Бегемот под майонезом - Дарья Донцова

– Вот, – повысила голос Люба, – мне таблетку в лимонаде простить не можете, а убийце в любви клянетесь. Политика двойных стандартов. И неужели вы не слышали выражение: «Нельзя стать убийцей один раз»? Да, я подбрасывала таблетки, но кто мне велел так поступать? Елена Матвеевна! Она Ирину терпеть не может. Пообещала мне за это, что наших с Вовой дочек всегда любить будет, все по завещанию им отойдет. А детей от Ирки ей не надо.

Жена Алексея ахнула.

– Она лжет!

– Я жертва, – голосила Люба, – свекровь мной манипулировала. Вовочка, я тебя люблю. Всех вас люблю! Как я могла ослушаться свекровь, если она мне приказала.

Володя схватил жену за шиворот и потащил ее к двери.

Когда они исчезли в коридоре, Вера прошептала:

– Тетя Лена, ты лучшая.

– Выгони Любку вон, – попросила Оля.

Матвей поднял руку.

– Поддерживаю это предложение. Голосую «за».

Примерно через полчаса после того, как Владимир увел жену в свой флигель, Ирина и Геннадий покинули столовую.

– Мы знаем, что вы не убийца, – сказала я, глядя на хозяйку.

– Поняла, что вы раскопали ту печальную историю. Не судите строго девочку, которая очень хотела выбраться из ямы, где жила. Судьба предоставила мне шанс, и я воспользовалась им.

– Она молодец, – похвалил Елену Матвей.

– Мне повезло необыкновенно, – продолжала женщина, – я получила настоящего отца. Умного, доброго, справедливого и в меру строгого. И мужа нашла лучшего на свете. Информация о том, что я якобы убила Майю висит в Интернете, но меня это не трогает. Простите, я устала, хочу отдохнуть.

Хозяйка встала и ушла.

– Не могу сказать, что я не устал, – деликатно намекнул Алексей на свое желание выпроводить нас.

– Два последних вопроса, – пообещала я. – У вас есть камеры, которые просматривают двор?

– Да, – ответил Буркин, – Пледов давно умер, его законной жены Вероники нет в живых. Нина тоже скончалась. О Ксении сведений нет. Прошло много лет, сейчас тайны Олега Борисовича никого не интересуют. Камеры установлены для нашей безопасности. Домашние о них не подозревают, а я всегда знаю, кто во сколько уехал, приехал, кого с собой привез. Старая привычка: всегда быть начеку.

– Вы видели, как Гена выбросил жену из окна… – начала я.

– Верно, – перебил меня Буркин, – я поспешил вниз, услышал, как Ирина беседует с вами. Остановился за углом. Решил, если Ира болтает, значит, ей не так уж и плохо. И тут она потеряла сознание. Понятно, я решил помочь, попросил вас принести чемодан.

– От вас резко пахло одеколоном «Аква ди Парма», – пробормотала я.

– Люблю его, – улыбнулся Алексей, – а Лена терпеть не может, поэтому я пользуюсь туалетной водой перед сном. Бреюсь и ложусь. У меня к утру щетина не вырастает. Это очень удобно. Не надо раньше вставать, чтобы себя в порядок привести. А почему вас заинтересовал аромат?

Говорить хозяину честно, что я заподозрила его в супружеской измене, мне не хотелось, и я сменила тему:

– Мы не можем доказать, что Любовь подливала вам слабительное.

– И не надо, – махнул рукой Буркин, – кроме нее просто некому это делать.

Мы все одновременно поднялись, попрощались и вышли из дома.

– Думаю, надо послушать, что у них ночью дома происходит, – предложила Ада, – тихий внутренний голос мне шепчет: «Останься, Дюдюня».

– Твой внутренний голос дурного не посоветует, – согласился Димон, – мой мне то же подсказал. Я договорился с Алексеем, расставил с согласия владельца особняка по всему дому «уши» и «глаза». Мы это обсудили позавчера на совещании.

– Знаю, поэтому и сказала, что надо послушать, – повторила Ада, – не хочу уезжать, останусь с Димоном в автобусе.

– Да хоть все туда залезайте, места много, – засмеялся Коробок, – диваны есть.

– Отлично, – обрадовалась я и первой пошла к большой черной машине.

– Кто храпит? – спросил Димон.

– Никита, – ответила я, – Ада Марковна спит тихо, как кошка. Ну, что там? Есть движение?

Коробков, который сидел за пультом, сказал:

– Алексей Николаевич в своей спальне смотрит какой-то фильм. Елена Матвеевна на айпаде пасьянс раскладывает. Владимир один во флигеле. Любовь уехала на такси, поселилась в гостинице неподалеку от дома Буркиных. Вера и Ольга…

– Как ты думаешь, они спят? – спросил тихий голос.

Я быстро переместилась в кресло около Коробкова, нацепила наушники и впилась глазами в экран одного из компьютеров. Изображение делилось на квадраты. В каждом из них отражались разные помещения особняка Буркина.

Димон показал пальцем на другой ноутбук. Там появился крупный план спальни племянниц Матвея. Вера сидела на диване, Оля вышла из санузла.

– У них две спальни, – объяснил Димон, – между ними санузел…

– Лучше еще подождать, – ответила Вера.

Я поняла, что вопрос задала Ольга, она размотала полотенце, которое накрутила на голову тюрбаном, отнесла его в ванную, потом легла на диван и с чувством сказала:

– Любка дура.

– Да. Но нам повезло, – возразила Вера, – на одну претендентку стало меньше безо всяких наших усилий. Володька ей под зад коленом дал, они разводятся. Во додумалась стероиды подбрасывать! Их же сразу найдут в моче. Сколько спортсменов погорело на этом.

– Говорю же, она дура, – повторила Оля, – и Алексей долдон! На хрена свою чашку другому мужику дал?!

– Не кипятись, – велела Вера, – нам нельзя нервничать и суетиться. В особенности сейчас, когда сыщиков привлекли. Одна задача выполнена: Любки нет, одним претендентом на наше наследство меньше.

Оля поправила:

– Тремя! Она детей забрала. Нам главное избавиться от Алексея и Ленки. Завещание-то Буркина у нас в руках. Родион гений, так бумагу сочинил, что ни один эксперт не подкопается. Ну не зря же Родя семь лет за подделку документов отсидел. Опыт не пропьешь. И он гениально придумал позвонить на сайт и представиться бывшим кагэбэшником, чтобы опорочить Ленку. Родя изучал подноготную всех членов семейки и в старых газетах нашел публикацию об убийстве Пледовой. Проследил за судьбой убийцы и вышел на Матвея. Ну а дальше понятно.

– Зато с ядом в чашке чушь получилась, – сказала Вера, – мы ступили.

– Вовсе нет, – возразила сестра, – чашкой с котами только барин пользуется.

– Всегда возможна ошибка, – сказала Вера, – случайность не исключена, что и получилось! Больше нам эту отраву брать нельзя! Продавец обещал, что смерть наступит от сердечного приступа. А что вышло? Тимофей их не умер! Нам это не подходит.