17.20.730: Варежка - AnaVi

class="empty-line"/>

Когда я родилась! И вышла

на свет же чертов… И с крестом!

«Порадуйся, что есть хоть крыша».

Уж лучше б – сдали в детский дом!

Уверена – все было б также:

«Социопатка». «Психопат».

И: «мазохистка»… Точно! Скажут.

Но нервов – клетки сохранят…

Я бы бесилась – точно также.

И ненавидела б весь мир!

И повзрослела б также – раньше.

Но лишь – не знала б только их!

В сердце

Я ненавижу все ремонты.

Но если б только начала…

Я содрала б все эти годы,

оставив разве что – тебя!

Тебя. И твою половинку!

Без женщин вам ведь – никуда…

Вы – эталон семьи с сединкой.

Но сердцем молоды… Тогда!

Вы заменили: папу, маму…

В мир этот вывели, храня!

Накройте же горой из штампов -

вы сделали такой меня!

Мы ценим все, как потеряем.

Я оценила… Без тебя!

Но мы ведь оба с тобой знаем,

что не теряешь ты меня…

Из поля зрения! Как и маму.

Ты где-то рядом и… Всегда!

Могу сказать, хоть запоздало:

«вы оба – в сердце. Навсегда!».

«Друг», «подруга»

«Удар по лицу!». Полетели по схеме.

Тарелки и вазы, с цветами горшки…

«И все, как назло, в стену. Но! Не по цели».

И шрамы от слов – только лишь глубоки!

«Ты бабник, что лайкает каждую бабу».

Ты стерва, с замашками Шерлока Холмса.

«Удары мои по тебе – слишком слабы.

Но все-таки, да, не сберег с гвоздем носа!».

Как сразу меняется мировоззрение…

«Рисунки твои – вот бы скальпелем снять!

Теперь – вызывают они лишь призрение.

Ведь каждый рисунок – смог бабе отдать!

Забился тогда целиком бы ты в звезды.

Как тот же водила! В знак – скольких он сбил.

Да-да, для того ведь мужчина и создан,

чтоб отмечать – в скольких бабах он был!».

Так постепенно в нас, капля за каплей,

накапливалось то, что кричало: «терпи!».

А после – рванулось! И острием сабли…

Так личный наш ад и сорвался с цепи!

Со стороны это – как два же торнадо.

Где каждый – другому что-то там предъявляет!

Затем – с ором и криком: «кому это надо?!».

Но вот я работаю, а тварь (нет) гуляет!

С каким-то придурком парнишкою хилым.

Вначале – с одним, а потом и с другим!

С улыбкой щебечет – меня чтоб бомбило.

А после твердит, что я «не исправим»!

Да мы же, блять, стоим друг друга, родная.

С чего тебе можно, а мне вдруг нельзя?!

Пусть сковородка твоя и стальная…

Но ты и сама понимаешь, признай!

Признайся уже, что во мне тебя бесят -

лишь те отражения твоих же затей!

А не двойной смысл стихов моих песен,

которые писал я когда-то «о ней»!

Я же не знал, чем мне это вернется.

И что спустя время я встречу тебя!

Ту, что вначале со мною смеется.

А после сорвется: «ненавижу тебя!».

Кого я любил – считай же по пальцам.

Левой руки! А вот к правой – не лезь.

Там занято место – одному лишь страдальцу.

Его окольцует скоро золота смесь!

Никого же еще я так не ненавидел -

в пропорции равной, как сильно любил!

В одно – то же время. Вариант очевиден!

В котором бы – спас и прям тут же убил!

Ты ж знаешь, что это опять повторится.

«Я так не хочу называть тебя другом».

Что-что, а мечта твоя не притворится.

Ты не подходишь под роль ту, «подруга»!

Долг

Не вызывайте мне психушку.

Спокоен я… И в адеквате!

Не нужно камер и прослушки.

Побыть с собой побольше дайте!

Я не убью себя, не вскроюсь.

Нужна вода и тишина!

Не потому так долго моюсь.

Я долго моюсь, что… Она!

Сидит напротив, утопает

по шею… Вижу лишь глаза.

Я в них тону… Но она знает.

Знает – влияет на меня.

Я в темных омутах теряюсь,

идя на свет ее чертей…

И постепенно весь стираюсь…

Стираюсь, чтоб остаться в ней.

Она мной жажду утоляет,

по капле выжимая сок…

Меня лишь в жар опять бросает,

по коже пробегает ток.

Она сидит, не исчезает…

Время ее – идет на счет!

Она же этого не знает…

Не знает и что ее ждет.

А я все знаю, но лишаю

ее возможности понять!

Сижу спокойно, выжидаю…

Чтоб броситься – решит вдруг встать.

Попыток не предпринимает -

прекрасна в участи своей…

Лишь руку свою поднимает…

Но я не следую за ней.

Стук в дверь! А время на исходе.

Мне нужно тебя покидать…

Но мы с тобою не выходим…

Им не могу тебя отдать!

Прыжок! И руки – вокруг шеи.

Ты отправляешься ко дну.

Еще не кончились идеи…

Должок тебе все же верну!

При мне

Опять пришла пьяная вдрызг.

И где же ты так накидалась?

«Пусть это будет место – х…»:

Сказала тихо, иссякая…

Собрав в кулак свои все силы,

она присела на диван…

И все, кто с ней когда-то были,

вдруг превратились в букв хлам!

Слова лились пьяным потоком,

не прерываясь на антракт.

И превращались в эти строки -

детям доступен лишь: «дурак».

Последний раз ведь так ругалась,

когда был криз очередной.

Она тогда так распиналась…

Язык я позабыла свой!

Уши тогда мои свернулись…

И развернулись лишь сейчас!

Чтобы в конец уже загнувшись,

не стало их – настал тот час!

Она в себе все сочетала.

И даже – что не сочеталось!

Кто, где и с кем – она все знала…

И никогда не истощалась!

Историй мне кидала массу,

из жизней наших приводя…

И все это ложилось в кассу,

но не жила ведь отродясь!

Смотря назад, сколько мы вместе,

сколько прожили вместе с ней…

Я не встречала за жизнь, честно,

таких прекраснейших людей!

И даже счас, сидя под пледом,

с потекшей тушью, подшофе…

Я знаю, что наш путь неведом…

Но все ж – останется при мне!

Почти

Ты это сделала почти…

И знаешь, я поверила!

Вот только ты одно учти,

что я