Ночной Охотник - Роберт Брындза

– Питерсон, вы являетесь ко мне домой, подглядываете в окно. Что происходит? Почему вас не было сегодня на работе?

Он проглотил комок в горле.

– Мне нужно было подумать.

– Вам нужно было подумать. Понятно. И почему вы решили «подумать» за счет налогоплательщиков? На это есть выходные.

– Простите, босс. Вся эта история с Гэри Уилмслоу выбила меня из колеи…

Эрика закурила новую сигарету. Столько всего случилось за последние дни, что события, связанные с Гэри Уилмслоу, отошли на второй план, казались такими далекими.

– Как подумаю, что чуть не сорвал операцию по раскрытию обширной сети педофилов… – продолжал Питерсон срывающимся от волнения голосом. – Вдруг я его спугнул? Что, если они соберут свои манатки и исчезнут, будут продолжать издеваться над детьми, снимать эти тошнотворные фильмы? Получается, что я лично несу ответственность за всех тех детей, за те страшные издевательства, которым они подвергаются. – Он прижал пальцы к глазам, его нижняя губа задрожала.

– Ну, ну! Питерсон… – Эрика обняла его одной рукой, трепля за плечи. – Ну все, прекратите. Слышите?

Он несколько раз глубоко вздохнул, отирая глаза подушечками ладоней.

– Питерсон, он по-прежнему под наблюдением. Вы ничего не сорвали. Завтра попробую узнать еще что-нибудь. – Эрика с минуту смотрела на него. Взгляд Питерсона остекленел. – Питерсон, что с вами?

Он сдавленно сглотнул, сделал глубокий вдох.

– Мою сестру изнасиловали, когда мы были детьми. Вернее, это она была ребенком, а я уже был достаточно большой и не представлял… интереса.

– Кто это сделал?

– Один тип, заведовал нашей воскресной школой. Мистер Симмонс. Старый хлыщ, белый. Сестра рассказала нам только в прошлом году. После того, как попыталась покончить с собой. Выпила кучу таблеток. Слава богу, мама ее вовремя обнаружила.

– Его поймали?

Питерсон мотнул головой.

– Он уже на том свете. Она от страха боялась слово об этом сказать. Он пригрозил, что, если она проболтается, ей не жить. Он проберется в ее комнату и перережет ей горло. Она много лет мочилась в постели. А я смеялся над ней. Если бы только я знал… Когда мистер Симмонс умер, мои родители ходили на панихиду, устроенную в нашей приходской церкви в Пекаме, где его восхваляли за добрую службу нашей общине.

– Мне очень жаль, Питерсон.

– Сейчас моей сестре почти сорок. Ее всю жизнь преследует этот ужас. А мне что делать?

– Вернуться на работу. Вы можете стать лучшим сотрудником полиции и… На свете полно мерзавцев, которых вам предстоит поймать.

– Мне хотелось бы добраться до этого негодяя Гэри Уилмслоу, – процедил сквозь зубы Питерсон. – Дали бы мне его на час…

– Никто вам его не отдаст, вы же понимаете. А если вам все же удастся заполучить его… Поверьте, Питерсон, вам это совершенно ни к чему.

– Меня просто злость распирает. – Он стукнул кулаком по столу. Эрика даже не вздрогнула. С минуту они сидели в молчании и слушали стрекот сверчков, доносившийся из темноты от яблони. Эрика встала, прошла к буфету и взяла два бокала с бутылкой Glenmorangie. Плеснув в каждый бокал немало виски, она вернулась с ними к дивану, один вручила Питерсону, а сама села рядом.

– Гнев – одна из самых нездоровых эмоций. – Эрика поставила бокал на столик и закурила. – При имени Джером Гудмэн у меня до сих пор закипает кровь. Я часами представляю, как убиваю его. Придумываю для него самые изощренные и мучительные способы убийства…

– Это тот…

– Тот, кто убил моего мужа и четырех моих коллег. Тот, кто разрушил мою жизнь. Мою прежнюю жизнь. И чуть не уничтожил меня. Но не уничтожил. И я ему этого не позволю.

Питерсон молчал.

– Это я к тому говорю, что негодяев полно. На свете есть много хорошего, но и много плохого. Люди, которые сеют ужас и зло. Нужно сосредоточиться на том, что ты можешь сделать, на что можешь повлиять. На тех, кого можно поймать. Да, звучит примитивно. Но мне понадобилось много времени, чтобы это понять. И тогда я немного успокоилась.

– Где теперь Джером Гудмэн? – спросил Питерсон.

– Исчез с лица земли после перестрелки… Не знаю, может, кто из полиции помог или ему просто повезло. Но его так и не нашли. Пока. Я верю в судьбу, – продолжала Эрика. – Знаю, что однажды в будущем я снова встречу Джерома Гудмэна, и тогда он от меня не уйдет. Будет сидеть за решеткой до конца своих дней. – Произнося последнюю фразу, она, для пущего эффекта, потрясла кулаком.

– А если не выйдет?

– Что не выйдет?

– Посадить его?

Эрика обратила на Питерсона немигающий взгляд широко раскрытых глаз.

– Единственное, что мне может помешать его посадить, – это смерть. Его или моя. – Она отвела глаза и отпила большой глоток виски.

– Мне жаль. Жаль, что с вами это случилось, босс… Эрика…

– Мне жаль вашу сестру.

Она повернулась к нему, их глаза на мгновение встретились. Питерсон наклонился, собираясь ее поцеловать. Она ладонью накрыла его рот.

– Не надо.

Питерсон выпрямился.

– Черт, простите.

– Не извиняйтесь. Прошу, не надо, – сказала Эрика. Она встала и вышла, а через несколько минут вернулась с одеялом и подушкой в руках.

– Ложитесь на диване. Не надо вам сейчас за руль.

– Босс, простите, ради бога.

– Питерсон, прошу вас. Вы же меня знаете. Все забыли, ладно? – Он кивнул. – Спасибо, что рассказали про вашу сестру. Я глубоко вам сочувствую. Но вы помогли мне многое понять. А теперь немного поспите.

* * *

Эрика долго не засыпала – лежала в постели, глядя в темноту. Думала о Марке, рисуя в воображении его лицо. Чтобы он жил в ее памяти. Она едва не ответила на поцелуй Питерсона, но Марк ее удержал. В душе она желала, чтобы рядом с ней в постели был мужчина, который согревал бы ее теплом своего тела, но сейчас это был бы слишком большой шаг.

Шаг в сторону от ее прежней жизни, в которой был Марк.

Проснулась Эрика около шести утра. В окна светило солнце. Она вышла в гостиную. Питерсон уже ушел, прицепив к холодильнику записку:

Она была рада, что он не завершил свое послание поцелуем, и надеялась, что их рабочие отношения не будут осложняться напряженностью. На работе напряженности и без того достаточно. Не хватало еще привносить в нее проблемы личной жизни.