Столовая Гора - Андрей Хуснутдинов

Грязный, оборванный, Аякс недолго бродил по разгромленным комнатам, потом вышел из дома и отправился куда глаза глядят. Возвращавшиеся с панихиды горожане почтительно здоровались с ним, но никто словно не замечал ни крови на его одежде, ни пистолета в его руке.

* * *

Сняв комнату в отеле и приняв душ, он спустился в гостиничный ресторан.

Торжество по случаю похорон здесь уже было в разгаре. Аякс взял столик в дальнем углу и заказал большой графин водки. Напившись, он присоединился к поминкам. Раззадоренные красные лица, олеографии с изображением Столовой Горы, глиняные кружки с пивом, индикаторы избыточного веса, змеиные туловища с человеческими головами, окровавленные тела на тележках и трупы на черно-белых фотографиях — все это плыло мимо него сплошной и стремительной пестрой лентой.

Ночью, проснувшись в номере, он увидел рядом с собой в постели Эстер. Она спала, как ни в чем не бывало подоткнув под голову его руку. От нее пахло йодом, на ее предплечье горела огнестрельная ссадина. Аякс осторожно встал с кровати, вспоминая, где он находится и где может находиться уборная, но, так и не успев толком выпрямиться, больно запнулся ногой обо что-то на полу. Он сел обратно на кровать, пошарил по полу и подобрал тяжелый, холодный, перепачканный землей пистолет-пулемет с глушителем.

* * *

Днем в радоновом бассейне он спросил ее:

— Ты имеешь отношение к касте змея?

Вопрос вызвал у Эстер улыбку раздражения:

— А ты глупее, чем кажешься, агент ноль-ноль-ноль.

— И именно поэтому я тебе и понадобился? — сказал Аякс.

— Понадобился — для чего?

— Девица, которая работает в архиве и санатории, Эдит — ты знаешь ее?

— Не твое дело.

— Значит, знаешь.

— И что с того?

— А то, что сюда меня выписали, как выясняется, совсем не для того, чтобы принять дела Хассельблада и найти его.

— А для чего?

— А для того! — заорал вне себя Аякс, распугивая старух, которые тотчас начали вылезать из бассейна. — Для того чтобы помочь тебе и твоей чертовой подружке разобраться с легатами! Только для этого! Но попросить меня в открытую ни ты, ни подруга твоя не могли! Конечно! Зачем раскрываться, когда можно попросить через Хассельблада и даже более того — устами самого покойника?! Он собирал информацию — или собирал то, что вы ему сливали, какая разница! — и его время пришло, когда он отказался стрелять по вашей указке или понял, что вы использовали его! После чего на сцене является куда более подходящая кандидатура — идиот с опытом диверсионной работы! Костолом с куриными мозгами, который подтверждает свою репутацию на первом же спектакле у обрыва — сволочи в мантиях обижают маленькую девочку! Такого кадра упускать никак нельзя! Все средства хороши, а лучшее — подписка о невыезде! А чтобы перед стрельбой у него наверняка сговнялись мозги, не говорить ему ничего о том, что имеет место на самом деле, кормить чушью про змей на золоте и город на унитазе!

Эстер дала Аяксу затрещину, размахнулась снова, но Аякс перехватил ее руку. Он едва сдержался, чтобы не ударить в ответ.

— Нужно было пристрелить меня еще в подвале, — сказал он сквозь зубы. — И спустить в унитаз тогда же, с легатами. Теперь, дорогая, придется заказывать у Мариотта и домовину, и землю рядом с Хассельбладом.

Эстер вырвала руку.

— Знать тебя больше не хочу.

Аякс потер горящую щеку.

— Конечно. Мавр сделал свое дело…

Эстер ушла. Аякс погрузился в дымящуюся воду, задержал дыхание, насколько хватило сил, затем, вынырнув, в приступе ярости попытался отломать поручни лестницы. Старухи, перешептываясь, в ужасе подглядывали за ним из-за дверей соседнего зала.

В раздевалке, еще не одевшись, он заметил, что секция шкафчиков, которая служила прикрытием лазейки Арона, оказалась несколько сдвинута со своего места. Прилегавшая к шкафчикам стена вокруг проема — как и тыльная поверхность самой секции — пестрила от почерневших отпечатков окровавленных пальцев. Добротные каменные ступени с обломками кованых перил вели вниз, в большое, темное и грязное подвальное помещение лечебницы. Не сделав и трех шагов, Аякс поскользнулся на рваном пластмассовом контейнере с кровяными сгустками и поднял его. Точно такой пакет ему однажды приходилось извлекать из стиральной машины в подвале своей служебной квартиры. Он хотел вернуться в раздевалку за пистолетом, однако пошел в противоположную сторону, привлеченный грохотом посыпавшейся металлической утвари и незлобивой бранью. В одной из комнат, которая в отличие от прочих была хорошо освещена, он увидел отца Арона. Сгребая ногой разбросанный хирургический инструмент на полу, главный врач санатория держал за подбородок и поворачивал из стороны в сторону голову голого молодого мужчины, чей труп был прикреплен ремнями к ржавому операционному столу. Изголовье стола, подобно плечу рычажных качелей, было наклонено к полу, противоположная часть смотрела в потолок. Из вены в рассеченной шее трупа выходила и пропадала в горловине трехлитровой стеклянной банки — уже до половины заполненной темной кровью — тонкая эластичная трубка. Продолжая подгребать ногой упавший инструмент, отец Арона уже не ругался, а насвистывал песенку. У дальней стены под клеенчатыми попонами на медицинских тележках лежали еще семь мертвых тел. На восьмой тележке, в самом углу, накрывшись куском картона, блаженно посапывал Арон. Аякс беззвучно попятился от порога, так и не решившись войти.

* * *

С вечера зарядил дождь, который шел без малого неделю. Вершина горы окуталась не то плотным туманом, не то тучей. На весь период ненастья въезд на плато был заблокирован полицейским постом, фуникулер не работал. Омывавшая предгорье река сделалась бурным потоком, который иногда перехлестывал через мост.

Аякс коротал время в гостинице и лишь однажды покинул ее, чтобы проведать свою служебную квартиру.

Поначалу он всерьез решил, что ошибся адресом: в доме был сделан капитальный ремонт, исчезли малейшие следы крови и пуль, в комнатах появилась новая мебель, стены были заново окрашены, и даже в тайнике с пультом видеонаблюдения находилось новое записывающее устройство. Обескураженный, Аякс выглянул в окно, где, кажется, сама природа пыталась взять свое, смыть с горного склона всяческие следы человеческого присутствия. Ливневая канализация едва справлялась с потоками воды, густо заправленными опавшей листвой. У ворот дома топталась одинокая фигура в дождевике и, как будто сбившись с пути, смотрела по сторонам.

— Сумма геологии и амнезии, — зябко прошептал Аякс, закуривая. — Черт бы вас всех тут побрал…

По дороге в архив он заметил на обочине того самого человека в плаще, что топтался у ворот, остановил джип и позвал бедолагу садиться в машину. Когда, рассыпаясь в благодарностях, тот оказался на пассажирском сиденье и сбил с головы капюшон, Аякс с удивлением узнал в своем попутчике капрала Вернера.