Мой друг бессмертный - Анна Гурова

— Мне плохо! Уберите его отсюда!

— Мама, он на меня посмотрел!

— Как он сюда попал?

В общем хаосе прогремел командирский голос деда:

— Спокойно! По местам! Всё под контролем!

Вопли и причитания понемногу стихли. Предки вернулись к столу, глядя на Лешу, как на забравшегося в дом ядовитого лесного гада.

— Он тут временно! — объявил дед. — У него пропуск. Он скоро уйдет.

Из-за стола поднялась высокая полная тетка в старинном купеческом платье. Она бестрепетно взглянула на Лешу, принюхалась и фыркнула.

— Это наш младший? — властно спросила она дела. — Тот, кого мы ждем? Почему он живой?

— Сейчас я вам все расскажу, — ответил дед. — Но сначала давайте все-таки успокоимся и сядем за стол.

— Это матушка Аглая, глава рода, — прошептал он Леше.

— Я с ним рядом не сяду! — пискнул какой-то мелкорослый бородатый дедок в косоворотке и сапогах со скрипом. — Мерзость!

— Где велю, там и сядешь! — прикрикнула на него крупная тетка. — Ишь, перечить вздумал! Младший, сядь рядом с ним на диван.

Лешка пожал плечами и сел на указанное место. Дедок демонстративно зажал пальцами нос.

— Отодвинься от меня, живой. Ты воняешь!

— На себя посмотри, кощей! — возмутился Лешка. — От тебя вообще дохлой крысой несет! Ты и похож на крысу!

— Ах ты прыщ!

— Зачем сюда впустили живого? — перебив Лешу, спросил какой-то старец в сюртуке.

Дед в нескольких словах объяснил ситуацию с сянем. Предки снова зашумели. Про оживление им уже был известно от бабушки Веры. История со «смертельной колыбельной» была воспринята неодобрительно.

— Произвол! — слышалось ворчание изо всех углов. — Беззаконие! Эти бессмертные выделывают, что хотят!

— Вот оно что, — задумчиво произнесла матушка Аглая. — Значит, сначала бессмертный насильственно задерживает младшего в Верхнем мире. А потом так же противоестественно отправляет его, живого, к нам. Чего он этим добивается?

— Его интересует жертвоприношение, — объяснил дед. — Хочет знать, кому из верхних богов понадобился Лешка.

Когда предки осознали его слова, в комнате поднялся крик.

— А больше он ничего не хочет?! Доколе? Всякая бессмертная нечисть будет лезть в семейные дела!

Лешка слушал, слушал и возмутился.

— Хватит! — выкрикнул он. — Вот вы хаете здесь сяня, а он мне, между прочим, помогает! Заботится обо мне, защищает! А от вас я что видел хорошего? То, что в жертву меня продали? Тоже мне, родственники! В гробу я видел таких предков…

Сообразив, что сморозил, Лешка прикусил язык. Но предки, кажется, не обиделись. Наоборот, шум и гам в комнате утих и превратился в приглушенное бормотание. Предки, усовестившись, обсуждали ситуацию. Дед вполголоса разговаривал с матушкой Аглаей.

— …Имеет право знать… — донеслось до Леши. — Я бессмертному так сказал…

— Мало того, что живой, так еще и дерзкий! — ядовито прошамкал дедок в косоворотке. — Помалкивал бы, недоросль!

Лешка приготовился по достоинству ответить склочному предку, но тут его шеи коснулись чьи-то холодные пальцы.

— Ай! — несолидно пискнув, Лешка вскочил с дивана.

Из-за спинки показалось сморщенное личико маленького зомби.

— Ух ты! — проговорил он. — Правда теплый!

— Кыш отсюда! — рявкнул обозлившийся Лешка. — А ну катись, дохлая макака!

Он осекся, вспомнив «правило первое» поведения в загробном мире.

Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.

В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.

— Ну что? — спросил Лешка.

— Ждем, — лаконично ответил дед. — Идет голосование.

Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…

— Дед, а этот как сюда попал? — шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.

— А, Савушка, — улыбнувшись, проговорил дед. — Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.

— Ну и дурак, — пробормотал Лешка. — Из-за какой-то любви…

Предки тем временем закончили голосование и расселись по своим местам. Над столом воздвиглась матушка Аглая.

— В общем, младший, — объявила она, — семейный совет постановил рассказать тебе все о жертвоприношении. Я согласна с твоим дедом — имеешь право знать. История, собственно, недлинная. Прежде всего, помни — мы тебя не продали, а обменяли к чести и выгоде клана.

Аглая помолчала и сказала уже без всякого пафоса:

— На самом деле, это неслыханное дело. В семье возник раздор, впервые за много сотен лет. Нас посетил холодный демон, пятьдесят лет назад отправивший в Нижний мир до срока целое поколение. Для семьи это был критический момент — выжил, и то чудом, только один ребенок. Такого клан не забывает. Вот и представь, что мы ощутили, когда этот демон явился к нам снова! Но он, оказывается, пришел, чтобы предложить обмен. Демон привел пятерых рабов — наших родичей — и предложил выкуп: пятеро мертвых за одного живого члена клана.

— Ты не думай, Лешка, — добавил дед, — мы были наготове, чтобы перехватить тебя, если будет возможность. Караулили все входы…

— Погодите… — перебил Лешка. — Вы сказали — одного живого члена клана. Почему именно меня?

— На тебя указал Мертвый бог, — проскрипел старец в сюртуке.

— Это еще кто?

— Царь всея здешней Нижней земли, — старец почтительно склонил голову. Его примеру последовали все члены клана.

— На любое жертвоприношение должна быть санкция царя Нижнего мира, — объяснила матушка Аглая. — Он же ведает делами кланов. Мы послали запрос. Нам прислали высочайший приказ. Жертвоприношение дозволялось. В приказе стояло твое имя.

Лешка был ошеломлен.

— Сначала мы категорически отказались, — продолжала Аглая. — Как же так, наследник, последний в роду! Но это оказалось несложно уладить. Вскоре нам даровали заместителя. Так что род не прервется, и все уладилось просто замечательно.

— Да уж, — кисло выговорил Лешка. — Супер. Я тащусь.