Стражи Сердца. Единственная для пустынников - Кира Евгеньевна Полынь

сих пор живет поклонение богине Иштар-Азарет, — разумно заметил он. — Подумай, может, овчинка не стоит выделки.

Думать тут не о чем.

Мной двигало не только выживание, но и горячее желание обелить имя матери перед всеми теми, кто считал ее предательницей и иноверкой. Она не заслуживала к себе такого отношения! Как и я не заслужила жизнь прокаженной.

Нет, власть меня не интересовала, и бороться с братом, искать единомышленников и поднимать восстание я не хотела. Может, и хорошо, что мне не представилось возможности взойти на престол: слишком многое в этом случае могло бы пойти не так. Я хотела лишь свергнуть Сатана с его образовавшегося трона, разрушить черную церковь до основания и вернуть себе достоинство зваться Адос, с гордостью нося имя своей семьи.

И записи мамы могли мне в этом помочь. А могли и убить.

Но отсиживаться в стороне противоречило характеру и воспитанию.

— Нет, я должна отвести эти бумаги Нэрсу. Пусть он решает, что с ними делать, но я обязана ему их передать.

— Что ж, — немного разочарованно произнес Тайпан. — Мы возьмемся за это, хоть я и считаю, что ты безрассудна и поступаешь опрометчиво, рискуя своей чудесной задницей, принцесса. Это грех — подвергать такой опасности данный тебе природой дар.

От этого нахального комплемента щеки царапнуло краснотой. Лишь скулы, но все же.

Не избалованная мужским вниманием, я ощущала, как от каждого такого высказывания у меня внутри все сжимается, обещая свернуться, сплестись в угрожающую сожрать меня бездну.

— Буду надеяться, что ты передумаешь и все же позволишь увести себя к пескам. Но погорим о награде.

— Все в силе, заплачу вам, как пожелаете. Деньгами, золотом, землей, выбирайте сами, — перечислила я. — Мне удалось накопить достаточно, чтобы щедро заплатить вам. На мою плату вы сможете несколько лет жить в роскоши и достатке.

Алые глаза прищурились. Несколько секунд он неподвижно смотрел мне в лицо, отчего крупная дрожь пробежалась по рукам, прячась на кончиках пальцев.

Было в нем что-то дикое, проявляющееся животными чертами, заставляющее испугаться и смиренно преклонить перед ним голову, ожидая помилования. Словно огромный зверь нависает над тобой, а ты жмешься к земле, стараясь всеми силами дать ему понять, что ты не угроза.

Стараясь выглядеть уверенной, я с внутренним облегчением увидела, как пустынник кивнул, соглашаясь на мои условия.

— Идет. Что пожелаем.

Мужчина поднял раскрытую ладонь и чиркнул по ней тонким стилетом, вынутым из-под пояса, закрепляя наши обязательства в одностороннем порядке.

— И какой наш первый пункт назначения?

— Дом моей кузины — Мадлен. Она живет в Доа-ра, в паре дней пути отсюда, и в четырех от столицы. Ранее я написала ей письмо, что хочу ее навестить, и Мадлен уже ждет.

Красноволосый поднес к губам неглубокую ранку и кончиком розового языка собрал бордовые капельки, словно запечатывая порез.

Это выглядело очень… откровенно. Взгляд буквально приковывало к покрасневшему рту и к тому, как блестящая плоть медленно оглаживает тонкие выемки, слизывая остатки кровавой печати.

Клятва крови. Слишком серьезное обещание даже для наемника. Он буквально пообещал умереть, если не выполнит договор. Но кто знает, может, у пустынников так заведено?..

— Ты ей доверяешь?

— Не могу с точностью сказать, насколько. Мы нечасто виделись после нашего с мамой изгнания, но сохранили дружеские отношения в переписке.

— Понятно. Чужачка, — резюмировал он. — Как скоро отправляемся?

— Через пару дней. Я должна собрать багаж и подготовить дом к отъезду.

— На это нет времени.

Чужой голос из темноты коридора вновь заставил вздрогнуть от испуга.

Черная тень силуэта в глубоком капюшоне вышла чуть на свет, позволяя себя заметить и отметить, что расстояние безопасно.

А голос…

Низкий и хрипловатый, он рычанием ворвался в голову и застучал там о стенки, оглушая настоящим эхом. Не хотелось бы мне услышать его где-нибудь в Стальном квартале: сердце бы выкатилось из-под платья, жалобно сжимаясь и затихая. Он раздавался из-под низко опущенного капюшона, скрывающего верхнюю часть лица, а нижнюю закрывала черная, непроницаемая маска, прячущая под собой рот, нос и подбородок говорившего.

Ничего не видно, сколько ни вглядывайся.

— За домом следят двое, близко подбираться не стал. Судя по всему, они там уже несколько дней.

— Где? — шепотом спросила я. Фигура указала ладонью в сторону двери и чуть выше, к потолку.

— В соседнем доме. На крыше. Устроили себе там лагерь и наблюдают. Достаточно шумно, надо заметить.

— Понятно, грубый наем, — кивнул Тайпан.

Разговор шел уже только между ними, а мне осталось только слушать и проникаться испугом все глубже.

Несколько дней слежки.

Сразу же вспомнился кошмар прошлой ночи, когда мне чудилось, будто по дому кто-то ходит, стучит тяжелыми подковами сапог по полу первого этажа. Я тогда проснулась в поту, прогоняя приснившийся ужас, и долго прислушивалась к спящему дому, боясь услышать подтверждение своих видений, хаотично вспоминая, как обновляла охранные амулеты.

А что, если мне не почудилось? И кто-то правда прокрался в дом, минуя защиту?

— Нужно уходить как можно быстрее, пока они ничего не заподозрили. Эй, принцесса? Ты чего замолчала?

— Ничего, — покачав головой, постаралась прогнать с лица каменное выражение, и улыбнулась краешком губ. — Что вы говорили?

— Нужно уходить. Сейчас, — вкрадчиво повторил Тайпан. — Пары дней у тебя нет. Собирай все самое необходимое и на выход, ясно?

— Что еще за приказы? — возмутилась, пораженная властным тоном.

— Я намереваюсь сохранить твою роскошную задницу, поэтому слушайся меня, принцесса, и не капризничай. Тебе придется нам довериться, если хочешь уйти живой, так что решайся — сейчас или никогда.

Глава 4

— Хорошо, дайте мне несколько минут.

— И будь добра, — бросил мне вслед Тайпан, — надень что-нибудь откровенное.

— Что, прости?

— Сама подумай, — он поднялся, обошел диван, уселся на его спинку и скрестил руки на груди. — Двое мужчин и невысокого роста фигурка в плаще. Какие ассоциации? Правильно, принцесса, подозрительные. А теперь переиграем: двое мужчин и одна развратная красавица. Ну, есть желание узнавать, чем они идут заниматься?

— Никакого, — прищурившись, поморщилась я. — Все и так ясно. Но если меня кто-нибудь узнает? Как минимум цвет волос у меня запоминающийся…

— А еще задница, — перебил он. — Но платок на голове и декольте поглубже скроют эти детали. Так что вперед, и не стесняйся в