Пропавшая нимфа - Картер Браун

К нашему столику подошел официант, и Глория тоже заказала выпивку.

— Я беседовал с ним сегодня утром.

— И что он сказал?

— Что или я привезу вас к нему До вторника, или останусь без работы.

— А сколько у нас шансов вернуться в Голливуд до вторника? — осведомилась она.

— Можно сказать, ни одного. Хардинг не отпустит отсюда никого из нас до тех пор, пока не найдет убийцу Элен Фицрой.

— Тогда чего он тянет? — раздраженно проговорила она. — Неужели он не понимает, что это дело рук Вулриха.

— Вы в этом абсолютно уверены?

— Конечно! — заявила она твердо. — Этот мерзкий обманщик ухаживал за мной, а сам был женат на певичке из ночного клуба. Хвастался деньгами и яхтой, а на деле оказался банкротом.

— Мне остается только посочувствовать вам, Глория, — сказал я. — Но это еще не доказательство, что он убийца. Или у вас есть и другие факты?

Прежде чем ответить, она посмотрела по сторонам.

— Здесь не лучшее место для подобного разговора, — заключила она. — Почему бы нам не отправиться в мой домик? Там мы будем вдвоем, и нам никто не помешает.

— Звучит заманчиво. — Я рискнул бросить еще один взгляд на королеву широкого экрана, любимицу всех пяти континентов и чуть не подавился своим коктейлем.

— Вижу, вы согласны, — произнесла она своим хриплым голосом. — Я всегда считала, что люди лучше понимают друг друга, когда общаются в интимной обстановке, правда ведь?

Мы пришли в ее домик, и она закрыла за собой дверь на ключ: увидев это, я еще раз поперхнулся — на сей раз без виски. Этот домик был точной копией остальных: гостиная, спальня, маленькая кухонька и ванная. По правую сторону от Центрального парка за такую квартиру платят около восьмисот долларов в месяц.

— Извините меня, я на минутку, Дэнни, — проворковала Глория. — Устраивайтесь поудобнее — если, конечно, можно удобно расположиться в такой каморке.

Она исчезла в спальне, а я начал опробовать кушетку. Пружины были хорошие, не выпирали, и я сел.

Минут через пять из спальни появилась Глория в прозрачном пеньюаре, с кружевами на шее и на рукавах. Правда, под этим просвечивающим одеянием у нее было что-то еще.

Она подошла ко мне, покачивая бедрами, но меня не оставляла мысль, что единственное, в чем она остро нуждалась, — это финансовая поддержка. Глория села рядом со мной на кушетку и придвинулась так близко, что нас отделял друг от друга только тонкий нейлон.

— Дэнни. — Ее пальцы поглаживали мои щеки. — Я нахожусь в большом затруднении. Мне надо вовремя вернуться на студию, поскольку я осталась совершенно без средств. Этот оборванец Вулрих уверял меня, что у него денег куры не клюют! Гнусный лжец! Банкрот, женатый на певичке из ночного клуба. — Она передернула плечами. — Мне еще повезло, что он не застраховал меня, иначе я легко могла бы оказаться на месте Элен Фицрой.

— Вы считаете, что это он убил ее? — спросил я.

— Я знаю точно! — с жаром воскликнула она. — Помните, я сказала, что иду с вами вчера вечером?

— Конечно. — Я потрогал рукой свой затылок там, куда пришелся удар Вулриха, и добавил: — Очень хорошо помню.

— Это был грязный трюк, — заключила она с сочувствием. — Эдвард сделал мне знак, чтобы я занялась вами, и, когда вы распахнули передо мной дверь, хватил вас сзади стулом.

— А я думал, это была бейсбольная клюшка, — буркнул я.

— Когда мы вышли, Вулрих сказал мне, чтобы я подождала в баре, пока он возьмет на яхте какие-то деньги, — продолжала Глория. — Но я так волновалась, что не пошла в бар, а стояла у входа. Прошло, наверное, с полчаса.

— И что он сказал, когда вернулся? — спросил я.

— Он вернулся какой-то другой…

Глория задумалась и, забравшись с ногами на диван, склонила голову мне на колени. Ее бирюзовые глаза доверчиво смотрели на меня, когда она взяла мою руку и приложила ее к груди, туда, где находилось сердце. Нейлон был таким тонким, что я ощутил тепло ее тела.

— Вам удобно, Дэнни? — хрипло спросила она.

— Не беспокойтесь, дорогая, — заверил я ее. — Вы мне как раз собирались сказать, в чем же изменился Эдвард, когда вернулся с яхты.

— Он стал таким предупредительным, — проговорила она неуверенно. — Совсем другой человек. Сказал, что, если я не хочу пить, мы могли бы вернуться на яхту. А если вы появитесь там и будете нас донимать, он попросту вышвырнет вас за борт.

— И вы считаете, что за время своего отсутствия он убил Элен? — напрямую спросил я.

— Похоже, что так, Дэнни! — Она согнула колени так, что нейлон соскользнул с них и обнажил упругие бедра. — А вы думаете, нет? — нежно промурлыкала она.

— Все может быть, — ответил я. — Но почему он, зная, что Элен лежит мертвая в рубке, предложил вам вернуться на яхту?

— Он должен был это сделать, Дэнни, — запальчиво возразила она. — Чтобы не навлечь на себя подозрения. Неужели непонятно?

Глория подняла руку и провела ею по моей щеке.

— Но почему мы все говорим и говорим? — прошептала она.

— Вы встретили кого-нибудь, пока ждали у бара? — спросил я.

— Нет. А что?

— Хардинг может об этом спросить, — ответил я. — Ведь у вас тоже нет алиби.

Моя рука была отброшена как раз в тот момент, когда начала ощупывать холмик ее груди.

— Уж не хотите ли вы сказать, что это я убила Элен? — прошипела Глория.

— Я только пытаюсь посмотреть на дело с точки зрения полицейского, — поспешно объяснил я. — Вы могли знать, что Вулрих женат на Элен и та застрахована на большую сумму. Тогда у вас было два мотива для убийства: ревность и деньги. Возможно, Вулрих обещал вам часть страховки, как только ее получит.

— Но ведь я не знала, что он женат и что Элен застрахована на большую сумму! — отрезала Глория ледяным тоном.

— Это только слова, дорогая, — ответил я с сожалением. — Они ничем не подтверждены.

Глория спрыгнула с кушетки, остановилась передо мной руки в боки и с ненавистью посмотрела на меня. Прядь золотых волос свешивалась ей прямо на лицо, и вид у нее бы такой, словно она собирается меня задушить.

— Значит, по-вашему, это я ее убила? — процедила она сквозь зубы.

— Я просто объяснил вам ситуацию, — запротестовал я.

— Вы хотите сделать из меня преступницу! — Нейлон натянулся на ее груди. — На кого вы, собственно, работаете, Бойд?! На Гугенхеймера или на Вулриха?

Я поднялся и мрачно посмотрел на нее:

— Не будьте дурой, Глория…

— Дурой? — вскричала она. — Вы имеете наглость называть меня дурой? Вы… вы…

Она схватила настольную лампу и запустила в меня. Я успел нагнуться, лампа ударилась о стену, разбилась, и осколки ее попадали на кушетку. В тот же миг Глория бросилась на меня и забарабанила кулаками в мою грудь. Решив, что теперь уже не до любезностей, я схватил ее и тряхнул так сильно, что у нее застучали зубы.