Прошлая настоящая жизнь - Елизар Лазовский

– Ну что, сейчас перекусим и ты снова будешь бороться с моей амнезией?

В глазах его прыгали веселые чертики. Лида оторопела.

– Что? Что вы хотите этим сказать?

– Детка, неужели ты думала, что я хотел из травматологии перебраться в психиатрию? Возможно, я «перебдел», но я боялся, что если бы «узнал» тебя, то могли всплыть и обстоятельства нашего знакомства. А я ни с кем не хотел бы обсуждать проблемы в работе моей машины времени, особенно с психиатрами. И еще – даже у стен бывают уши. Не подумай, что у меня паранойя, но обстоятельства покушения на меня очень странные, мне нужно об этом еще много думать.

Да! Ну кто мог подумать, что она сбежит, вот хитрюга! А все остальное прошло без сучка и без задоринки. Ничего ему не было, подумаешь, полежал немного на холодном полу, ведь я и сам чувствую небывалое здоровье, машина времени здорово прокачала, таким атлетом стал, хоть в олимпиаде участвуй. Теперь они будут встречаться, эх, жалко, что мне присутствовать нельзя. Придется довольствоваться прослушкой, но уж зато буду слышать все и везде – жучков понатыкал, где только можно…

1979 год

Каникулы! Никаких пронзительных горнов «Пионерской зорьки» ни свет ни заря, утро в тишине и неге. Лида с кружкой чаю и сахарными рогаликами, которые испекла и передала ей бабушка, пришла в большую комнату. Взяла газету. В «Правде» ее интересовала только программа телепередач, особенно если она на неделю. Вздохнув, включила телевизор – плохо, что еще целых двадцать минут там не будет ничего приличного, но хорошо, что на каникулах показывают больше интересного. Вот и сегодня в девять тридцать обещают мультфильмы. Хорошо бы «Ну, погоди!» или «Бобик в гостях у Барбоса», а то ведь ждешь-ждешь, особенно долго тянутся последние пять минут, а заведут какую-нибудь кукольную мутотень. Из кукольного смотреть можно – раз-два и обчелся, про Чебурашку да «Варежку», еще «Осторожно, щука!» смешной. Особенно радовало, что телевизор у них теперь был цветной! Перед самым Новым годом Лидин папа взял его в кредит на три года. Стоил он 700 рублей, сумасшедшая сумма по этим временам! Заплатить надо было 25 процентов, то есть 175 рублей, а это больше, чем среднемесячная советская зарплата. Так что и на первый взнос деньги не один месяц откладывали. Зато теперь можно было утереть нос этой задаваке Тоньке Голиковой, единственной из класса, у которой цветной телевизор уже был целый год.

В конце года чуть не случился «форс-мажор» – никак не могли найти живую елку, купили ее уже вечером тридцатого числа, спасибо случайному прохожему с елкой, подсказал, где их еще не раскупили. Лида с мамой побежали домой за санками и потом, отстояв немалую очередь на морозе, переживая с каждой минутой все больше (а вдруг не хватит!), привезли на них елочку домой. Елочка была не слишком пушистой, но недостаток иголок искупался сумасшедшим хвойным ароматом, которым она заполнила комнату, едва отогревшись с мороза.

Мама торжественно достала с антресолей две коробки с елочными игрушками. Одна коробка была из-под сапог, в ней лежали всевозможные разрозненные игрушки, а другая коробка была фирменная, с набором игрушек из ГДР. Лида всегда, когда открывала эту коробку, надолго замирала, затаив дыхание: нежнейшие переливы пастельно-розового, голубого, сиреневого, салатового цвета, жемчужный и перламутровый декор, тончайшие линии, затейливый орнамент – таких шаров, колокольчиков и сосулек просто так в магазине было не купить, но вот в прошлом году ее мама совершенно случайно зашла в промтоварный магазин, когда там «выбросили в продажу» эти немецкие наборы.

