Покорить Одиссея - Елена Дженкинз

Лиза плеснула в ладоши и взмахнула очередным листом шпината.

— Так и знала, что это вопрос времени. Ловкий, быстрый. Типичный Архипов. Он в Англии, наверное, да? Мама ведь в Лондоне.

— Может быть. Пока тишина.

— Хм… Ну что же, пойду подберу наряд для встречи с Яннисом. Он будет в Ницце во второй половине дня, сказал, чтобы я пришла… догадайся с трех раз: в твой отель. Какое популярное место в этом сезоне! Сказал, что любит у вас омаров.

— Ясно, решил на моей территории засветиться… А тебе не нужно перезвонить с ответом?

— Вообще-то нет, я сразу согласилась. У него интересный голос, такой… загадочный, брутальный.

Лиса была совершенно неуправляемая и любила импровизировать. Андрею это нравилось, хоть и доводило до белого каления иногда.

— Хорошо, я возьму пару своих человек и заберу тебя оттуда, если что-то пойдет не так. Ни в коем случае не упоминай при нем о Наташе, ни при каких обстоятельствах.

— А при чем здесь Наташа?

— Какая Наташа? Не знаю такой… Видишь, как просто?

— Ладно. Не вопрос. — Лиза взяла смартфон и… — О’кей, гугл, Натали Хавьеровна Богарнэ.

Андрей смотрел исподлобья, поджав губы, как нашкодивший школьник, а Лиза как заорет, громче, чем в тренажерном зале:

— Ты трахал жену Янниса?! Ты в своем уме, Одиссей?! Тебе баб мало, что ли?! А если грек узнает, что его жена меня знает? Что мы вместе отдыхали у тебя на яхте? Он, конечно же, ничего не заподозрит! Да он меня прибьет, а не увезет в закат! — Она приложила ладонь ко лбу в расстройстве.

— Лисенок, просто признайся, что ты ревнуешь, и съешь еще шпината. — Андрей подтолкнул к ней тарелку с салатом, а потом вдруг спохватился:

— А где она, кстати? Та, которую нельзя называть?

— Не знаю, она же не моя любовница.

— Я ее со вчерашнего дня не видел.

— Может, погостила и уехала? Она ведь птица вольная.

— Может. — Андрей позвонил Наташе, но та не ответила. — Вполне могла уехать, это в ее стиле. Вопрос: куда и зачем?

— А главное: что из наших с тобой разговоров о Ромео Понти она слышала?

— Не фантазируй.

Но Андрей и сам задумался: а стоило ли доверять Наташе? И что именно она слышала? И кому может рассказать?..

Он узнал, в какой каюте поселилась Наташа и проверил: пусто. Поговорил с капитаном, тот сказал, что вчера гостья уплыла на берег, как обычно, но пока не возвращалась.

Черт, она же дозванивалась вечером, а он проигнорировал.

Андрей выругался и связался с Ричардом, попросил отследить, выезжала ли Натали из Ниццы. Оказалось, что нет. И это обеспокоило еще сильнее. Хоть бы она не утонула ночью, пьяная, гуляя по набережной. С нее станется. А главное: что если до нее добрался Яннис, когда Наташа отправилась на спа-процедуры в отель? Мало ли кто ее видел, узнал, подсказал обманутому мужу, где искать сбежавшую жену?

— Во сколько у тебя встреча? — спросил он у Лизы.

— В пять часов.

— Так рано? Что-то мне все это не нравится.

— Мне тоже.

Андрей даже усмехнулся своей глупости:

— Так и знал, что связь с чужой женой до добра не доведет.

— Во-от! Именно! — возмутилась Лиза и принялась агрессивно заливать шпинат в тарелке уксусным соусом.

— Не ревнуй, между мной и Наташей давно ничего нет.

— Давно — понятие относительное. Для бабочки и день — это вечность.

— Тогда скажу так, лимонница ты моя: с тех пор как увидел тебя, других не было, а это уже две недели, между прочим. Добавь еще неделю воздержания до того из-за работы, и выходит целая вечность для такого чешуекрылого, как я.

— Так вот почему ты такой злой. Кровь кипит, — фыркнула Лиза, но скрыть радость от его признания не смогла.

— Кипит. Скоро выкипит, узнаешь тогда, каким я злым бываю.

Она поднялась из кресла и, обойдя столик, села к нему на колени, обнимая за шею и протягивая лист шпината.

— Скушай, полегчает, — с каким-то добрым ехидством протянула она.

Он бы скушал — Лису. Отвел бы душу наконец.

Уткнувшись носом ей в шею, Андрей вдохнул аромат ванили и спросил со смехом:

— А ничего, что ты туда полбутылки уксуса вылила?

— А так даже полезнее.

— Не быть тебе гомеопатом, Лиса, шпинат — это афродизиак, вообще-то.

— Я не хочу быть гомеопатом, я хочу быть твоей.

Черт… Опасная женщина. Знала, как из него веревки вить. И его эта непонятная зависимость от нее просто сводила с ума.

Он забрал у нее лист шпината и, скривившись, съел.

И действительно полегчало, не от шпинатного магния, а просто от того что Лиза касалась его шеи и он чувствовал биение ее сердца. Она могла довести его до панической атаки — и она же успокаивала. Невероятно… В груди родилась жгучая потребность сказать: «Я люблю тебя» — но он промолчал.

Лиза второй раз за месяц явилась в отель «Королевская гавань», чтобы соблазнить мужчину. Вообще-то, в третий, если считать Поля. Вот только в первый раз она сама этого хотела, во второй раз заставила себя, а сейчас просто работала, следуя инструкциям и природному любопытству.

Какой же он, этот Яннис? И чего хочет? Узнал, что Счетовод — где-то в Европе, и решил помириться? Так ведь Лиза с ним и не ссорилась.

На ней было цветочное «глянцевое» платье до колен, с открытым лифом и карманами, в одном из которых лежал телефон. Туфли на низком каблуке были удобными и мягкими, но Лиза все равно ступала неуверенно. Волновалась.

— Рад видеть вас, мадемуазель Лисса, вас уже ожидают, — поздоровался с ней вежливый Жан, тот самый официант, который обслуживал ее в вечер знакомства с Андреем и отказался принести водку.

— Добрый день, Жан, рада, что вы меня запомнили.

Его губы дрогнули в мимолетной улыбке, но он не стал комментировать. Явно посчитал, что Лиза — охотница на миллионеров. Он проводил ее на террасу, туда же, где когда-то состоялось «свидание» с Андреем.

А вот и он, Яннис Амаду собственной персоной. Узнать его оказалось легко: ниже Андрея, крепкий, можно даже сказать, перекаченный, похожий на гангстера. Его охранники заняли два крайних столика.

Грек выделялся на фоне других ужинавших гостей лоском и нескрываемой роскошью, подчеркивая свой высокий статус 38-летнего баловня судьбы. Он стоял с бокалом вина у мраморной балюстрады и задумчиво глядел в даль, на залив… А точнее, в сторону «Одиссея».

Опаньки, значит, прав Бесстыжий и греческий Отелло прибыл неспроста.