Возмездие - Надежда Сомерсет

поход не удался, она не умеет ездить на лошади — первое. Второе — понятия не имеет, зачем вообще покинула дворец. Но стены душили, а слезы застилали глаза. А еще и это «покушение»? Она просто задыхалась во дворце, и Тайи ее понял и подошел к этому со всей серьезностью. А она просто сидит и пьет чай, хотя чай вкусный — цветочный. А пирожное с вишенкой, напоминает ей домашнее варенье, с такой любовью сваренное матушкой. Запах дыма, который витал над площадью, вдруг напомнил запах табака отца, и захотелось вернуться домой, и пусть отец ругается на то, что опоздала к ужину, лишь бы их еще раз увидеть.

Вечер наступил быстро, зажигались фонари на площади, из лавок выходили торговцы, косились на армию королевы и закрывали лавки, исчезая тут же за дверями своих же лавок. Питер и Анн оглянулись, Мэл доела пирожное и наблюдала за звездами, а когда почувствовала их взгляды кивнула и встала: — Пошли, — потом резко развернулась и оглянулась. — Нужно рассчитаться.

— Возвращаемся? — с надеждой спросил Питер, бросая на стол медяк.

— Есть еще одно место, которое я хочу посетить, — и Мэл сделала шаг к храму, услышав позади вздох Анн.

— Там тоже будем есть пирожное? — голос Анн дрогнул.

— Нет, там будем молиться, — сказала Мэл и подхватив юбку быстро направилась к храму, не глядя как у всех ее солдат расширились глаза от удивления, а Атис двинулся за ней следом, быстро нагоняя королеву. Благодаря широкому шагу он оказался перед дверью храма раньше Мэлисенты: — Я первый.

— Думаешь, мне там что-то грозит?

— Тебе везде что-то грозит, — прорычал он над ее головой и открыл дверь, пропуская ее впереди себя. Но у Мэл были свои планы на этот вечер и она, развернувшись остановила его и покачав головой, заставила сделать его шаг назад и закрыла дверь, отрезая себя от внешнего мира.

* * *

— Ваше величество, вы опять посетили мое скромное жилище?

— Как же хорошо здесь дышится, — Мэл уже разворачивалась, понимая, что ее здесь ждали и поднимая глаза к стоящему в стороне мужчине в черной рясе. Высокий, статный, черноволосый он выглядел в полутьме храма пугающе, но она знала, он ей не причинит вреда. Ему это не выгодно, потому она сегодня вернется во дворец.

— Что же привело королеву?

— Хочу кое-что спросить у богини. Разрешишь?

— Кто я такой чтобы отказывать, — и мужчина сделал шаг назад, исчезая в тени.

ГЛАВА 37 Разговор с богиней …

А за дверями храма Атис сдерживал двух разъяренных мужчин: — Что вы беситесь, нарушая все законы и правила.

— Она там одна. А вдруг что случится? — стоял на своем Питер.

— Нас сейчас только двое, мы должны быть рядом с ней всегда, — настаивал Анн.

— Нас трое, и я хоть и не муж, но за эту королеву отдам жизнь, — спокойно отвечал Атис. — Но даже самому сильному воину нужно иногда побыть одному, а уж помолиться богам имеет право даже смертник. Так что вы сейчас делаете шаг назад и ждете. Иначе я вас свяжу и отправлю во дворец на спинах лошадей и с кляпом во рту.

Анн приподнял бровь, а потом улыбнулся: — Вот недаром Мэл говорила, что вы с Дешеротом похожи как братья. Теперь понимаю, что она имела в виду.

— Ну вот и отлично, не будем доставлять солдатам удовольствие лицезреть наше противостояние, — скривившись согласился с ним Атис.

* * *

Пройдя вперед, Мэл присела на скамью прямо перед каменным изваянием богини Дои и вздохнула: — В православных храмах все намного проще, пришел, поставил свечку и можешь уходить, здесь же когда ты один на один с богами и говорить тяжело и даже мысли формировать сложно, — поднимая голову и всматриваясь в каменное лицо, отметила, что художник был хорошим скульптором или натурщица была прекрасна или руки у художника заточены были правильно. Но богиня была прекрасна. Длинные струящиеся волосы, длинное тонкое платье, не скрывало ее фигуру, обнажая бедра и талию, прикрывая лишь соски, но открывая полукружие груди и плечи, шею. Лицо было идеально. Такой и должна быть богиня: идеальной. Чтобы все кто входил в этот храм, видели то, что в жизни редко встретишь, но стремишься его найти. Это совершенство.

Мэл хотела получить лишь один ответ на один вопрос, но стоило ли его задавать именно богине, все никак не могла решиться. Потом повернулась к служителю, присевшему у самого дальнего угла храма и раскрывшему книгу: — Если я задам вопрос кто мне ответит: богиня или ты?

— Смотря, на какой вопрос, королева хочет получить ответ, — тут же ответил служитель, отрывая взгляд от книги.

— Хочу узнать, почему на витражах именно ее казнь?

— Все тот же вопрос?

— Да. Я получу ответ? — Мэл опустилась на скамью прямо напротив каменного изваяния богини, не отрывая взгляда на идущего к ней мужчину.

Служитель встал, положив книгу на скамью, двинулся к Мэлисенте: — Я не знаю ответа на этот вопрос. Те, кто строил этот храм, уже мертвы. Каковы были их цели или желания или мысли, я не знаю. Но могу догадываться, так как и ты, — присев рядом с Мэл, он продолжил. — Я расскажу легенду.

Мэл отвернулась от него и всмотрелась в каменную богиню: — В легендах, как и в сказках много мудрости. Я слушаю.

— Наша империя разделена на четыре страны, но изначально была лишь одна страна — Хохнок.

— Это не легенда — это история. Но продолжай, я слушаю.

— Там жили счастливые люди, поклонялись богине и любили смеяться. Дети, которые любили играть на улицах и законы, которые защищали этих детей. Но однажды с неба упала звезда. Она разделила этот мир на до и после. Когда по выжженной дотла земле бродят умирающие люди, не время песен и смеха, время слез. Но это было лишь начало. Но ты ведь можешь это все прочесть, в библиотеке замка есть история планеты Каран.

— Я хочу послушать не историю, а правду. А где я могу ее услышать, если не здесь, перед ликом богини, — Мэл вгляделась в служителя. Спокоен, руки сложены на коленях, на лице блуждает улыбка.

— Тогда слушай. Потом оказалось, что люди не только все потеряли, но что-то и приобрели. Они приобрели — магию. Но магия иссушила самих людей, они стали жестокими. Сильные порабощали слабых, а слабые становились рабами, чтобы выжить. Вот тогда в мир пришла королева, королева, владеющая сразу двумя магиями: жизнью и смертью. Одной рукой она карала,