Вариант «Синий» - Александр Викторович Горохов

отзывчивый молодой человек, нас бы с Ниной уже десять раз ограбили по пути домой! Немедленно поблагодари товарища… э… за то, что он доставил к тебе твою ненаглядную в целости и сохранности!

Ай, да Дуся! Ай, да актриса!

— Мокшанцев, — козырнул Андрей, наконец-то высвободивший руку из уверенного захвата предпринимательницы. — Передаю Евдокию Антиповну с рук на руки.

— Может быть, зайдёте? — пожал протянутую руку её муж.

— Увы, мне ещё Нину провожать, как я обещал вашей супруге, — улыбнулся «засланец», мгновенно обративший внимание на то, что вторая женщина осталась стоять на месте. — Рад был помочь хотя бы этим.

— Вы не подумайте, что моя начальница такая… развязная всегда. Она просто сегодня немного лишнего выпила. У неё радость большая: у дочери, уехавшей с мужем в эвакуацию, ребёнок родился. Бабушкой она стала.

Как ни удивительно, идти им действительно было в одну сторону: Нина, эвакуированная, снимала комнату на Пятницкой, всего минутах в пятнадцати ходьбы от Балчуга. Пока не спеша шли до моста, алкоголь у неё совершенно выветрился, но за разговором за временем следил только Мокшанцев, строя коварные планы на вечер с женщиной, которая нравилась ему всё больше и больше.

Вдова, оба ребёнка умерли, не дожив и до года. Один от воспаления лёгких, второй от кори. Из Витебска пришлось уехать, когда к городу подошли немцы. Повезло, что нашла работу в артели, шьющей «разгрузки» для красноармейцев. Не красавица, но действительно очаровательная. И образованная по местным меркам: десятилетку закончила!

В общем, когда они сошли с Большого Москворецкого моста и свернули в сторону Чугунного, сзади послышался перезвон курантов Спасской Башни.

— Комендантский час! — спохватилась Нина и кивнула в сторону стоящего на дальней стороне моста патруля.

— Делать нечего, — изобразив растерянность, развёл руками Мокшанцев. — Придётся идти ко мне. Надеюсь, ты не воспользуешься моим беспомощным состоянием, как это планировала Евдокия Антиповна?

Воспользовалась. Воспользовалась тем, что Андрей стоял перед ней на коленях и беспомощно целовал её грудь, открывшуюся после того, как он спустил с плеч платье и бретели бюстгальтера женщины. Воспользовалась, прижимая его голову к себе, чтобы он не прекращал своего занятия. А потом и поясок развязала, позволив ситцу соскользнуть на пол.

Самое неприятное в положении Мокшанцева — это то, что пришлось писать о своих вечерних и ночных похождениях Власику. Его, как человека, вхожего к Сталину, опекают плотно, и скрыть даже мимолётное «развлечение» не получится. Тем более, Нина его устраивала не только в таком качестве. По крайней мере, предложение перебраться к нему жить он ей сделал. А она не отказалась.

Правда, на следующий день, когда женщина перенесла в квартиру свой нехитрый скарб, вернулся он домой очень поздно. Немцы начали летнее наступление, и у Сталина в кабинете проходило совещание с представителями Генерального Штаба, на котором обсуждались планы отражения германского натиска на Юге Украины.

Мокшанцеву врезались в сознание слова Александра Михайловича Василевского:

— На данный момент в области авиаразведки мы, по сути, поменялись ролями с Германией. Если на конец 1940 и начало 1941 года германские высотные самолёты-разведчики безнаказанно летали над советской территорией мира наших потомков вплоть до Урала, то теперь наши реактивные самолёты-разведчики стали недосягаемы противнику ни по высоте полёта, ни по скорости. Мало того, за счёт установленной на этих самолётах разведывательной аппаратуры мы имеем возможность отслеживать перемещение войск противника даже ночью. И сосредоточение германских войск на Украине для удара на юг не стало для нас секретом.

В «другом 1942 году», насколько помнил Андрей, прелюдией для прорыва немцев к Сталинграду стала «Харьковская катастрофа» — достаточно удачные наступательные действия Красной Армии в районе Харькова Настолько удачные, что три советских армии глубоко вклинились в немецкую оборону, после чего гитлеровцы нанесли мощные сходящиеся удары в основание образовавшегося выступа, армии были окружены и уничтожены. А в образовавшуюся дыру в фронте хлынули немецкие танковые армии, расширяя прорыв, который просто нечем было заткнуть.

Теперь немцам придётся прогрызать многослойную оборону. И, как утверждает начальник разведуправления, форсировать Днепр, чтобы отрезать Южный фронт, двигаясь вдоль реки. По крайней мере, подготовка к этому велась полным ходом, а сосредоточение немцами переправочных средств позволило выявить районы, где будут предприниматься попытки форсирования.

Генеральный Штаб якобы всё знал заранее. Но почему тогда 11-я армия Манштейна уже в первый день наступления сумела прорвать первую линию обороны 18-й советской армии и продвинуться на юг примерно на десять километров? Несмотря на высокую, как говорят генштабисты, концентрацию противотанковой и обычной артиллерии в обороняющихся дивизиях. Проморгали или проявили слабость командиры на местах? А что будет, когда двинется вперёд вдоль левого берега Буга17-я армия Руоффа, а вдоль правого берега Днепра 1-я Танковая армия Клейста?

4

Выстояла бригада! Выстояла, пожалуй, лишь из-за того, что Гвардия. Потери просто ужасные. Особенно в живой силе. Если бы не пополнения, то в батальонах осталось бы, от силы, процентов десять личного состава. Остальные либо пали смертью героев, либо ранены и с огромным трудом переправлены в тыл. Не шутка: потрёпанное соединение полковника Гаврилова отбило натиск полноценной немецкой дивизии, поддержанной танками и штурмовыми орудиями.

От Хотимска до Липовки — меньше семи километров. Дивизионная артиллерия добивает свободно, поэтому снаряды 105-мм и 150-мм гаубиц в промежутках между атаками почти не прекращали рваться. И самое неприятное — летят они по крутой траектории, из-за чего вырытые для танков капониры почти не помогают. Разве что, от осколков, которые Т-55 и без того неплохо держат. Одна радость — рассеяние снарядов у гаубиц значительно выше, чем у пушек, так что попасть в танковый окоп достаточно сложно.

Но ведь попадали! Благо, от сферической башни рикошетят и эти «дуры», так что пробития именно башни ни на одной машине не наблюдалось. А вот моторно-трансмиссионное отделение и гусеницы страдают. К середине дня танкисты уже даже прекратили реагировать на очередные выбитые катки и порванные звенья гусениц. Всё равно, даже если придёт приказ, бригада не сможет наступать. А стрелять из пушки и пулемёта можно и с места. Даже если двигатель, развороченный взрывом, но не загоревшийся (или возгорание успели погасить), не работает, можно стрелять.

Ни наступать бригада