Время нашего страха - Чингиз Абдуллаев

– Сейчас принесут. – Геннадий Данилович позвонил секретарю:– Сделай нам два чая. И быстро принеси.

Он взглянул на Дронго.

– Мне рассказывали про вас разные истории. Но я не думал,что всё это правда.

– Как правило, люди преувеличивают возможности других,недооценивая себя. Или, что ещё хуже, слишком переоценивают свои возможности,презирая остальных. Уметь выбрать правильный баланс между своими истиннымивозможностями и способностями других людей есть признак профессионализма.

– Как и в бизнесе, – согласился Ледков.

– Теперь поговорите с каждым из тех, кто обозначен в вашемсписке, – предложил Дронго, – мы проверим всех четверых и, возможно, уже завтрабудем знать, кто из них мог сообщить возможному убийце о смене охранников.

– Вы думаете, что убийца и его помошник – разные люди?

– Почти уверен. В нашем списке никто не умеет стрелять.Никто, кроме Казберука. Он, конечно, вызывает наибольшие подозрения. Его зналивсе ваши бывшие друзья. Его могли впустить в свои квартиры и Туричин, иСипаков. Они знали, что он ваше доверенное лицо. Его мог впустить в своюкомнату и Низамов. Но меня беспокоят двое кавказцев, которые приходили вподъезд Сипакова и которых потом никто не видел. Они явно не похожи поописаниям на Казберука. А он ведь приезжал вместе с нами за день до убийства водвор, где живут Сипаковы. И мы приезжали на двух роскошных машинах, незапомнить которые было почти невозможно. Туда не так часто приезжают«Мерседесы» и «БМВ» таких моделей. Вокруг приехавших машин было много детей, иони могли запомнить Казберука. Если бы на следующий день Александр Трофимовичпоявился в этом дворе, то кто-то мог его сразу узнать. И сам Казберук этопрекрасно понимал. Поэтому я не верю, что он лично стрелял в Сипакова, дажеесли он кого-то информировал о смене охраны.

– Вы говорите таким нормальным тоном, словно речь идет не опредательстве, а об обычной работе, – вздохнул Ледков, – а мне лично всё этослышать очень больно. Неужели Саша мог пойти на такое? Нет, не хочу в этоверить.

– Не нужно верить. У нас пока нет никаких фактов противвашего телохранителя. Как и против остальных. Они только подозреваемые…

Позвонил один из городских телефонов на столе Ледкова. Тотвзял трубку.

– Да, – сказал он раздраженно, – да, я всё понимаю. Нонельзя им уступать. Ладо потом воспользуется нашей уступкой и навяжет нам такиедоговора, которые нас просто разорят. Поэтому не нужно им уступать.

Он положил трубку.

– Звонил Эмиль Борисович. Дарчиев опять темнит, хочетпоменять условия договора поставок.

– Если вдруг вас не будет, может Левин сам заключать договора?– спросил Дронго.

– Он сам их и заключает, – кивнул Ледков, – у него естьправо подписи. Я ему всегда доверял. И он меня никогда не подводил. Каквице-президент компании Левин имеет право заключать сделки и ставить своюподпись под контрактами. Хотя все договора подписываю я. Но в банке у нас двеподписи. Моя и Левина. Не считая главного бухгалтера, конечно.

– Значит, если вас вдруг не будет, Эмиль Борисович имеетправо заключать договора на любые суммы? – настаивал Дронго.

– Теоретически да, – хмуро ответил Геннадий Данилович, – нозачем? Он один из акционеров компании и теряет в том числе и собственныеденьги.

– Возможно, он потеряет гораздо меньше, чем приобретет, еслисам подпишет этот контракт, – настаивал Дронго.

Ледков посмотрел на телефон. Негромко выругался.

– Я начинаю сходить с ума, – признался он, – уже никому неверю.

Он потянулся к телефону, затем усилием воли убрал руку.

– Даже не знаю, что мне теперь делать, – со злостью выдавилон.

И в этот момент позвонил мобильный телефон Дронго. Это былонеожиданно, номер знало не так много людей, и телефон звонил очень редко.Дронго достал аппарат, взглянул на номер позвонившего. Это был ЭдгарВейдеманис.

– Мы установили ещё один интересный факт, – сказал Эдгар, –и я думаю, тебе будет интересно узнать, что в документах Викулова было указано,что у него первая положительная группа крови, а у умершего была втораяотрицательная. Такая группа крови была у Анатолия Хомичевского, мы это знаем поего досье. Полагаю, теперь можно обойтись без эксгумации тела. У нас здесь умерХомичевский, в этом нет никаких сомнений.

– Спасибо, – сказал Дронго, – возвращайтесь домой.

Он убрал аппарат и взглянул на Ледкова

– Группа крови умершего совпала с группой кровиХомичевского, – сообщил Дронго, – ваша версия оказалась несостоятельной.Никакой мести нет и не могло быть. Кто-то придумал гораздо более изощренныйплан, чем мы могли себе представить. И завтра мы попытаемся его найти.

Геннадий Данилович не успел ничего ответить. Дверьоткрылась, и в кабинет вошла секретарь с подносом в руках. Ледков уже открылрот, чтобы что-то спросить, но, увидев вошедшую девушку, медленно закрыл его. Унего было выражение человека, оглушенного неожиданным известием.

На следующее утром Дронго проснулся рано. На часах былооколо восьми. Он долго лежал, глядя в потолок. Сознание переломного момента,который должен был сегодня наступить, не давало уснуть. Он продолжаланализировать всю полученную за вчерашний день информацию. Внутренне онпонимал, что ему не хватает некоторых важных составляющих всех событий, которыепроисходили за последние полтора месяца.

Его по-прежнему волновал факт появления неизвестного убийцы,которому друзья Ледкова открывали двери. С одной стороны, этот человек долженбыть близким и заслуживающим доверия, а с другой – безжалостным убийцей. Ктоэто мог быть?

Низамов впустил его в свою комнату, не испугавшись егопоявления. Туричин и Сипаков открыли ему двери, причем последний знал, что егомогут убить. И тем не менее впустил этого человека к себе. Возможно, во всехслучаях была женщина, которая не могла вызвать подозрения. А рядом находилсяубийца, совершавший свои преступления. Тогда кто? Супруга Ледкова, решившаяизбавиться от своего мужа? Какая чушь. У них двое детей, он обеспечивает ейтакую жизнь. Предположим, что она знает о его похождениях. Даже знает об Алле.Ну и что? Она не дура, должна понимать, что, отсутствуя по многу месяцев, онаневольно толкает мужа в объятия другой женщины, более молодой ипривлекательной. Похоже, приступами ревности она особенно не страдает.

Предположим, что страдает. Но при чем тут друзья мужа? Илиони в чем-то виноваты? Нет, не похоже. Тогда Алла Сабитова? Не понятно, зачемей это нужно. Обе женщины явно не годятся на роль пособников убийцы. ТогдаДербенева? Её муж – специалист по ядерной физике. Какое отношение имеет этаинтеллигентная семья к уголовной среде?