Перфекционистки - Сара Шепард

Она уставилась на него.

– Что вы делаете? – ее голос прозвучал резко, почти грубо. Она отчаянно затрясла головой. – Нет. Ни за что!

Элиот посерьезнел.

– О чем ты?

– О том, что я туда не пойду!

Паркер выскочила из машины и отбежала на несколько шагов в сторону.

– Но почему? – Элиот склонил голову. – Что с тобой сейчас происходит?

Паркер сама не до конца понимала, что с ней происходит – она знала только то, что ее тревожная сигнализация включилась на полную мощность. Перед глазами мелькали вспышки света, она почувствовала мучительные спазмы подступающей мигрени. В ее памяти всплыло лицо Нолана с недобро прищуренными глазами. Потом она увидела над собой лицо отца. Его рука опускалась – снова и снова. Паркер услышала чьи-то крики и не сразу поняла, что это кричит она сама. Что это она лежит там, на полу – обмякшая, безжизненная.

Когда она снова взглянула на Элиота, то смогла только затрясти головой. Боль от виска к виску опоясывала ее голову.

– Я не могу пойти туда, – прошептала Паркер, крепко зажмурив глаза. – Не могу… не могу, и все.

В небе пролетела ворона. Горло Элиота содрогнулось, он сглотнул.

– Хорошо, – еле слышно ответил он. – Я просто…

– Паркер!

Паркер стремительно обернулась. Позади нее стояла Джулия, сейчас она была как никогда похожа на ангела в своей белой полупрозрачной блузке и с рассыпанными по плечам волосами. В ее широко распахнутых глазах была тревога.

– Я как раз еду в город, чтобы сделать кое-какие покупки для мамы и повидать тебя. Что происходит?

– Спасибо, что ты здесь! – прошептала Паркер, падая ей на грудь.

– Ну-ну, – прошептала Джулия, подхватив ее. Она взглянула на Элиота. – Я заберу ее домой. Мы подождем следующий автобус.

Элиот заморгал.

– М-м, да-да, конечно, – пробормотал он, делая шаг в сторону. – Я просто пытаюсь помочь…

– Вам стоит быть с ней поосторожнее! – сердито сказала Джулия и бережно взяла Паркер под руку. Теперь мигрень разыгралась в полную силу, в глазах у Паркер почернело, желудок свело судорогой, волны боли прокатывались по спине. – Все хорошо, – донесся до нее откуда-то сверху голос Джулии. – Все будет хорошо.

– Я не смогла, – простонала Джулия, каждое слово давалось ей с болью. – Я просто не смогла.

– Знаю, – ответила Джулия, видимо, обо всем догадавшись, хотя Паркер сама до конца не понимала, что с ней случилось. Может быть, это очередной провал в ее памяти? Может быть, прежняя Паркер ненавидела кладбища? Может быть, здесь с ней случилось что-то плохое?

Но сейчас ей было плевать на причины. Ей хотелось только одного – сидеть на автобусной остановке с закрытыми глазами.

И больше никогда ни о чем не думать.

Во второй половине того же дня Кейтлин сидела в ортопедической клинике на краешке застеленной бумагой кушетки, поставив ступню на ладонь врача – для еженедельного осмотра.

– Отлично, теперь согни, – сказал врач, рослый русский по имени Игорь, внимательно следя за лицом Кейтлин, когда она покрутила лодыжкой.

– Совсем не болит, – сказала Кейтлин.

– Хорошо.

Игорь продолжал крутить ее ступню в разные стороны, его прикосновения были бережными и приятными.

В углу кабинета стоял телевизор, по которому шел выпуск новостей – без звука, но с субтитрами. В нижней части экрана появилась бегущая строка экстренного сообщения: «Местный подросток отравлен цианидом».

Кейтлин вздрогнула. Игорь тут же поднял на нее глаза.

– Так больно?

– Нет! – Во рту у нее вдруг пересохло. Игорь осторожно выпустил из рук ее ступню. – М-м, вы не могли бы включить звук? – попросила Кейтлин.

На секунду Игорь растерялся, потом взял с соседнего стола пульт и протянул Кейтлин. Звук включился моментально.

– Давайте немного поговорим о цианиде, – говорила репортер неестественно бодрым голосом. – Для этого я решила обратиться к доктору Джону Ньюлину, эксперту-криминалисту. Доктор Ньюлин?

Доктор откашлялся.

– Отравление цианидом – классический способ как убийства, так и самоубийства, в основном благодаря тому, что отравляющее вещество действует очень быстро и дает симптоматику, похожую на сердечный приступ. Яд угнетает способность усваивать кислород, в результате чего у жертвы возникают симптомы удушья…

– Но ведь цианид нельзя назвать распространенным веществом? – вступила репортер. – Возвращаясь к делу Хотчкисса: возникает вопрос – каким образом яд мог оказаться у убийцы?

– На самом деле, – ответил доктор, – существует целый ряд профессий, представители которых в той или иной степени имеют доступ к цианидам: это химия, фотография, борьба с вредителями, минеральные удобрения, красильное дело, печать… Скорее всего, полиция сейчас ищет людей, так или иначе связанных с этими сферами деятельности.

Кейтлин оцепенела. Она-то думала, что цианид – это нечто практически недоступное! Но оказалось, что существует тысяча легальных способов его раздобыть! Что если у нее или еще у кого-нибудь эта гадость хранится в гараже или в подвале, а они об этом даже не догадываются? Что тогда?

– А как насчет школьных химических лабораторий? – не унималась репортер.

Джон Ньюлин помедлил с ответом.

– Учитель химии, определенно, знает, как получить цианистый калий. Строго говоря, цианид раньше даже входил в стандартный набор веществ для школьной лаборатории. Но трудно себе представить, что в наши дни учитель станет держать в классе такое опасное вещество.

– Спасибо за ваше участие, Джон. На настоящий момент мы не располагаем более актуальной информацией о расследовании убийства Нолана Хотчкисса. Переходим к главным новостям этого часа…

Кейтлин выключила телевизор и откинулась на кушетку. Ее сердце бешено стучало.

– Вы были друзьями? – спросил Игорь, сочувственно глядя на нее.

Кейтлин прикусила уголок губы.

– Нет, близко я его не знала.

Игорь понимающе кивнул.

– Да, подобные преступления затрагивают всех, независимо от того, дружили вы или нет. Это ужасно. Надеюсь, тот, кто это сделал, сгниет в тюрьме.

«Сгниет в тюрьме». Сердце Кейтлин гулко бухнуло в такт этим словам. Возможно, именно это ее и ждет. Она вспомнила о допросе в полиции и о том, как расплылось в улыбке лицо детектива, когда он заявил, что у нее был мотив. Кейтлин содрогнулась, представив, как полицейские обсуждали это дело, как говорили о ней…

О них.

Она покосилась на свой телефон. Прошлой ночью Ава прислала сообщение: «Только что перерыли все барахло Боги на маяке. Ничего». Это было зашифрованное послание: «Боги» – так они прозвали Грейнджера за его любовь к Хамфри Богарту, а «маяком» называли школу. И что делать дальше? Как связать Грейнджера с этим делом? Был ли у него доступ к цианиду? Доктор сказал, что это вещество используют в фотографии, а Грейнджер возглавлял фотоклуб!