Лида еще раз полюбовалась на украшенную елку, потом взглянула на часы – пять минут до мультиков никак не хотели заканчиваться. Хорошо, что она сегодня одна, никто не помешает смотреть. Один телевизор в квартире – жуть пещерная! В той жизни Лида оставила по одному телевизору в каждой комнате и еще один на кухне. А в этой жизни она очень хорошо разбиралась в хоккее. Спросите, какая связь? Ее папа был страстный любитель и болельщик хоккея. И если по телевизору шел матч, то выбор был невелик – или смотри хоккей вместе с папой, или иди в свою комнату, делай уроки. Даже если по другой программе шло какое-нибудь очень интересное кино, бунт был бесполезен. А что, хоккей – это прикольно, Лиде нравилось, особенно когда играли «наши с не нашими». И имена Михайлов— Петров – Харламов, Шалимов – Шадрин – Якушев, Капустин – Жлуктов – Балдерис и, конечно, Третьяк были для нее не пустым звуком.

На завтра была запланирована «лыжная прогулка», именно так, в кавычках, потому что друзья «поедут на лыжах к знакомым на дачу на весь день». Родители не возражали, пусть чада отдохнут как следует, на то и даны им зимние каникулы. А на самом деле они поедут к Константину, чтобы наконец услышать от него ответы на все вопросы.

…Девочки готовили борщ, мужская половина была привлечена к чистке картошки и нарезанию лука. Руки работали, головы были свободны; Константин рассказывал, остальные слушали.

– В 2008 году умер отец, и продолжали работу над машиной мы с Петром, нашим помощником и лаборантом.

«Тоже Петр? Или тот же Петр, что и в заводской студии звукозаписи? Да нет, вряд ли, совпадение имен, и не больше. Но самое интересное, что в 1977 году у Василия Ивановича был помощник, которого мы ни разу не увидели. А в 1978-м за нами гнался „леший“ которого Новиков пытался остановить и явно был с ним знаком. Может, это, конечно, и совпадения, но так и напрашивается вывод – это может быть один и тот же человек».

– Константин Васильевич, а у меня вопросы про этого Петра, – перебила Лида.

– Хорошо, но давайте о нем попозже.

– О'кей, а как получилось, что вы, ученый, вдруг стали продавать квартиры в новостройке, ведь видно же было невооруженным взглядом, что вы в этом всем ни бум-бум?

– До чего ж ты деликатна, Лидочка, – саркастически улыбнулся Константин. – Это Петр подсуетился, у него оказались серьезные знакомства; он убедил меня, что нам нужно контролировать весь офис, а не только наше помещение. Я сначала старался вникнуть, но потом понял: главное, что должен уметь руководитель, – это руководить. По-моему, я изящно скинул всю рутину на вас с Женечкой.

– Лида! – умоляюще закатил глаза Витя. – Не отвлекай Константина на ерунду!

И Константин продолжил:

– Когда я решил, что моя, наша с отцом, машина готова к первому перебросу, во время включения выяснилось, что темпоральный луч нельзя навести очень узко, как лазер. К тому же оказалось, что эта особенность дает побочный эффект – сначала мы думали, что воздействие может быть осуществлено, только если на объект попадает центр луча, где самое мощное излучение, но оказалось, что небольшие объекты подвергаются темпоральному воздействию, даже находясь на периферии. И этому есть подтверждение. Так, коридорный кошак, который подкармливался у нас в лаборатории, «провалился» в 1977 год, попав под излучение любопытной щекастой мордой. Я-то не знал, в какой именно год он попал, но вы сами говорили, что этот сосед, художник, с осени 1977 года был знаком с отцом и Хомой. Вот я был удивлен, когда, вернувшись из 1985 в 1978 год, нашел его у нас на даче! А потом следствие установило, – улыбнулся Константин, – что волнистый попугайчик, не вовремя выбравшийся из своей клетки полетать в 1977 году, провалился в 1985 год и жил у отца в лаборатории.