Исцели меня любовью - Кэтрин Деннис

Роберт выпустил руку Элдсуайт и прошел вперед.

– Где Рейнольдс? – спросил он грудастую женщину, которая целовалась с пьяным рыцарем, сидя у него на коленях, и не заметила появления гостя. Роберт держал руку на рукоятке меча, но его лицо оставалось спокойным и бесстрастным.

Маленький, круглый, похожий на тролля человечек не спеша спускался со второго этажа.

– Здесь я… Что за черт? Глазам своим не верю. Неужели это Черный Всадник зашел к нам отметить свое возвращение к жизни? Сэр Роберт Бретон, это вы, или я вижу перед собой привидение? – Сняв с головы колпак, он поклонился. – Как хорошо, что вы снова здесь, милорд. Нам вас не хватало. А это та самая леди Map… Ой, нет. Вижу, что это не она. – Он вопросительно посмотрел на Роберта.

Роберт покачал головой:

– Этой леди нужна комната. У вас найдется свободный номер? – спросил он, не утруждая себя объяснениями.

Роберт поднял глаза на лестницу, которая вела на второй этаж, где находились гостиничные номера.

– Для вас, милорд, разумеется, найдется. Я распоряжусь, чтобы вас… то есть я хотел сказать… чтобы леди никто не беспокоил.

Он поклонился и стал торопливо подниматься по лестнице. Через минуту он громко забарабанил в дверь одного из номеров.

– Вон отсюда, баламуты! Ваше время истекло. А у меня внизу ждут господа.

Из номера, пошатываясь, вышла подвыпившая парочка: вульгарного вида толстая женщина не первой молодости и мужчина с довольной улыбкой на лице. В вырезе платья у красотки торчала свернутая банкнота.

Рейнольдс широким жестом пригласил Роберта и Элдсуайт войти в комнату.

– Номер в вашем распоряжении, милорд. Я принесу вашей даме чистое постельное белье и еще одеял.

Роберт привел Элдсуайт в крошечную каморку. Он обнажил меч и внимательно осмотрел помещение, не забыв заглянуть под кровать. Затем раздвинул ставни и выглянул в окно, выходившее во двор. Мягкий свет полной луны освещал убранство гостиничного номера, придавая всему таинственный и романтический ореол. Из окна пахнуло приятной ночной свежестью.

Вскоре в дверях снова показался Рейнольдс. В руках у него была стопка постельного белья и одеяла.

Роберт жестом позволил ему войти.

– А еще нам нужны еда и питье. Неси сюда все самое лучшее, что у тебя есть.

Круглый человечек вошел и перестелил кровать, после чего поспешно удалился.

Элдсуайт осторожно присела в ногах кровати, прислушиваясь к пьяным голосам, доносившимся из таверны внизу. Роберт ссутулился. Пресвятая Дева Мария, он так же валится с ног от усталости, как и она сама.

Элдсуайт очень хотелось рассказать Роберту о том, какое отчаяние ее охватило, когда она увидела, что он неподвижно лежит на земле. О том, что в тот момент ей самой не хотелось больше жить. Она с трудом сдерживалась, чтобы не обнять и не осыпать поцелуями Роберта. Но хочет ли он этого? Даже после того, как Роберт спас ее от солдат Гилроя, он по-прежнему держится с ней холодно и отчужденно. Сохраняет дистанцию. Может быть, Роберт испытывает досаду из-за того, что Элдсуайт причиняет ему столько беспокойства? Мог бы сказать ей хоть пару слов, сообщить, что он устал или что ему хочется отдохнуть. В коридоре послышались шаги, в комнату постучал Рейнольдс. Элдсуайт встала и открыла ему дверь.

– Это понравится вам обоим – и барышне, и вам, милорд, – сказал круглый человечек и вручил Элдсуайт поднос с двумя мисками дымящегося супа, ножкой жареного барашка и красным вином. После чего с поклоном удалился.

Элдсуайт продолжала стоять посреди комнаты с подносом в руках. От волнения у нее дрожали руки. Она знала, что должна сказать Роберту то, что собиралась. Даже если после этого он ее отвергнет.

Посуда на подносе дребезжала, а вино выливалось из высоких оловянных кружек. Наконец Элдсуайт поставила поднос на тумбочку.

– Я должна вам кое-что сказать, – почти шепотом проговорила она.

– Нет, прошу вас, не надо. – Роберт поспешно шагнул к ней, но вдруг остановился. Его руки были сжаты в кулаки. – Давайте оставим все как есть, Элдсуайт. Мы оба очень устали. Что бы ни происходило между нами, мы должны держать себя в узде. Нам нельзя давать волю чувствам. Не говорите ничего такого, что может все осложнить. Для вас… Для меня…

Элдсуайт опустила глаза.

– Мне нужно сказать вам это… до того как наступит завтрашний день. До того как мы доберемся до Хиллсборо. Потому что я боюсь, что потом мне больше не представится возможность, чтобы это сказать. Роберт, я…

Не дав ей договорить, Роберт взял ее руки в свои ладони и привлек Элдсуайт к себе. Он прислонился лбом к ее лбу и стал гладить ее по спине. У Элдсуайт по спине побежали мурашки.

– Ради Бога, Элдсуайт, помолчите, – хрипло прошептал он. – Я боялся, что никогда больше не увижу вас. Когда, очнувшись, я обнаружил, что вас нет рядом, от ужаса едва не лишился рассудка.

Элдсуайт кинулась Роберту на шею.

– Я тоже. Когда увидела, что вы неподвижно лежите на земле, подумала, что вас убили. И мне уже было все равно, что случится со мной.

Ее сердце билось рядом с его сердцем. Элдсуайт прильнула к Роберту. У нее подкашивались ноги и дрожали колени. У Роберта перехватило дыхание.

– О, Роберт, – прошептала она. – Я согласна гореть в аду и всю жизнь молить Господа о прощении. Но я не смогу жить, не зная… Я чуть не потеряла вас, Роберт. Неужели я так никогда и не узнаю, каково это – любить вас? Мне тяжело даже подумать об этом.

Она встала на цыпочки и поцеловала его – страстно и самозабвенно, чувствуя безудержное желание.

Дрожа и задыхаясь, она на секунду высвободилась из его объятий, а затем сняла платье, расстегнула сорочку, и через мгновение ее одежда упала на пол к ее ногам.

Роберт не сводил с нее глаз. Эта женщина изумила его. Большинство женщин, которые пережили бы то, через что пришлось пройти ей за эти несколько часов, бились бы сейчас в истерике. А Элдсуайт не плакала и не жаловалась. А ведь одному Богу известно, как она страдала все эти последние несколько недель. Эта женщина прекрасно владеет собой и не теряет присутствия духа ни при каких обстоятельствах. Элдсуайт ни разу не обвинила Роберта в том, что он ее подвел. Не защитил, как обещал. Она стоит сейчас перед ним, сорвав покровы со своего тела и обнажив перед ним душу. Она только что открыла ему свое сердце. Призналась Роберту в том, что он ей дорог, отбросив ложный стыд и позабыв о том, как он собирался поступить с ней и ее усадьбой. Неужели Элдсуайт искренне желает ему отдаться? Неужели ею движет истинное желание? А что же тогда, если не это? Разве она может что-то выгадать от связи с ним?

Искренний порыв Элдсуайт покорил его сердце, а ее смелость восхищала его и волновала. Но он не мог допустить, чтобы она так открыто предлагала ему себя. Нет, только не так откровенно и бесстыдно.