Сломанная корона - Андрей Львович Астахов

и я отрицательно покачал головой. Раскаленное солнце висело у нас прямо над головами, и я чувствовал себя, как котлета на горячей сковороде. Судя по выражению лица Крейга, мой обожатель тоже изрядно подустал и страдал от жары и жажды.

- Устала, моя радость? – спросил он меня самым заботливым тоном.

- Устала, - ответил я, не глядя на него.

- Хочешь, я понесу тебя на руках, - предложил Крейг.

- Это самая идиотская идея, которую ты только мог придумать, - ответил я, вставая на ноги. – Я в порядке, ноги у меня хожалые, так что топаем дальше.

- А знаешь, - внезапно сказал лансанец, - ты сильно изменилась за прошедшее время, Марика. Стала какой-то другой, более… взрослой. И такой я тебя люблю еще сильнее.

- Джармен, мы, кажется, договорились, что про любовь больше говорить не будем, - я посмотрел вперед, прикинул расстояние до ближайшей башни. По моим подсчетам, нас разделяло не более километра, так что можно обойтись без привала. Стряхнув с одежды пыль, я полез дальше. Джармен следовал за мной по пятам.

- Марика, а где ты была все это время? – спросил он, когда мы миновали развалины еще одного здания.

- А тебе какая разница? Путешествовала. Побывала в Саграморе, Лансане, Авернуа, Уэссе. Когда оказалась в Лоэле, зашла в университет и была в гостях у Доппельмобера. Помнишь старика Допа?

- Еще бы! Многомудрая эльфийская задница, чтоб его. Он ведь был в тебя влюблен, об этом весь факультет судачил.

- И ты ревновал, не так ли?

- Еще как! Я был готов этого пузатого забулдыгу своими руками задушить.

- Не говори о нем при мне плохо, Джармен, иначе мы поссоримся.

- Не буду.

Между тем башни уже были совсем близко, и мы, выбравшись из сплошных развалин, увидели, что весь этот колоссальный архитектурный ансамбль, который я мысленно назвал Белой Цитаделью, обнесен кругом высокой, метров в пять высотой каменной стеной с добротно сработанной декоративной металлической решеткой наверху. Если весь город разрушился в щебенку, а башни сильно пострадали от времени, то эта стена выглядела так, будто ее только вчера построили. Впрочем, решетка по ее верху кое-где была покорежена и поломана, так что при известной сноровке вполне можно было перебраться через стену. Я был на все сто уверен, что внутрь Белой Цитадели можно и через ворота пройти, но только подходы к воротам наверняка кишат восставшими мертвецами, так что придется лезть через стену.

- Джармен, - сказал я, когда мы подошли к стене, - придется тебе подождать здесь.

- Это еще почему? – набычился парень.

- Потому что я перелезу через эту стену, а ты нет. Посмотри, поверхность стены совершенно гладкая, ни одного выступа, ни одной выбоины. Ты же не муха, чтобы лазать по отвесным стенкам.

- А ты?

- А я вампир, - я подмигнул Крейгу. – Мы, вампиры, умеем время от времени выкидывать разные забавные шутки, вроде лазания вверх-вниз по отвесным стенам. Кстати, что скажут твои родственники, если узнают, что твоя невеста вампироморф?

- Это не должно тебя волновать, любимая, - заявил Крейг. – Пусть только кто-нибудь попробует…

- Ну-ну, - сказал я и подошел к стене.

Невероятная ловкость Марики позволила мне легко и просто забраться на стену – я даже не понял, как это у меня получилось. Я просто вскарабкался по отвесной стене, и все тут. За стеной я увидел громадную мощеную площадь, окружавшую башни и рассеченную радиально расходящимися от башен аллеями на равные сектора. Время и запустение поработали тут на славу, но готов поспорить, что некогда эта площадь была великолепна. Теперь ее замело песком, деревья вдоль аллей давно засохли и превратились в головешки, чудесные эльфийские статуи на постаментах или развалились в куски или же были обезображены, там и сям громоздились кучи камней и щебня, а вот у самой стены, в квадратных ямах, красовались здоровенные груды обгоревших костей, человеческих и звериных, присыпанных песком – видимо, останки каких-то древних жертвоприношений, проводившихся у башен. Мне даже показалось, что я почувствовал слабый запах паленой кости, не выветрившийся за все минувшие века.

- Стой здесь, - велел я Крейгу, спрыгнул вниз (ой, мама дорогая, думал ли я когда, что вот так запросто махну с пятиметровой высоты и даже не отобью себе пятки!) и немедленно вызвал Консультанта.

- Жаркий день сегодня, - заявил мне Консультант, материализовавшись из пустоты. – Но вы держитесь молодцом. Что-то хотите спросить?

- Мне нужно перетащить сюда Крейга. Его помощь может мне понадобиться.

- Хорошая идея. Крейг весьма к вам расположен и действительно может быть очень полезным.

- Да, но для этого он должен перебраться через стену.

- Не вижу проблемы, - Консультант, словно профессиональный фокусник извлек откуда-то моток толстой темной веревки. – Двадцать дукатов.

- Пятьсот соверенов за веревку?Издеваетесь, да?

- Вообще-то в обычных условиях цена такой веревки раз в десять меньше. Но у нас ведь необычные условия, верно?

- Ладно, договорились, - я понял, что спорить бесполезно, взял веревку, отсчитал деньги и вручил их Консультанту. – Куда мне дальше идти?

- Представления не имею. Я бы на вашем месте вначале осмотрел расположенные на этой площади алтари. Может быть, найдете что-нибудь интересное.

- Алтари? – Я повел глазами и увидел справа и слева от себя пирамидальные сооружения из белого камня, торчавшие из песка на несколько метров вверх – видимо, их и имел в виду Консультант. - Эти? А, ну ладно. Тогда больше не смею задерживать.

Консультант, продолжая улыбаться, растворился в горячем воздухе. Я остался на площади один, с купленной по безбожной цене веревкой в руке и в некотором раздумьи, что мне делать дальше. Консультант говорил про алтари – наверное, надо начать с них. Уж четверть часа Крейг подождет. Но сначала…

Мне показалась неплохой мысль пометить тот участок стены, за которым меня ждет Джармен – ну, чтобы не бегать потом, не искать. Выбрав из кучи костей совершенно обугленный обломок ребра, я нацарапал на заборе отчетливый Х-образный крест. А потом мне вдруг захотелось немного похулиганить, и я приписал к букве Х еще две,украсив стену в древнем эльфийском городе словечком, которое заставило Марику наконец-то выйти из режима молчания.

- А ты пошляк и сексуальный маньяк,