Метаморфозы промежности (сборник) - Андрей Шаргородский

Поздоровались, сели за стол, помянули отца. Потихоньку разговорились.

– Вы когда назад?

– Тонь, ты знаешь, наверно завтра. Хорошо, что ты приехала, с матерью побудешь, а то нельзя её ещё одну оставлять.

– Нет, ребята, у меня съёмки на послезавтра. Поэтому я тоже завтра улетаю, я уже и билет купила, так что сиделка из меня не получится.

– И что, бросим так её одну?

– Почему, бросим? Просто у каждого своя жизнь и никто не собирается подстраиваться под обстоятельства. Ничего страшного, так ведь, мама?

Мать кивнула, встала из-за стола и пошла, чтобы никто не видел наворачивающиеся слёзы.

– Как вы там живёте?

– Да ничего живём. Серёжа устроился на работу, помощником коммерческого директора. Зарплата приличная. Приедем, будем снимать квартиру, а то от этой общаги уже тошнит – там одни чёрные живут. Так сказать – афроамериканцы. Я тоже скоро пойду на работу.

– Слушайте, а можно я к вам через полгодика приеду? У меня как раз перерыв между съёмками. Или вы актрис интересного жанра не хотите видеть в своём доме?

Катя посмотрела на Сергея, а он, в свою очередь на Тоню.

– Я не против, только мы заняты целыми днями, сама там будешь.

– Да вы мне особо и не нужны. Я Париж хочу посмотреть, да и дельце там у меня небольшое есть. Обузой не буду, деньги у меня есть. Пришлёте приглашение?

– Хорошо, сестричка, приезжай. Там и поговорим. А сейчас я пошла собираться.

– А я пойду, посплю. Кать, ты бы сгоняла где-то купила на вечер вискарика, или текилу, а то пить это пойло уже не могу.

Вечером собрались близкие знакомые. Посидели немного и разошлись. Мама пошла спать, а молодёжь продолжила «веселье». Поминками это было трудно назвать, так как много смеялись и шутили. Отца вспомнили только один раз, и то, мимолётно, невзначай. Засиделись допоздна. Утром позавтракали и поехали в аэропорт. Через два часа каждый летел в свою сторону, со своими мыслями. Катя думала о том, как она обставит квартиру. Тоня думала о скорой поездке в Париж. Сергей думал и о Тоне, и о Кате. Причем мысли были очень сумбурные, и не понятные. Только одно удивляло его. Он сам себя ловил на мысли, что ему было абсолютно всё равно, чем занимается Тоня. И даже вспоминая то видео, его не охватывало отвращение к этому человеку. Наоборот, она оказалась вполне нормальным человеком, приятным в общении. А что до её работы – так ведь это работа. Кто-то чистит туалеты, кто-то выносит утки из-под больных, кто-то лечит геморрой, ковыряясь в задницах. Так он думал и, в конце полёта, уже сам себя переубедил в том, что порноактриса не самый худший вариант, тем более, что там хорошо платят. А это, как ни парадоксально, очень важный, если не самый главный аргумент.

И, размышляя об этом, ничего ему его сердце не подсказало. А ведь именно в это время, в страшных муках, в далёком монастыре умирала его мать.

Умирала долго и громко. От боли она сорвала голос, и уже в изнеможении не кричала, а хрипела, с выкатившими от боли глазами. И в этих муках она думала только о нём, о своём любимом Серёженьке. Перед глазами пролетело всё: и тяжёлые роды, и кормление грудью, и воспаление лёгких, когда она чуть не сошла с ума. Вспоминалось всё до мельчайших подробностей. Никого, никогда она больше него не любила. И даже то, что он её не ослушался, не приехал ещё раз забрать, а она бы уже согласилась, не могло изменить её чувства к нему. В последнем вздохе, с полными от слёз глазами она прошептала только одно: «Серёженька, мой любимый сынок, прощай!».

Похоронили её тихо, по монастырским правилам. Согласно предсмертной воле усопшей, сообщать никому не стали, да и не было ни адресов, ни фамилий, ничего. Только и осталось-то от человека – холмик и крест с надписью: «Здесь покоится послушница Анастасия».

Тоня, как оказалось, родилась раньше Кати, и поэтому, старалась всё в доме взять под своё руководство.

– Спасибо, что встретили, родственнички. Без приглашения меня бы не пустили. В аэропорту пять девчонок сняли с рейса – заподозрили, что те едут сюда заниматься проституцией. И меня бы не пустили – не замужем, молодая, красивая, значит проститутка.

Она по-хозяйски обошла все три комнаты, посмотрела какая из них для неё, и довольная плюхнулась на тахту.

– А я тут у вас, по ходу, задержусь. Вас не стесню, а вместе веселей.

После ужина сообщила:

– Знаешь, что, сестричка, я не хочу сидеть у вас на шее, поэтому хочу взять на себя всю кухню.

– Да на здоровье!

– Нет, ты не поняла, я хочу полностью всё взять на себя – от покупки всех продуктов, до мытья посуды.

– Да брось ты, Тонька, что мы тебя не прокормим? Правда, Серёжа?

– Я не знаю, разбирайтесь сами, только я хочу быть уверен, что мой желудок не пострадает.

– Вот и решили. Ты как, Катя, готовишь ему, по заказу, или удивляешь каждый раз?

– Только по заказу. Его желания предугадать трудно, особенно это касается еды.

– Ну, сейчас вообще заинтриговала. Короче, рассказывайте, где берёте продукты, и что готовить на завтра?

Готовила она очень хорошо. Кате стало намного легче, да и по деньгам всё складывалось как нельзя лучше, тем более, что она была уже на четвёртом месяце беременности.

Тоня и этот момент учла и, через пять дней после своего приезда соблазнила Сергея. Не то, чтобы он этого хотел, но Катя уже чисто технически не могла его полностью удовлетворять. Случилось это как-то буднично. Он пришёл раньше с работы, а Катя сдавала вечером зачёт. Тоня сразу же предложила:

– Может помочь снять спермотоксикоз, а то, смотрю, скоро штаны порвёшь.

– Ты понимаешь..

– Да, понимаю я всё, не дурочка, – оборвала она его, – но лучше так, чем будешь втихаря бегать к вонючим проституткам.

– Ты так говоришь, как будто тебя только что с иконы сняли.

– Так, Серёжа, давай договоримся на берегу. Порно моя работа. Там настолько жёсткие требования к чистоте, что даже при малейшем намёке на какую-то заразу, актёра вышвыривают на улицу без выходного пособия. Ещё вносят в базу данных, и ты уже никогда не сможешь работать в этой сфере. Поэтому, в этом отношении там всё идеально чисто. А что касается морально-этического аспекта, то тут просто нужно всё смотреть с правильного ракурса. Тебе ведь впихивают в голову вещи, которые ты считаешь недопустимыми? И что? Ты, ради денег, ради карьеры всё терпишь, и позволяешь им это делать, не смотря на свои принципы. Так и тут. Мне никогда не нравилось то, что я делаю, но я просто актриса, которая вынуждена играть отрицательные роли. Понятно? Тогда давай быстро в постель, лечиться.

Вечером, как ни в чём не бывало, они дружно ужинали и строили планы на будущее.

– Представляешь, Кать, у меня же здесь есть знакомый. Он давно уехал сюда, а мы с ним вместе работали. Правда, он по другому профилю, он гей. Я с ним созвонилась, и он нас всех пригласил завтра в ресторан, вот, я записала.