Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких - Галина Анатольевна Муленкова

посещал две спортивные секции, занимаясь скалолазанием и альпинизмом, успевая постигать профессиональные знания и учить английский язык. А приезжий Анатолий, тылы которого были открыты всем ветрам, мог рассчитывать только на себя. Он имел диплом преподавателя физики и диплом тренера-преподавателя по лыжным гонкам, но зарплаты были низкие, а надо выжить в чужом городе и помогать родным. Возможно, поэтому он мобилизовался, был здоровее, сильнее и напористее многих.

Летом 1987 года Анатолий Букреев в одиночку поднялся на пик Ленина с рекордным временем – 8 часов с высоты 4200 (суммарно, со спуском, – 14 часов), став основоположником новой тактики скоростных восхождений в СССР и установив впоследствии еще несколько рекордов. В тот год для лучших альпинистов страны началась гонка, в процессе которой надо было доказать, что ты – супер, не заболеть, не травмироваться, не обморозиться, не стушеваться под натиском интриг и сильных конкурентов.

В рамках отбора в Приэльбрусье претенденты бегали по льду и снегу, и Букреев стал первым по итогам скоростного восхождения на Эльбрус, преодолев расстояние с 4200 до 5200 за 1 час 07 минут. Летом на поляне Москвина собрались сорок спортсменов, шесть тренеров и пятеро медиков, в их числе Свет Орловский, Эдуард Липень и трое врачей из комплексной научной группы во главе с Владимиром Моногаровым. Доктора наблюдали за состоянием спортсменов и проводили свои исследования. Этапом отбора было прохождение «трех колец пика Коммунизма» с учетом скорости подъема каждого альпиниста с определенной отметки. После двух восхождений с плато на вершину впереди оказались шестеро казахстанцев, а потому третий круг не понадобился. Первым шел Букреев, за ним – Луняков, третьим был Овчаренко. Так было и на тренировках: впереди всегда бежал Анатолий, следом, сунув руки в карманы и не потрудившись крепко завязать шнурки на кроссовках, следовал Григорий, за ними держался Сергей. Но на отборках пришлось признать, что Анатолий Букреев, над забегами которого многие посмеивались, шел на шаг впереди. Несомненно, в скорости передвижения Бука был лучший.

Журналисты, которые находились в то лето под пиком Коммунизма, писали, что в обстановке напряженности, когда малейшее нарушение дисциплины могло повлечь вылет из состава команды кандидатов, уверенно чувствовали себя только алмаатинцы. Шестеро из них были первыми на участке скоростного подъема с высоты 6700 до перемычки 7400, а Букреев преодолел эти 700 метров по высоте за 1 час 25 минут.

«Из семисот действующих мастеров спорта в сборную отобрали 120 человек, в составе молодежной команды было 40 альпинистов. В итоге в команде оказалось 22 человека и треть из них составляли казахстанцы, воспитанники тренера Ерванда Ильинского, – вспоминал Ринат Хайбуллин. – Это отбор и генетический, и спортивный. Были отобраны люди с высокими физиологическими, техническими и психологическими качествами. Это была команда, каких на земле больше не будет. А Толя Букреев пришел в альпинизм из лыжных гонок, и если мы ходили, то он бегал быстрее всех, чем и выделялся. Многие ехидничали, смеялись, а он взял и забежал на Мак-Кинли, и тут уже его увидел весь мир».

В состав сборной попал Григорий Луняков, а во время отбора на Эверест его отстранили по причине медицинского заключения «высокое МПК», или «максимальное потребление кислорода», когда организм способен под ноль вырабатывать свой энергетический потенциал. Говорили, будто доктора отметили тогда, что альпинизм загубил в нем олимпийского чемпиона в циклических видах спорта, у Григория были столь же феноменальные физические данные, как и у Вадима Смирнова. Из спортивного состава по показателям общефизической подготовки выпал Юрий Моисеев, который, однако, продемонстрировал лучший результат по работоспособности в барокамере на высоте 7500.

В 1988 году Юрий Моисеев руководил группой, которая прошла по центру северной стены Хан-Тенгри. В тот год он вместе с Казбеком Валиевым участвовал в международной экспедиции на Дхаулагири. По мере приближения к горе состав экспедиции таял, а когда путешественники увидели западную стену этого восьмитысячника, желающих первыми проложить по ней нитку маршрута к вершине осталось трое – Золтан Демьян из Чехословакии, казахстанцы Казбек Валиев и Юрий Моисеев. Только они были готовы преодолеть стену высотой 4500 метров, а до них этот маршрут пытались пройти трижды, но не прошли.

Сделали заброску на перевал, маршрут начинался с высоты 5000. Еда была рассчитана по граммам, но тогда впервые они шли с газом, а не с запаянным в банки бензином, что немного облегчало их рюкзаки. Работали в альпийском стиле, 9 дней продвигались вверх и 4 дня – вниз. Было холодно. Средняя часть стены очень крутая, одну ночь простояли на полочке, где помещались только три ботинка, и пока Золтан опирался на обе ноги, Казбек стоял на одной ноге, потом они менялись. Юра в это время лез ниже и выбивал в темноте крючья. Веревки закончились, остался репшнур, который нельзя было испытывать на разрыв, поэтому работать приходилось очень осторожно.

Еще одну ночь провели сидя. Золтан ушел вперед и никак не мог найти место для ночевки – всюду были наклонные плиты, тогда решили подвесить палатку и завернуться в нее. Несколько часов конек палатки держался на голове Юры Моисеева, потому что ростом он был выше всех. Рюкзаки сбросили под ноги, отчего на голову ему давило еще сильнее, но подремать все же удалось. С высоты 6800 до 7000 тянулась скально-ледовая стенка, напоминающая по сложности южную стену пика Коммунизма. Это был ключевой участок маршрута, а на высоте 7350 нашли площадку, отдохнули, насколько это было возможно, и на другой день сходили на вершину. Золтан, правда, полагал, что при столь сильном ветре, какой хлестал предвершинные скалы, не ходят, но Казбек с Юрием только отмахнулись – это же самое то! На конференции Международного союза альпинистских ассоциаций (UIAA) этот маршрут был признан лучшим альпинистским достижением 1988 года в Гималаях.

В том же году, в рамках отбора в состав второй советской гималайской экспедиции, кандидаты прошли на Центральном Тянь-Шане траверс пиков Победы – Военных Топографов. Этот маршрут был моделью предстоящего траверса массива Канченджанги, он имел меньшую абсолютную высоту, зато был более протяженным. Снега было немного, и под вершиной Восточной Победы были обнаружены останки лагеря давней экспедиции. После трагедии, разыгравшейся в августе 1955 года, спасатели нашли здесь ледорубы, теплые вещи, бензин, примусы и продукты. А во время прохождения травеса в 1988 году Валерий Хрищатый разглядел подо льдом нечто любопытное. Он выдолбил ледорубом кусок льда с запаянным в него кладом, потом извлек серую в линейку тетрадь и бережно доставил ее в Алма-Ату. Это был дневник без имени автора, пролежавший здесь 33 года – именно столько времени прошло с