Пылкий любовник - Сьюзен Джонсон

Пока над Эпсомским полем ярко светило солнце, но сгрудившиеся на западе тучи обещали непогоду, а может, и грозу. Венера, предоставленная сама себе, рассеянно оглядывала толпу зрителей. Кого здесь только не было! Кроме сливок английской аристократии, она заметила неподалеку несколько иностранных посланников и вежливым кивком поприветствовала тех из них, кого знала. Ощутив на себе пристальный взгляд, обернулась и успела заметить, как от нее отвела глаза Сара Палмер. Рядом с племянницей стояла леди Тальен с искусственной улыбкой, словно приклеенной на красивом лице. Венере показалось, что она заметила среди толпы и кривую усмешку Тревора Митчела. Но скорее всего только показалось.

Наконец подали сигнал. В забеге участвовало более трех десятков лошадей, поэтому их нужно было выстроить на старте. Задача не из легких, которая, кроме всего прочего, требует от организаторов немалых знаний и даже искусства – чтобы не возникло обвинений в сговоре и подтасовках.

Мимо с сосредоточенным лицом прошел Вудс, который вел под уздцы присмиревшего Счастливца. Джек шагал рядом с жокеем и все еще что-то говорил. Наконец они подошли к краю поля. Вудс легко, словно перышко, вскочил в седло и направил Счастливца к линии старта. Джек проводил их взглядом.

Венера прекрасно понимала, как напряжены сейчас у всех нервы, поэтому не стала подходить к маркизу. С возвышения, на котором она стояла, было прекрасно видно почти все знаменитое поле «Дерби», раскинувшееся до самого горизонта.

Прозвучал сигнал старта, планки, сдерживавшие лошадей, упали, и эскадрон всадников рванулся вперед. Венера видела, как Вудс, пустив Счастливца галопом, протиснулся сквозь толпу соперников в первую десятку. Уже через сотню ярдов выявился лидер, им стал крохотный, словно десятилетний мальчик, испанец Эрнанадес на пегом жеребце лорда Энфилда. Вудс на Счастливце шел следом, не отпуская его ни на шаг.

До Таттенемского поворота в лидирующей группе ничего не изменилось. Восьмерка лошадей, от которой на пару корпусов ушли вперед Эрнандес и Вудс, двигалась плотной группой. Отставшие наездники постепенно растягивались в длинную линию. Но они уже никого не интересовали. Всеобщее внимание было приковано к лидерам.

Еще примерно милю восьмерка шла слитной группой. Напряжение среди зрителей достигло предела. И никто не понял, в какой момент все изменилось.

Эрнандес был по-прежнему впереди, но Вудс начал отставать. Лишь несколько секунд спустя Венера поняла, в чем дело. Счастливца взяли «в коробочку». Венера чуть не задохнулась от негодования. Кто-то кому-то щедро заплатил, и вот, пожалуйста – на глазах всей просвещенной, раззолоченной Европы творится обыкновенное мошенничество! И всем на это наплевать! Таковы законы скачек.

Трасса «Дерби» столько раз описана, каждый поворот ее настолько известен, что даже Венера понимала – еще две сотни ярдов, и Вудс не сможет догнать Эрнандеса, если даже сумеет вырваться из-под опеки теснивших его жокеев.

Понимал это и Вудс, поэтому искал любую возможность выскочить из захвата. Публика притихла, лошади приближались к последнему повороту, за которым до самого финиша была только прямая, ровная, как стол, половина мили. Там уже ни на какое чудо надеяться не приходилось. И тут Вудс уловил момент.

Венера не уследила, на какой миг открылась эта щель среди разгоряченных конских тел, увидела только, как Вудс припал к шее Счастливца и отпустил поводья. Жеребец, сообразив, чего от него хотят, оттолкнул ближайшего преследователя и рванулся вперед. Крупный каурый скакун отшатнулся и зацепил ничего не подозревавшего Эрнандеса. Все смешалось, но только на секунду – слишком опытными были наездники, чтобы их могла смутить такая мелочь.

Однако Счастливцу этого времени хватило. Почувствовав, что вырвался на волю, он с таким напором устремился вперед, что теперь Вудсу нужно было сдерживать коня.

Раздувая ноздри, выгнув шею дугой, вороной летел, почти не касаясь земли. Стук копыт, казалось, отставал от полета жеребца. До финиша Вудс обошел Эрнандеса на десять корпусов. Счастливец, будто не замечая усилий жокея остановить его, продолжал лететь вперед. И только тогда трибуны разразились ураганом криков.

– Счастливец, кажется, заработал тебе кое-что на расходы, – сказала Венера подошедшему Джеку, который изо всех сил старался казаться невозмутимым. Зато ее щеки горели ярким румянцем, она и не пыталась скрыть радости.

– Для нас обоих, – ответил Джек, склоняясь и целуя Венеру в щеку.

Потом уже досужие знатоки подсчитали, что за три минуты лорд Рэдвер заработал восемьдесят тысяч фунтов.

– Идем. – Маркиз сдержанно предложил ей руку. Но как ни старался он скрыть радостные огоньки в своих цыганских глазах, они разгорались все ярче. – Нужно поздравить Вудса и Счастливца! Главные виновники торжества – они…

Теперь, после того как закончился главный забег дня, все огромное поле «Дерби» представляло собой что-то вроде лужайки для пикника. Не обращая никакого внимания на аутсайдеров, которые, уже ни на что не надеясь, стремились достичь финиша, публика разбрелась по полю, спеша насладиться видом победителей. Венера и Джек минут пятнадцать добирались до того места, где жокею удалось остановить Счастливца.

– Хорошая работа, – сказал Джек, когда они пробрались сквозь плотные ряды ценителей и просто ликующих зевак, пытавшихся поближе разглядеть разгоряченного, нетерпеливо переступавшего с ноги на ногу жеребца.

Маркиз протянул Вудсу руку и крепко пожал.

– Нелегко пришлось?

– Да, плотно они меня взяли, – отозвался жокей, поглаживая шею жеребца. – Но ничего, бывало хуже… Мы друг друга поняли. Сработаемся…

– Вы со Счастливцем буквально рождены друг для друга! – воскликнула, не в силах сдержаться, Венера. – Я так волновалась!

Вудс опять потрепал вороного по гордо изогнутой, словно выточенной из драгоценного дерева шее.

– Настоящий боец… А вот и отцы-распорядители, – кивнул он в сторону группы солидных господ, которые шествовали к ним сквозь толпу.

– Что поделаешь, – усмехнулся Джек, – популярность и слава обязывают. – Он еще раз потрепал по гриве Счастливца, который уже нетерпеливо косился в сторону конюшен. – Ничего, скоро эта толпа перестанет докучать тебе.

– И мне тоже? – приподнимаясь на цыпочки, шепнула Венера.

Маркиз посмотрел на нее сверху вниз и, пожалуй, впервые за это утро улыбнулся:

– Обещаю. Победу мы отпразднуем в очень узком кругу.

– Вдвоем? – тихо спросила она, стараясь, чтобы никто не слышал.

– Только вдвоем.

– А как же твои друзья, – лукаво улыбнулась Венера, – и многочисленные… почитательницы?

– Обойдутся.

Они как раз проходили мимо самых дорогих трибун, с которых многие приветственно махали маркизу, поздравляя с успехом. Он отвечал вежливо, но сдержанно.