужчина – сильный, уверенный в себе, за которым как за каменной стеной. Но, увы, мне такие не попадаются. А если и встречаются, то очень быстро исчезают с горизонта. Или оказываются женатыми, что меня совершенно не устраивает: я хочу серьезных отношений. Не знаю, в чем проблема… Вероятно, во мне?

Вероятно. И причины такого «невезения» мы обнаружили в родительской семье.

На первый взгляд Юля росла практически в идеальной обстановке. У нее были добрые, умные, любящие родители, которые почти никогда не ссорились и довольно демократично воспитывали детей – Юлю и ее младшего брата. Девочка прекрасно училась, была лидером в классе, рано начала привлекать внимание мальчиков. И родители не препятствовали ее встречам с юными поклонниками: они доверяли дочери, да и сама Юля не давала им поводов для беспокойства. Так в чем же дело?

Увы, довольно часто за внешним благополучием скрываются серьезные проблемы. Так было и в образцовой семье Юлиных родителей. Как оказалось, ее папа был человек своеобразный: всецело поглощенный своей работой кандидат наук, вся жизнь которого сосредоточена в институте, на кафедре, в лаборатории. Дома он лишь присутствовал, а заправляла всем – правильно – мама. Сильная, умная, независимая женщина, она прекрасно справлялась и с работой, и с ведением хозяйства, и с воспитанием детей. Отец лишь выполнял ее указания, что, кажется, его абсолютно устраивало. Но маму такая ситуация не очень-то радовала. Нет, она не жаловалась, не подавала виду – но глубокая неудовлетворенность личной жизнью съедала ее изнутри. В конце концов женщина смирилась со своей ролью – лидера и жертвы одновременно. Да-да, именно жертвы – ведь ради семьи она отказалась от собственной женственности, не позволяла себе расслабляться, быть слабой, ведомой.

Как выяснилось, Юлина бабушка была из той же «породы» – из тех, кто и коня на скаку, и в горящую избу. И Юля как старший ребенок переняла лидерскую линию поведения – то есть мамину. Неудивительно, что она привлекала слабых мужчин, а сильных – отталкивала.

Унаследовала она не только ролевую модель, но и предрасположенность к болезням, передающимся по материнской линии. И, как оказалось, наследственность здесь была не самая приятная. Бабушка, мамина мама, умерла от рака. Матери тоже был поставлен этот диагноз, но, к счастью, она излечилась. Так что моя клиентка определенно попадала в группу риска по онкологии.

Естественно, в такой ситуации в первую очередь нужно разбираться с онкологической наследственностью. Чтобы выявить причину этой предрасположенности, мы составили генограмму и выяснили, что в Юлиной семье по женской линии на протяжении нескольких поколений наследовалась неудовлетворенность личной жизнью. Женщины, вопреки своему желанию, играли мужские роли, тянули семьи, поскольку мужья по тем или иным причинам оказывались на это неспособными. Их жертвенность в итоге и приводила к страшным заболеваниям.

Юлия сказала, что у мамы был рак груди – и это многое прояснило. Дело в том, что любые проблемы с грудью говорят о гипертрофированном материнском инстинкте, чрезмерной заботе о близких, игнорировании собственных интересов. Эта женщина всегда относилась к мужу как к большому ребенку, довольно долго продолжала опекать своих взрослых детей. Да, она победила болезнь, но теперь под ударом оказалась ее дочь, Юлия. Моя клиентка не жаловалась на здоровье, и никакие диагнозы в ее медицинской карте пока не значились. Но поскольку она в точности скопировала мамину модель поведения, вероятность, что ей передастся и онкологическая предрасположенность, была очень высока.