📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгВоенныеРазведка Сталина на пороге войны. Воспоминания руководителей спецслужб - Павел Анатольевич Судоплатов

Разведка Сталина на пороге войны. Воспоминания руководителей спецслужб - Павел Анатольевич Судоплатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 56
Перейти на страницу:
война, развязанная Японией, не была спровоцирована Советским Союзом или нашей разведкой. При ближайшем рассмотрении наивными и упрощенными являются утверждения, что рекомендации наших агентов и доверенных людей в США или группы Зорге в Японии подтолкнули правящие круги этих стран к военному противостоянию.

Определяющую роль в развязывании войны в этом регионе сыграли кардинальные интересы государств в утверждении своего геополитического и экономического влияния в мире. Вместе с тем Сталин отплатил нашим союзникам, занимавшим тогда, в критический момент войны Советского Союза с Гитлером, в основном благожелательно-наблюдательную позицию по отношению к СССР, чрезвычайно эффективным секретным разведывательно-дипломатическим маневром. Ему удалось превратить зародившуюся антигитлеровскую коалицию в реальную военно-политическую и экономическую силу борьбы с фашистской агрессией.

На новый, более высокий уровень были подняты наши дипломатические отношения с США. Показательно, что назначенный нашим послом в США 10 ноября 1941 года бывший нарком иностранных дел М. Литвинов был 14 ноября одновременно назначен заместителем народного комиссара иностранных дел. В этой связи не могу не сказать, что М. Литвинов прибыл в Вашингтон в день начала войны на Тихом океане одновременно с назначенным туда главным резидентом НКВД по американскому континенту В. Зарубиным.

Советская дипломатия и разведка сыграли знаковую роль в этой акции руководства нашего государства. Угрозу войны на два фронта против Советского Союза, не дававшую нам покоя в тридцатые — сороковые годы, после прихода Гитлера к власти и японской оккупации Маньчжурии, удалось предотвратить. Этим также была заложена важная предпосылка в грядущей победе советского народа в Великой Отечественной войне.

Филипп Голиков

Глаза и уши Красной Армии

Летом 1940-го я был назначен начальником центрального органа военной разведки — Разведывательного управления Наркомата обороны. Произошло это в июле месяце, едва ли не в день моего сорокалетия. Полученный из Москвы приказ был столь же категоричным, сколь неожиданным для меня. Я командовал 6-й армией в городе Львове.

Оставлять любимое дело не очень хотелось, тем более менять строевую работу на любую другую я не собирался, а жить в Москве вообще не помышлял. Работой в 6-й армии был очень увлечен. Ведь со дня воссоединения в сентябре 1939 года западных областей Украины с Советским Союзом не прошло и года, и лето 1940-го было очень «горячим»: приближение военной опасности для нашей Родины чувствовалось все сильнее, и все мы были целиком захвачены повышением боевой готовности своих войск и строительством оборонительных укреплений на нашей новой границе в районе Равы-Русской, по правому берегу реки Сан, у Перемышля и еще южнее в предгорьях Карпат. Все в армии понимали, что мы строим их против гитлеровской Германии.

О новом назначении со мной никто не беседовал, но приказ был получен и, вполне понятно, беспрекословно выполнен.

Смущало и очень беспокоило сознание того, что я не имел специальной разведывательной подготовки. Конечно, как всякий общевойсковой командир и политработник, я владел знаниями и навыками в организации и ведении разведки боевыми подразделениями, частями и соединениями. Моим максимумом здесь были мотомеханизированный корпус и общевойсковая армия.

В области же разведки стратегического масштаба меня просветила Военная академия имени М.В. Фрунзе и еще — некоторые произведения периода мировой войны 1914–1918 годов. Произведения эти были полезны, но многое в них было явно надуманным и преувеличенным, а бесчестность, жажда наживы, шантаж, интриги, подкуп, коварство и т. п. ловко рядились в одежды патриотизма, идейности, благородства, бескорыстной романтики и мрачной таинственности.

Заранее скажу, что все эти наносные представления у меня быстро рассеялись по приходе в Разведупр. Рассеялись перед лицом реальной действительности: я увидел жизнь и труд большого коллектива, здорового, активного, дружного, идейно, политически целеустремленного, работающего уверенно и буквально не покладая рук: днем и ночью, в будни и в праздники. Работа велась на базе новейших достижений научно-технической мысли того времени.

К числу вопросов, которыми сразу потребовалось заняться, относился вопрос о подчиненности Разведывательного управления и его контактах с другими организациями. Возник он вполне закономерно и, кажется, по инициативе комиссии, назначенной наркомом обороны для передачи мне дел моим предшественником — генералом И.И. Проскуровым, Героем Советского Союза. Возглавлял комиссию заместитель наркома Е.А. Щаденко.

Разведывательное управление до июля 1940 года не входило в систему Генерального штаба Красной армии, оно напрямую подчинялось народному комиссару обороны. Однако все говорило за то, что работать Разведупру вне Генштаба, без подчинения начальнику Генерального штаба, без его повседневного руководства, без систематической оценки им материалов разведки нельзя. Необходимость организационного включения Разведупра в Генштаб с прямым подчинением его начальнику я подтвердил сразу и без малейших колебаний. Соответствующее решение высших органов состоялось в июле же[1].

Бывший начальник Разведывательного управления И.И.Проскуров

Вопрос о подчинении Разведупра на этом не кончался. Дело обстояло сложнее, так как прямые личные контакты начальника РУ с наркомом обороны периодически оказывались необходимыми, конечно, не в обход начальника Генерального штаба, более того — с его ведома и с докладом ему о результатах посещения наркома. К последнему доводилось и приходилось непосредственно обращаться по разным вопросам военного свойства, например при назначении на разведывательную работу крупных работников из войск. Иногда он сам вызывал меня для участия во встрече с тем или иным официальным военным представителем иностранного государства. Такие случаи имели место, например, при беседах с генералом Кестрингом, военным атташе Германии, при беседе с одним из высокопоставленных японских генералов.

С моей точки зрения, прямые контакты наркома с начальником РУ были вызваны самим характером деятельности Разведывательного управления, его задачами и требованиями к нему, особенно в международных военно-политических условиях того времени. Ничего, кроме пользы делу, от этого не было, тем более что С.К. Тимошенко, тогдашний нарком обороны, уделял разведке большое внимание и был очень отзывчив на нужды Разведупра. При этом Тимошенко никогда не подменял начальника Генерального штаба, не обезличивал его.

С давнего времени установилась практика и система, по которым Разведывательное управление свои важнейшие данные, например из ежесуточно поступавших телеграфных донесений из-за границы, обязано было представлять напрямую руководителям высших военных, партийных и государственных инстанций, начиная с генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина. Всегда это делалось и в отношении наркома обороны, и в отношении начальника Генерального штаба. Хочется подчеркнуть, что все оперативные работники Разведупра относились к этому с полным пониманием и с большой ответственностью. Знаю, что к информации нашей военной разведки И.В. Сталин относился с вниманием, интересом, следил за ее содержанием и качеством.

Широкий круг задач, обязанностей и нужд

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?