Темный исток. Гробницы пустоты - Роман Титов

– Ты, кстати, так и не сказал, кто был тот умник, что сдал тебе нас?

Треззла глянул на него в приторном изумлении:

– А ты сам не догадываешься? Или вариантов куча? – Улыбнулся, перевел свой хитрый взгляд на Д’юму и добавил: – Пожми ему руку, если хочется.

Невнятный возглас вырвался из моего рта, когда я вслед за братом уставился на разукрашенную рожу контрабандиста.

– Он щас не шутит? Это правда ты? – спросил Мекет, притом в его голосе удивления слышалось меньше, чем веселья. – Вот ублюдок!

По всей видимости, ради натурализма пошедший на жертву и позволивший фебам себя избить, Д’юма с кряхтеньем и одышкой поднялся на ноги и отряхнул песок со штанин.

– Ты сам сказал, чтобы я искал способ выжить, Мекет. И вот, я такой нашел. – Он протянул одному из ящеров руку и получил в нее назад свой мини-дизраптор. – А сумочку можно тоже? Ага! Спасибо!

– То есть, такова благодарность за спасение твоей задницы?

– Только не строй из себя оскорбленную невинность! Ты сам знаешь, как дела делаются, Мекет. Это как игра, где единственное правило: выжить любой ценой. Вы вдвоем и вправду оказались мне крайне полезны. – Д’юма помахал сумкой, в которой лежала склянка с ростком минна. – Но я не настолько глуп, чтобы не подчистить за собой хвосты. Отдав вас клану Феб, я заранее избавился от возможного преследования куатами и той Черной эскадрой.

Вспомнив о видении, из-за которого и помчался в таверну, я сказал:

– С чего вы взяли, будто куатов это остановит?

– С того, мальчик, что для них ты представляешь куда большую ценность, чем я.

– Вы уверены, прелат?

На какое-то мгновение Д’юма растерялся, что было заметно по тому, как крепко сжались его пухлые маленькие ручки на ремне сумки. Никто, кроме нас двоих, разумеется, не понял, о чем речь, но контрабандиста передернуло и в следующий миг он потянулся за бластером.

Я отреагировал молниеносно, опустив воображаемые вожжи и позволив Тени действовать самостоятельно. Прежде, чем успел раздаться выстрел, ее тонкие и невидимые щупальца взвились над нашими головами и, будто маленькие юркие змейки, устремились к контрабандисту. Они легко могли стать причиной быстрой, но болезненной смерти Д’юмы, однако вместо этого просто выбили оружие из его ладони.

У тех, кто видел это своими глазами, лица вытянулись от изумления. Фебы не знали, стрелять им или нет. Д’юма же выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок.

– Не стоило вам этого делать. – Все еще находясь под прицелом наемников, я не стал забирать бластер себе, вместо этого заставив теневые побеги вонзиться в сумку и распотрошить ее, выудив склянку с трепещущим минном на свет.

– Босс! – позвал кто-то из наперсников Треззлы.

– Никому не стрелять! – отдал приказ тот. – Пусть поиграется, если хочет. Время еще есть.

Не став обращать внимания не его слова, я позволили Д’юме немного полюбоваться драгоценным растением, замершим напротив его бледного лица, а затем сжал невидимый кулак. Стекло лопнуло с негромким хрустом и, будто яичная скорлупа, осыпалось на утоптанный песок.

– Зачем? Не надо! – проскулил контрабандист, протягивая вперед свои ручки, будто все еще надеялся вернуть растение себе. – Он же погибнет без носителя!

Меня его мольбы не тронули, да и на сам росток, ради которого был убит как минимум один невинный человек – тоже. Я не собирался строить из себя великого мстителя, но избавиться от жгучего желания заставить Д’юму испытать ту же боль, что все жертвы этой странной истории, не мог. Меня как будто что-то подталкивало изнутри.

И это, видимо, отразилось на лице, поскольку Мекет настороженно спросил:

– Что ты задумал, Мозголом?

Я не ответил, глядя, как крошечный зеленоватый росток, похожий на извивающегося червяка, почуяв близкое живое тепло, начал тянуться в сторону раненого Д’юмы. Меня едва не передернуло от отвращения, но уничтожить минн рука не поднялась.

Тогда-то контрабандист и воспользовался моментом и просто прыгнул за растением.

Не ожидавший такого выпада, я не успел отреагировать достаточно быстро, и руки Д’юмы сомкнулись на шевелящемся ростке.

Падая на песок, он был страшно доволен собой и чуть ли не хохотал в голос, нежно прижимая минн к губам и целуя его. Контрабандист не сразу сообразил, какую допустил ошибку, а как только осознал ее, стало уже слишком поздно.

Предупреждения шаманки о том, что с этим растением лучше не шутить, обрели куда больший смысл, когда, почуяв кровь, зеленоватый росток превратился в настоящее хищное нечто. Вцепившись тонкими усиками в ранку на щеке контрабандиста, он раздвинул ее края и легко просочился под кожу.

Д’юма заорал не своим голосом и резко дернулся назад. Не рассчитав силы, он хлопнулся навзничь и схватился за лицо, как будто надеялся содрать кожу вместе с растением.

– Снимите его! Снимите, пожалуйста!!!

Вопли Д’юмы резали слух видимо не мне одному, поскольку Треззла, повинуясь совершенно неясному для меня порыву, отдал приказ изъять растение из раны.

Но стоило его ящерам приблизиться, бешено вращающий глазами контрабандист подскочил на ноги и, не потрудившись утереть выступившую на губах пену, ринулся прочь со склада к выходу через таверну. Препятствовать ему никто не стал.

Как только вопли затихли в отдалении, Треззла подмигнул мне и заметил:

– А ты умеешь выводить из игры, парень. Не ожидал.

Спокойно выдержав его игривый взгляд, я сказал:

– Он получил то, чего хотел. Я лишь подтолкнул события.

– Коварство у тебя в крови. И мне это нравится. Нет, честно. Не обещай куаты такие деньжищи, я бы с удовольствием принял тебя в наш клан. Моим ребяткам злобы не занимать, но вот мозгов часто не хватает.

На этот раз я не стал утруждать себя ответом. Треззла был настолько самовлюблен и корыстен, что даже в голову не брал, будто кто-то мог иметь иную точку зрения.

– Это было лишним, – сказал Мекет, сурово глядя на меня.

– Это было заслуженным, – резко возразил я. Тень все еще не отпускала. – Он – предатель и подлец, и беспринципная тварь, из-за которой погиб Мар’хи и те, другие люди в таверне. А еще мы рисковали жизнями ради него. Вот и пусть помучается.

Мекета моя тирада не возмутила. Лишь напрягла.

– Ты изменился.

– Я повзрослел.

– Ты стал таким, как лейры.

– Я…

– Хватит, ребята, хватит! – хлопнул в ладоши Треззла, вставая между нами, хоть при его росте это и выглядело весьма странно. – Достаточно с меня ваших семейных разборок. Д’юма, конечно, тот еще прохвост, но это, Риши! Это даже меня пробрало! Все же ты был слишком суров с ним.

Я опустил взгляд на ящера.