Остров порхающих бабочек - Наталья Андреева

– Вы с ним говорили? – подалась вперед она.

– Да, побеседовал, – Александр Иванович, напротив, откинулся на спинку стула.

– И… что?

– Говорит: убейте меня, если хотите. А на кой мне его жизнь? – раздраженно сказал Попович. – Мне мои деньги нужны.

– И где сейчас А… – Она сделала вид, что поперхнулась. – Извините… Где Васьков содержится?

– На даче у Корнеева.

– Корнеев это…?

– Хозяин коллектора. Есть у него резиденция для особо важных должников.

– Сегодня, я думаю, уже поздно туда ехать. – Евгения безразлично посмотрела на часы. Не надо нервничать и торопиться, давая таким образом понять, что она волнуется.

– Да, поздновато. Давайте оставим Васькова на завтра? А сегодня предлагаю развлечься.

– А как ваша семья? – не удержалась она, вспомнив письмо Алика. – Жена, дети?

– Почему вы об этом спрашиваете? – озадаченно спросил Александр Иванович.

– Прошлый раз вы взялись меня психотерапевтировать. Сказали, что знаете, чего именно мне надо. А как насчет вас? Жена знает, что вы ей изменяете?

– Мне не нравятся такие вопросы, – нахмурился он.

– Значит, у вас далеко не все в порядке. А попадись вам женщина, с которой вы бы почувствовали себя комфортно, которая реализовала бы все ваши тайные желания, вы бы как поступили?

– Ты себя, что ли, предлагаешь? Или перепила? – хмыкнул Попович.

– Со мной все в порядке. Извините, – она положила на стол салфетку. – Так как вы предлагаете провести сегодняшний вечер?

– ЕБ, она и есть ЕБ. У тебя был шанс.

Он встал и помог ей выйти из-за стола. Евгения брезгливо отстранилась. Что за намеки? Они вышли в общий зал и направились в гардероб, сопровождаемые заинтересованными взглядами. Босс гуляет любовницу? Для делового партнера дамочка уж больно молода и хороша собой. Евгения и в самом деле чувствовала, что помолодела на несколько лет.

– Все, как обычно: поедем в клуб. – Александр Иванович подал ей пальто. – Только, я думаю, на этот раз обойдемся без стриптиза.

– Не нуждаюсь! – вспыхнула она.

– Тогда, может, в Мариинку? – подмигнул он. – Как альтернатива разврату?

– Куда угодно, – сказала она сухо. Ей надо было убить время и отключиться, едва голова коснется подушки. Завтра Евгении Анисиной предстоял тяжелый день.

… – На встречу с Корнеевым вас отвезут, – сказал Александр Иванович перед тем, как они расстались. – Если вам удастся договориться, поставите меня в известность. Я буду в офисе. И, разумеется, на связи.

– Спасибо. – Она в самом деле была благодарна Поповичу за то, что он не поедет на эту встречу. Евгения боялась себя выдать.

– В любом случае до завтра, – сухо сказал Александр Иванович и полез в свою машину.

Ночь она провела почти без сна. Все думала, думала о том, как вести себя завтра? С Аликом, с этим Корнеевым, профессиональным вышибалой долгов. Сухо, по-деловому. Минимум эмоций. Она едет договариваться.

Только под утро Евгении удалось забыться сном.

…Первым неприятным сюрпризом стала испортившаяся погода. Для начала весны характерна такая переменчивость: сегодня ярко светит солнце и кажется, что зима уже отступила, а завтра вдруг посыплется снег и задует ледяной ветер, словно бы и не март на дворе, а начало декабря. Так случилось и на этот раз.

Евгения успела продрогнуть в своем кашемировом пальто, пройдя каких-то пятьдесят метров до машины. Ближе водитель припарковаться не смог, у самой пафосной в северной столице гостиницы, как всегда, был аншлаг. Пришлось идти по улице пешком, ежась от ледяного, до костей пронизывающего ветра. За эти несколько минут в волосах запуталась снежная крупа, которая, едва Евгения уселась в теплый салон, начала таять. В результате прическа была испорчена, укладка оказалась напрасной. Макияж тоже слегка потек, пришлось достать из сумочки зеркальце и какое-то время приводить лицо в порядок. Но прежней уверенности Евгения все равно ощутить не смогла. Для деловой женщины внешний вид далеко не последняя вещь, встречают-то по одежке. Да и самой неуютно, если на чулке петля, а лак на одном из ногтей облупился. Сразу начинается ерзанье, взгляд то и дело упирается в этот злосчастный ноготь, и, кажется, что все тоже смотрят только туда, хотя на деле никто эти мелочи и не замечает.

Но внутренний комфорт был утрачен. Дорога, по которой они ехали, была Евгении незнакомой, что тоже не добавило уверенности, а, напротив, внесло в мысли сумятицу.

«И как я отсюда буду выбираться, если что?» – думала она, напряженно вглядываясь в стоящие по обеим сторонам дороги особняки. Все – за глухими заборами. «Если что» еще не случилось, да и вряд ли могло случиться, поскольку Евгения находилась под защитой Александра Ивановича, но растерянность все равно присутствовала. Евгения невольно сжала в руке смартфон. Главное – это связь. Возможность сообщить о случившихся неприятностях, услышать ободряющие слова или просто знакомый голос. Евгения попыталась успокоиться и собраться. Но волнение все равно не проходило. Ей, с ее сильно развитой интуицией, было понятно, что сложности будут. Раз погода так резко изменилась, раз на душе тревожно, и досадные мелочи портят настроение – тревожными звоночками не стоит пренебрегать.

«И куда я полезла?» – с тоской подумала она, когда машина въехала на территорию за одним из высоких заборов. Пожалуй что, самым высоким. Ворота тут же закрылись, охранник в камуфляже, похожий на поднятого из берлоги медведя, вышел из своей будки посмотреть, кто там приехал? И, несмотря на то, что гостье он кивнул и сказал «здасьте», Евгении все равно стало не по себе. То есть, еще больше не по себе.

Дом был огромный, трехэтажный, окна первого этажа забраны решетками. Стены толстые, кирпичные, архитектура без всяких изысков. Ни тебе портика с гербом, ни башенок, ни затейливых флигелечков, как это любят нувориши. Чем человек богаче, тем с большим пренебрежением он относится к типовым проектам. Этот же дом напомнил Евгении типовую тюрьму. Или это из-за испорченного настроения?

«Дом как дом. Чего ты так напряглась? – корила она себя, поднимаясь по ступенькам крыльца. – Сейчас я увижу Алика».

Первые секунды самые волнительные. Какими глазами посмотрят они друг на друга сейчас?

– Вы от Поповича? – кинулся ей навстречу толстячок с маслеными глазками. И подкатился чуть ли не под ноги. Казалось, он вот-вот растечется, словно кусок теста на сковородке, и превратится в густо намасленный блин, лишь бы желанной гостье было комфортно и сытно.

От волнения Евгения не сразу вспомнила, что это фамилия Александра Ивановича: Попович. И нервно кивнула: да, от него.

– Николай Павлович сейчас будут, – подобострастно сказал толстячок. – Его дела задерживают.

– Николай Павлович?

– Как? Вам не сказали? – всерьез обиделся кусок живого теста. – Господин Корнеев! Хозяин, – он понизил голос еще на полтона, чуть ли не пролепетал, захлебываясь сладкой слюной: – Хозяин.