Бастарды - Эльхан Аскеров

– Отвечу по порядку. Самурай – это человек благородного происхождения. Ронин – воин, потерявший или предавший своего господина, – ответил Такеши, вздохнув. – А по поводу того, что я собирался делать, ответ простой, не знаю. Может быть, и вправду отправился бы к сатрапу и потребовал отдать Юко, а может, попытался бы просто выкрасть ее…

– И просто был бы убит или схвачен, не дойдя даже до внутренних покоев, – оборвал его Ал-Тор, – не зная плана дворца, порядка и времени смен караулов, расположения постов. Это самоубийство. Есть более простые способы покончить счеты с жизнью, чем лезть в пасть к тигру. Хотя назвать сатрапа тигром – значит оскорбить благородное животное. Скорее шакал.

– Вы так хорошо знаете его?

– Достаточно, чтобы сказать то, что сказал.

– Тогда вы, наверно, знаете, о караулах, постах, сменах. Расскажите! Прошу вас! – неожиданно взмолился Такеши.

– Расскажу. Но не надейся, что тебе в одиночку удастся выкрасть твою невесту. Поверь, это невозможно. Служба поставлена таким образом, что караульные контролируют друг друга. Это только первый периметр охраны. Основную опасность представляют скрытые посты.

– Проклятье. Такое впечатление, что я вернулся в императорский дворец. Охрана поставлена великолепно.

– Спасибо. Эта заслуга принадлежит моему отцу. Приемному. Но я считаю его настоящим отцом.

– Что ж, могу только поздравить его. Дело сделано на совесть.

– К сожалению, он умер.

– Простите, мастер.

– Ничего, ты ведь не знал, – ответил Ал-Тор и продолжил расспросы: – Ты сказал, что ронины, это люди, предавшие или потерявшие господина. Расскажи подробнее.

– Здесь нечего особо рассказывать. Это просто солдаты, по какой-то причине переставшие следовать кодексу бусидо, кодексу воинской чести. Просто отступники. Изгои. Теперь и я стал таким. Ну вот. Вы знаете обо мне все, я променял честь и долг воина на любовь к женщине. Бросил все, чем дорожили многие поколения моих предков. Решать вам. Если вы прогоните меня, не захотите иметь со мной никаких дел, я пойму. Теперь я ронин, изгой, – грустно вздохнул Медведь.

– Ну тогда можно сказать, что ты среди своих. Мы все здесь изгои. За мою голову сатрап Кортеса назначил большую награду. Знаешь, если твоя история правдива, а сомневаться у меня нет никаких причин, значит, тебя привела сюда сама судьба. Сатрап Кортеса и мой враг. Он готов сделать все, лишь бы уничтожить меня. Оставайся. Вместе мы придумаем, как вытащить твою невесту из дворцового сераля. Пути обратно вам уже нет.

– Знаете, мастер, в моей стране существует обычай. Если один человек спасает жизнь другому, то спасенный становится его должником на всю жизнь. Его жизнь принадлежит человеку, спасшему его. Вы спасли мне жизнь. Значит, отныне моя жизнь принадлежит вам, – сказал Такеши, медленно опускаясь на колени.

– Поднимись немедленно! – закричал юноша в полный голос. – Этого еще не хватало. В нашем замке нет рабов. Здесь есть только люди, готовые служить и защищать замок, как свой дом. Это ведь и есть их дом. А кроме того, стоя на коленях в бассейне да еще и голышом, ты выглядишь просто смешно, – улыбнулся юноша.

Медленно разогнувшись, Такеши улыбнулся в ответ и проговорил:

– Мастер, могу я задать вопрос? В чем ваша вина? За что сатрап так вас ненавидит?

– Моя вина в том, что я его сын. За то, что я его бастард. Полукровка, рожденный рабыней с севера. Изгой, не принятый придворными лизоблюдами за происхождение матери и отвергнутый простецами за происхождение отца. Вот и вся моя вина. Мой приемный отец был капитаном гвардии. Это он поставил охрану дворца на уровень, когда от нападения отказывались даже асассины.

– Асассины. Кто это?

– Люди, убивающие за деньги. Они возвели убийство в культ. Сделали из него искусство. Говорят, они умеют превращаться в стариков или юношей, по своему усмотрению, исчезать на глазах у многих, просто растворяясь в воздухе. Не знаю, что из этого правда, а что ложь. Но так говорят.

– Люди-тени. Они есть и у нас. Это действительно опасные создания, – задумчиво проговорил Такеши. – Если они действительно отказывались от нападения, то это действительно уровень, даже выше охраны нашего императора. Кстати, на него они нападали четыре раза.

– Они отказывались. В этом я готов поклясться собственной жизнью.

– И что же тогда делать? Как мне вытащить Юко из этой западни?

– Пока не знаю, но обещаю, мы что-нибудь придумаем. Открою тебе небольшой секрет. Все мои ветераны были солдатами гвардии Кортеса. Это они охраняли сатрапа на протяжении многих лет. Вместе с моим отцом. Их выбросили на улицу, даже не подумав, хватит ли им той мизерной пенсии на самые насущные потребности. Мой отец собрал их здесь. Дал крышу над головой, наделы земли, в общем, надежду на спокойную старость. Никто лучше их не знает всех закоулков дворца. Давай не будем торопиться. Дай нам время, и мы вытащим ее.

– Сколько? Сколько времени вам нужно, мастер? – развернувшись к Ал-Тору всем телом, спросил Такеши.

Ал-Тор схватился за голову:

– Великие боги, если все влюбленные такие болваны, то избавь меня клинок от этой напасти. Ты можешь потерпеть? Поверь, если тебя убьют, ей от этого легче не станет. Для начала надо проверить, действительно ли она там, потом предупредить ее, что ты здесь, и, наконец, указать вам обоим точное время. Это дело требует тщательной подготовки.

– Вы правы, мастер. Простите меня. Просто, когда я думаю, что она, такая юная, такая беззащитная, там одна среди незнакомых людей, я готов начать уничтожать все живое вокруг этого города.

– А сколько ей лет?

– Семнадцать. Теперь уже.

– А тебе?

– Двадцать шесть.

– Мы почти ровесники, – улыбнулся юноша и неожиданно протянул островитянину руку.

– Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Клянусь.

– Спасибо, мастер, – ответил Такеши, пожимая протянутую руку.

* * *

Всю следующую неделю в замке только и было разговоров, что о готовящемся похищении. Одни назвали это самоубийством, другие – достойным ответом сатрапу на похищение самого Ал-Тора. Спорили до хрипоты. Пару раз даже звенели клинки, когда спорящие исчерпывали весь запас доводов и переходили на личности. Но дуэли сразу заканчивались, стоило только появиться первой царапине.

Топ-Гар и Ал-Тор жестко пресекали любую попытку продолжить дуэль, охлаждая особо горячие головы, говоря, что смерть любого из бойцов пойдет на пользу только сатрапу, но никак не делу.

Такеши, пришедший в себя после путешествия, слонялся по замку, маясь от вынужденного безделья и тихо сатанея. Ему вернули его любимое копье, и не раз все население замка бросало свои дела, чтобы в очередной раз увидеть, как огромный, необъятной толщины воин метался по утоптанной площадке, прокручивая длинное копье с силой и скоростью, приводившей всех в восторг.