Крылатый - Анна Тьма

Мы оккупировали столик (Маньяки ловко оттеснили Моргана от сестры, позволив мне занять место рядом с ней), сделали заказ, и сам собой потек приятный разговор в ожидании концерта.

— Тебе очень идет жемчуг, — сказал я, склонившись к рыжей девушке. — И алый шелк. Ты просто ослепительна.

— Ты тоже, — тихо ответила она, очень мило смутившись. — И этот черный обруч делает тебя таким загадочным…

— Это не обруч, это венец, — поправил я. — Обруч — это коннектор для погружений в Сеть и виртуальный мир, а у нас с братом — венцы.

— Я постараюсь запомнить, — хихикнула Майя.

Придвинув поближе высокий запотевший стакан, я глотнул из трубочки фирменный коктейль, ожидая, пока Майя доест свое мороженое с «пьяной вишней». Стараясь не смущать ее своим взглядом, я смотрел на сцену, где музыканты потихоньку возились со своими инструментами. Обойтись напитками решили только мы с Ваном, остальные заказали мороженое. Задумавшись о предстоящей ночи, я не сразу заметил, что расторопные официанты уже унесли вазочки из-под мороженого и успели заменить мой опустевший стакан новым, полным.

— А что это ты пьешь? — поинтересовалась феечка.

— Фирменный коктейль, — ответил я. — Хочешь, тебе тоже закажем?

— М-м… дай сначала попробовать. Вдруг он невкусный…

— Мне нравится. — Пожав плечами, я пододвинул стакан к девушке.

Она сделала всего один глоток, поперхнулась, задохнувшись, стукнула раскрытой ладошкой себя по груди и возмущенно повернулась ко мне.

— Как ты это можешь пить?!.. Там же крепость — градусов тридцать!

— Вообще-то всего двадцать четыре, — поправил эльф.

— А что такого? — искренне удивился я, пробуя коктейль.

Обычный молочно-клубничный коктейль с ванилью.

— Да таким напиться с одного стакана можно!

— С одного стакана? Этим морсиком?! Ты шутишь?!

— Майя, он же темный, — пришла мне на помощь Киса. — У них обмен веществ протекает по-другому и нечеловеческая биохимия организма. Ирдесу, как и Вану, надо литра четыре такого выпить, чтобы опьянеть. Поверь, они лопнут раньше.

— Тогда понятно, — кивнула Майя. — Но я воздержусь от таких… морсиков!

Мне оставалось только пожать плечами. Мой организм иначе, чем человеческий, реагирует на некоторые вещи, например, на яды или алкоголь. Иная биохимия, иное восприятие. У темных и у светлых — практически одинаково. Кто ж виноват, что я — темный? Покажите виновника, хочу выразить ему свою безмерную признательность!

Фоновую музыку сделали громче, некоторые из посетителей вышли танцевать, но я не торопился. Невольно вспомнилось, как в первый раз вытащили Вана на танцпол — эльф сопротивлялся изо всех сил…

— И не подумаю! — кричал Ван, упираясь ногами в пол.

— Можешь не думать, но пойдешь. Прямо сейчас!

— Ни за что!

— Упрямый глупый эльф!

— Киса! Ай, не тяни! Отпусти мое ухо!

— И не подумаю…

С тех пор его обратно не загнать. Чего, спрашивается, упирался?

Пока тянулось время, Майя расспрашивала меня о предстоящем концерте и певцах, а я охотно отвечал на ее вопросы.

Когда начался концерт, наша команда поддержала группу воплями и аплодисментами, но выходить из-за стола не спешила. Группа спела десяток старых песен, поклонники восторженно вопили и хлопали в ладоши.

Но вот Денис остановил музыку и сказал в микрофон:

— Я написал уже достаточно новых текстов, чтобы их можно было начать исполнять. Я долго думал, кому из двух братьев посвятить эту песню, пока не понял, что она о них обоих. Песня называется «Сын Неба». Эти двое доказали, что Тьма и Свет могут вполне мирно сосуществовать, а их представители — быть родными братьями, а не враждовать, как мы привыкли думать. Они рука об руку стоят на защите нашего мира и наших жизней. Светлый эльф-хранитель Ван и темный рыцарь Ирдес, эта песня посвящается вам обоим! Спасибо за все, что вы для нас делаете!

Прозвучали первые аккорды. Мы с Ваном переглянулись.

— Я его за такие посвящения… к стенке… — мрачно сказал эльф.

Слов мне не хватило для выражения мысли, пришлось воспользоваться красноречивыми жестами.

— Тебе посвящают песни? — спросила Майя. — Это ведь о тебе, да?

— О нас с братом, — поправил я.

— И не только песни! Еще баллады, серенады и идиотские признания в любви! — Голос светлого так и сочился ядом.

— Ван, какая муха тебя укусила?

— Рыжая, — ответил брат на старосветлом языке.

Хм… а что это за эмоции в голосе?..

— Не лезь не в свое дело, эльф! — веско предостерег я на том же наречии, стукнув кулаком по столу.

— Я тебя предупредил, — пожал плечами брат.

— По-моему, это я тебя только что предупредил!

В это время Арина и Денис, то чередуя голоса, то сливая их воедино, начали петь:

Его ночь — белый день,

Бархат звезд — его небо!

На ступени неслышно падает тень,

Жизнь его — бесконечная лестница в небо!

Не жди домой его вечером,

Все равно не вернется он.

Он в плену высоты навечно!

Не в тебя, в мрак небес он влюблен!

«Убить нельзя помиловать» — где ставим запятую? Когда два голоса слились в припеве, я решил, что, так и быть, на первый раз можно помиловать.

Отпусти его душу, земля!

Прими его крылья, высь!

Он летать ведь рожден, земля. —

Не держись за него, не держись!

Синие глаза рыжей феи странно сверкали, когда она смотрела на меня, слушая песню.

Не удержишь руками ветер,

И не будет он вечно твоим!

Не держи его — будешь в ответе

За ту смерть, что придет слишком рано за ним!

Не любить его невозможно,

Как нельзя разлюбить рассвет.

Но забудь обо всем, разве можно

Удержать хоть на миг, удержать в руках свет?!

Отпусти его душу, земля!

Прими его крылья, высь!

Он рожден для неба, земля. —

Не держись за него, не держись!..

Мы с Ваном, не глядя друг на друга, чокнулись высокими стаканами и залпом осушили их. Официантки, следившие за нашим столиком, срочно забрали опустевшую посуду.

— Следующие пусть будут покрепче, — пожелал светлый.

Через минуту принесли новые напитки, в которых уже ощущался алкоголь. Люди говорят, что темного, как и светлого, нереально перепить. Не знаю, не пробовал! Перепить самого себя… хм… кажется, это отдает шизофренией, а попытаться перепить Вана — чистой воды мазохизм.