Я до сих пор не князь. Книга XVI - Сириус Дрейк

больше времени, чем ночью в кровати.

Потом еще отчет перед Кутузовым с его бесконечными уточнениями и расспросами. Вот чего он не спросит об этом того же Есенина? Тот вполне неплохо умеет давать развернутые ответы и объяснять.

Иногда Георгий ловил себя на мысли, что со времен обретения бессмертия, он внутренне превратился в старика. Как говорила его жена, Клавдия:

— Гоша, твой биологический возраст стремится к бесконечности. Даже старики так не ворчат!

А ведь и правда. Никто из команды Владимира так себя не вел, за редким исключением. Толстой вообще добрая детская душа в теле огромного богатыря. Но Фанеров был самым ворчливым и брюзжащим из всех.

Сейчас он направлялся к себе в гардеробную. Жена таскала его по экскурсиям и выставкам Москвы. Как раз недавно появилась загадочная художница, у которой отличные картины. И раз Георгий любил живопись, то почему бы и нет?

Они с Клавдией договорились выходить в полдень.

Переодевшись, он пришел в зал ровно в назначенное время, но, как всегда, его жена опаздывала.

— Эй, человек, как там тебя? — пощелкал он пальцами, подзывая слугу.

— Господин, я Фома, — учтиво поклонился молодой лакей. — К вашим услугам.

— Узнай, скоро ли моя жена выйдет? — Фанеров махнул рукой и потерял к слуге интерес.

Перед ним висела огромная картина на всю стену. Нагая женщина стоит в раковине и небрежно прикрывается. Рядом еще одна дама пытается накинуть на нее какую-то тряпку, а с другой стороны вообще парень с крыльями и женщиной на руках.

Георгий лично знал всех этих людей, кроме крылатого парня. Да и обнаженную красотку звали не Венера, а Альтея. Он часто смотрел и не мог понять, реально ли Альтея видела людей с крыльями на спине? Или это безумный гений художника?

— Простите, господин, — появился рядом с ним Фома. — Госпожа просила передать, цитирую: «Еще пять минуточек!».

— Блин, ее эти пять минуточек… — Фанеров достал новую модель мобильного телефона, на котором играл в змейку. — Все, свободен.

Вскоре он успокоился, когда смог побить свой же рекорд.

— Простите, господин, — опять из ниоткуда появился слуга.

Георгий только врезался в хвост.

— Да что такое⁈ — моментально взорвался он криком. — Ты дашь мне спокойно посидеть?

Но молодой Фома хоть и редко видел господина в доме, прекрасно знал его взрывной характер, и что он на самом деле просто психует.

— Вам звонок, — вежливо поклонился он, показывая на стационарный телефон. — Князь Карамурзин.

— А этому че от меня надо… — Фанеров из-за проигрыша и звонка князя начал только сильнее раздражаться.

— Не могу знать, господин, — опять поклонился Фома. — Но голос у него не очень приветливый.

— Понял, — вздохнул Фанеров. — Свободен.

Кажется, назревало что-то интересное. Вряд ли, конечно, князь звонит с претензиями. Наверняка, пустяковые проблемы, вроде невыдачи визы его третьей жены или детям не предоставили хороший дирижабль… Такие обычно идут далеко и на долго. А раз он государственный посол, то и угрожать они ему не могли. Хоть ты князь, хоть граф.

Он снял трубку.

— Слушаю, — ответил Фанеров.

— Алло, это Георгий Анатольевич Фанеров? — раздался голос в трубке.

— Да.

— Князь, Карамурзин Дмитрий Романович вас беспокоит, — послышался слащавый голос.

— Слушаю вас, — вздохнул Фанеров.

— Кажется, у нас проблемы, Георгий Анатольевич.

— Правда? У меня нет никаких проблем.

— Боюсь, что есть. Ваш Евгений покалечил моего сына. И надо что-то с этим делать.

— Вот оно как? И что вы хотите, чтобы я сделал? — улыбнулся Фанеров.

— Боюсь, мой сын получил тяжелые увечья, как физические, так и психологические. Такое стоит обсудить. В каком виде и форме будут принесены извинения. Все же…

— Сто-стоп… — это начало веселить Георгия. Ай да сынок, ай да порадовал папу. — Какие извинения?

— Ваш сын обязан извиниться перед моим. Публично. Также я бы хотел компенсацию. А иначе…

— Князь, — Фанеров набрал полную грудь воздуха. — Я правильно понимаю, ты сейчас заступаешься за своего сыночка, потому что он сам не смог за себя постоять и получил по шапке? Он у тебя несовершеннолетний?

— Ему девятнадцать! — с легкой ноткой недовольства сказал Дмитрий.

— Так, послушай, Дмитрий Романович, твой лоб не может сам за себя ответить? Мой сын с ним одного возраста, и ты хочешь, чтобы я объяснил своему, что бить твоего сына плохо? Серьезно? А когда его в Дикой Зоне покалечат, ты тоже пойдешь разбираться с монстрами?

— Это ни в какие ворота не лезет! Я буду вынужден…

— Что? Что ты будешь вынужден? — настроение Фанерова становилось все лучше с каждой минутой общения с этим болваном. — Хочешь вынести на всеобщее обозрение факт, что твой наследник — папенькин сынок и бежит жаловаться каждый раз, когда ему поставят синяк?

— Но…

— Вот что я тебе скажу, князь Дмитрий Романович, перестань защищать своего сынка. Пусть умеет сам постоять за себя и отвечать за свои поступки. Мой сын сможет сам ответить. Даже если ты, Дмитрий Романович, вмешаешься, и я не стану ему помогать. А знаешь почему? Потому что он уже взрослый, самодостаточный маг-истребитель! А ты можешь сказать то же самое про своего?

Повисла пауза. Фанеров буквально чувствовал, как извилины заботливого папаши-князя вращаются и перестраиваются.

— Я понял, — наконец ответил собеседник и положил трубку.

Тут уже и женушка вышла.

— Ты отлично выглядишь, Леночка! — встал Георгий. — Прекрасна, как всегда!

Графиня ненадолго впала в ступор.

— Гош, ты опять кому-то испортил настроение? — прищурилась она. — А то довольный, как кот.

— Да уральский князь звонил, жаловался на нашего Женю, мол, тот обижает его сыночку, — все шире улыбался Фанеров.

Супруга слегка приподняла бровь и скрестила руки на груди.

— Вот болван. Я так понимаю, ты уберег его от позора и перевернул весь внутренний мир?

— Ну что-то типа того.

Георгий Анатольевич подошел к прелестной супруге, протянул локоть, и они направились на прогулку.

У обоих было отличное расположение духа. У Фанерова из-за звонка князя. У его жены из-за настроения мужа.

Кажется, сегодня в их имении появится много новых картин.

* * *

Имение рода Карамурзина.

г. Алапаевск.

Князь Карамурзин Дмитрий Романович положил трубку и упал в кресло.

Давненько с ним так откровенно не разговаривали. По сути,