Всего одна неделя - Линда Ховард

Роберта Бладсуорт относилась к числу тех дам, которых принято называть матронами. Высокая, стройная, с шикарной короткой стрижкой. Уайатт унаследовал от нее темные волосы и пронзительный взгляд ярких светло-зеленых глаз. Сейчас, однако, ее волосы изменили цвет: не желая выглядеть седой, миссис Бладсуорт превратилась в блондинку. Несмотря на ранний час – а еще не было и восьми, – она успела привести себя в порядок: на лице макияж, в ушах серьги. Впрочем, одета она была очень просто – шорты, футболка навыпуск и самые обычные шлепанцы. Несмотря на непритязательность костюма, ногти на ногах оказались ярко-красными, а на одном из пальцев левой ноги я сразу заметила колечко. Поистине, женщина в моем вкусе.

– Блэр, детка, я едва смогла поверить, что ты ранена. Уайатт рассказал, что в тебя стреляли. – Хозяйка осторожно обняла меня. – Как ты? Хочешь кофе или, может быть, крепкого горячего чаю?

Выбранный ею тон оказался безошибочным. Сейчас мне было просто необходимо ощутить заботу и тепло. К сожалению, моей собственной маме запретили их проявлять, так что радушие миссис Бладсуорт оказалось весьма кстати.

– Чай – это здорово, – с энтузиазмом отозвалась я, и радушная хозяйка тут же направилась к раковине, наполнила водой старомодный чайник и поставила его на плиту.

Уайатт нахмурился:

– Я мог бы тоже приготовить тебе чай, но решил, что ты любишь кофе.

– Кофе действительно очень люблю, но и чай тоже. Тем более что кофе сегодня уже был.

– Чай вызывает особое чувство, которого кофе не дает, – поддержала меня миссис Бладсуорт. – Блэр, садись за стол и ничего не делай, просто отдыхай. Тебе необходим покой. Думаю, слабость еще не прошла.

– Сегодня мне гораздо лучше, чем было вчера вечером, – заметила я, но послушалась и села за деревянный кухонный стол. – Можно сказать, чувствую себя уже почти нормально. А вчера... – Я изобразила рукой качающееся движение.

– Представляю. Отправляйся на работу, Уайатт. Тебе предстоит поймать негодяя, а сделать это, стоя в моей кухне, вряд ли удастся. Не волнуйся, с Блэр все будет в полном порядке.

Однако лейтенанту явно не хотелось уходить.

– Если тебе нужно будет куда-то выйти из дома, – обратился он к матери, – оставь Блэр здесь, не бери с собой. Не хочу, чтобы она показывалась на людях.

– Знаю. Ты же уже меня предупредил.

– И напрягаться ей не стоит, потеря крови совсем не шуточная.

– И об этом ты тоже предупредил.

– Вполне возможно, что Блэр постарается уговорить тебя...

– Уайатт! Я все знаю! – не выдержала Роберта. – Мы же все обсудили по телефону. Неужели ты считаешь меня слабоумной?

К счастью, сын догадался ответить:

– Разумеется, нет. Просто...

– Просто хочешь подстраховаться. На всякий случай. Мы с Блэр будем вести себя примерно, а я постараюсь использовать весь отпущенный мне здравый смысл и не водить девочку из конца в конец по главной улице.

– Ну и прекрасно. – Уайатт поцеловал мать в щеку, подошел ко мне и погладил по спине. Но этого ему показалось мало, а потому он присел возле моего стула на корточки и заглянул в глаза: – Постарайся, чтобы в мое отсутствие с тобой ничего не случилось.

– Прости, но разве я в чем-нибудь виновата?

– Нет, но, похоже, ты наделена талантом попадать в непредвиденные ситуации. – Он провел ладонью по моему позвоночнику и слегка погладил шею большим пальцем. Очевидно, при этом мое лицо выразило неподдельную тревогу. Уайатт рассмеялся. – Будь умницей, хорошо? Днем обязательно проверю, как ты себя ведешь, а ближе к вечеру заберу домой.

С этими словами Бладсуорт поцеловал меня, легонько дернул за волосы, а потом встал и направился к двери. Взялся за ручку, но остановился и снова посмотрел на мать, на этот раз с самым серьезным, почти полицейским, выражением лица.

– Пожалуйста, позаботься о Блэр как следует, ведь ей предстоит подарить тебе внуков.

На секунду я оцепенела, но тут же взяла себя в руки.

– Нет! – завопила я.

– Я так и предполагала, – одновременно со мной отозвалась миссис Бладсуорт.

К тому моменту как я подбежала к двери, Уайатт уже вышел. Я выскочила на крыльцо и крикнула:

– Неправда! Это нечестно! Мы так не договаривались!

Он помедлил возле открытой дверцы машины.

– Разве ночью мы не говорили о детях?

– Говорили, но не об общих!

– Не обманывай себя, милая, – посоветовал Уайатт, сел в машину и уехал.

Я настолько рассвирепела, что от бессильной ярости принялась топать ногами и извергать проклятия. Разумеется, рука при этом отчаянно разболелась, а потому проклятия перемежались стонами и вздохами.

Внезапно я осознала, что дикий танец происходит на глазах у миссис Бладсуорт, и в ужасе обернулась:

– О Господи, извините, пожалуйста!

Однако хозяйка прислонилась к раковине и от души рассмеялась:

– Жаль, что у меня нет камеры. Ты бы посмотрела на себя со стороны! Забавное зрелище!

– Мне так неловко, – снова попыталась я извиниться.

– За что? Думаешь, я сама никогда не бесилась и не сыпала проклятиями? К тому же приятно наконец-то увидеть женщину, которая не ловит на лету каждое слово моего сынка, если понимаешь, что я хочу сказать. Нельзя, чтобы мужчина всегда получал то, что хочет, а у Уайатта дела обстоят именно так.

Придерживая больную руку я вернулась к столу.

– Не совсем так. С ним же развелась жена.

– Ну и что? Он ушел, даже не оглянувшись. Не допустил ни малейшего компромисса. Или так, как решил он, или ни как. Кстати, она – ее зовут Меган, а фамилии не знаю, потому что меньше чем через год она снова вышла замуж, – всегда и во всем уступала Уайатту. Мне кажется, голова у девушки слегка закружилась от звездно-футбольного статуса, да и парень был таким же резким, а порой и грубым, как сам футбол. Что и говорить, причастность к Национальной футбольной лиге завораживает и не проходит бесследно. Меган всего этого не поняла, а потому не смогла смириться с тем фактом, что муж внезапно все бросил и свернул в сторону от радужных жизненных перспектив. Желания и настроения жены для Уайатта просто не существовало. И так было всегда. Он никогда не считался с мнением женщины. Меня же это просто бесит. Очень хорошо, что наконец-то нашлась отважная душа, способная противостоять махровому мужскому шовинизму.

– Может быть, и хорошо, – мрачно возразила я, – но ведь Бладсуорт все равно побеждает в каждой схватке.

– Тем не менее схватка все-таки происходит. Уайатт ощущает противостояние. Кстати, что тебе так не понравилось в его словах?

– То, что он стремится поставить точки над i, а я вовсе не уверена в значительности происходящего между нами. И я уже говорила решительное «нет», имея при этом в виду именно «нет». Но Уайатта это словно лишь раззадоривает. Получается, будто машешь красной тряпкой перед носом у быка. Почему он сказал о детях? Потому ли, что любит меня, или потому, что не может себе позволить проиграть? По-моему, второе, так как он не знает меня настолько, чтобы полюбить. Даже не помню, сколько раз я пыталась ему это объяснить.