Роковая татуировка - Мелисса Марр

Новая забота.

— Как это у тебя получается? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Эни, если тебе нужно… — он запнулся.

— Есть? — подсказала она, улыбнувшись в точности как Габриэл — хищно и недобро.

— Да, есть. Тебе нельзя здесь оставаться. Понятно, почему Кролику так трудно с тобой.

Айриэл попытался сосредоточиться на возникшей проблеме, борясь с желанием увидеть Лесли. Сейчас не время. Не место. Сейчас он слишком слаб. И она еще не готова к встрече.

— Твоя боль — как сливочное мороженое с орехами. Знаешь? — Эни облизала губы. — Вишневое. С сиропом.

— Тиш тоже так умеет?

Он надел рубашку, поданную Эни. Сначала дело. Лесли потом. «Делом» она ему почему-то больше не казалась.

— Нет. Только я. — Эни придвинулась ближе. — Можно еще попробовать?

И до крови укусила его маленькими острыми зубками за подбородок.

Айриэл отпихнул ее со вздохом. И не накажешь ведь — она дочь Габриэла.

— Я могу питаться смертными без всякого магического обмена. Сама, — произнесла Эни мечтательно. — Если их вывести из себя, это все равно что пить радугу. Большую, сладкую радугу.

— Питаться смертными? — снова удивился он.

Эни опять придвинулась.

— Если они сильные, с ними ничего не случается. Но иногда попадаются плохонькие, и они потом теряют разум. Так же делаешь и ты, верно? — Она уселась рядом. — А с ней все хорошо. С Лесли. Отдыхает себе.

— Кролик! — крикнул Айриэл. И отправил мысленный вызов Габриэлу.

Эни следовало отсюда забрать.

— Что она натворила? — Кролик встал на пороге.

— Она ест чувства.

Кролик кивнул:

— Я думал, не потому ли…

— Думал?! Почему мне не сказал? И никого не предупредил? Она могла попасть в беду, могла пострадать! — Айриэл гневно уставился на него. — И еще могла оказаться именно тем, что нужно…

Он недоговорил, ощутив непривычный страх — от того, что никакой связи с Лесли не было бы, если бы он раньше узнал о способностях Эни.

Возможное решение проблем явилось слишком поздно. И в глубине души Айриэла это радовало.

Спокойный и невозмутимый, в отличие от него, Кролик сказал:

— Она моя сестра. Зачем мне подвергать ее испытаниям, если у тебя был план, который мог сработать?

Эни попыталась протиснуться мимо него в дверь. Кролик подхватил ее и оторвал от пола — держал перед собой на отлете, словно кусачего зверька, но глядел на сестру с любовью, как в те времена, когда она была новорожденным щенком.

Потом сменил тему:

— Лесли уходит.

Айриэл попытался скрыть чувства, всколыхнувшиеся в нем от этого известия. Он уставился на хохочущую, дрыгающую ногами Эни и сказал:

— Твоя сестра не может здесь оставаться.

— Знаю. — Кролик поцеловал ее в лоб. Хитро блеснув глазами, добавил: — Папе с ней придется нелегко.

Айриэл ощутил приближение гончих псов. Его омыло волной страха, как целебным бальзамом. Этот страх псы нагнали одним своим видом на летних фэйри, находившихся на улице неподалеку. Он немного подкрепил силы Айриэла.

— Папа! — взвизгнула Эни и снова задрыгала ногами.

Рядом с Кроликом появился Габриэл. Кивнул сыну:

— Здорово, малыш.

Тот закатил глаза в ответ на приветствие, потом повернулся к Айриэлу:

— Тебе пора догонять Лесли. С Эни папа справится сам. — Он ухмыльнулся, став на миг точной копией сестры. — Да мне еще вещи ее надо собрать. Не уйдет же она со сворой как есть.

Айриэл сделал вид, что не заметил паники, мелькнувшей в глазах Габриэла.

— Не отпускай ее никуда, пока собираешь.

Самому же Габриэлу, после того как Кролик унес хохочущую сестру, он велел поторопиться.

— Что я с ней делать буду? — испуганно спросил гончий пес, предводитель самых страшных созданий в мире. — Она ведь самка, Айриэл. С ними как-то по-другому нужно…

— Она такая же, как ты в юности. Посоветуйся с какой-нибудь из твоих самок.

Айриэл подкрепился и смешанными чувствами Габриэла — паникой, смятением, гордостью. Перед встречей с Лесли ему требовались силы. Как можно больше пищи, чтобы не тянуть пока через нее слишком много человеческих эмоций. Сначала она должна поговорить с ним, привыкнуть к нему. Судьба принадлежавшей ему отныне смертной тревожила Айриэла. Непозволительная слабость для короля, даже если другие темные фэйри, прошедшие через магический обмен, тоже страдали этим.

Он заставил себя прислушаться к тому, что говорит Габриэл.

— Какой пример они подадут моему щенку? Ты сам давно их видел? Чела со своим пометом чуть не убила подданных Сорши в прошлую луну.

— Не луну, а месяц, Габриэл. В прошлом месяце.

Пес только отмахнулся, без всякого почтения к словам короля.

— Для Эни они слишком грубы. Она еще совсем маленькая.

И он принялся расхаживать по комнате, бубня себе под нос что-то нелестное о гончих самках.

Те были воистину свирепы. Однако благодаря их нраву в дела Айриэла остерегался вмешиваться даже Высокий двор, поэтому причин смирять Габриэла он не видел.

— Умеет ли она бегать? — Пса вдруг обуяла приторно-сладкая гордость.

Айриэл прикрыл глаза, смакуя ее апельсиновый привкус.

— Спроси у нее.

— Тебе еще что-нибудь нужно? — Габриэл повернулся к двери, но застыл, подобно готовому обрушиться морскому валу.

— Нет. Только забери с собой Эни. И запиши номер телефона Кролика. Сможешь посоветоваться с ним в случае чего.

Габриэл протестующе зарычал.

Айриэл сердито сверкнул на него глазами, хотя на самом деле чувствовал облегчение. Привычная проблема — гордость Габриэла.

— Он вырастил Эни. Ты ее совсем не знаешь. Запиши номер.

Выражение лица Габриэла заставило бы пойти на попятный любого фэйри, не говоря уж о смертных. Повиновение — даже королю — противоречило его инстинктам. Айриэл добавил мягче:

— Допустим, тебе его номер ни к чему, но между собой дети должны общаться. У них своя стая.

Габриэл чуть наклонил голову и спросил:

— Тебе нужен кто-нибудь еще, чтобы подкрепить силы?

Айриэл улыбнулся заметно смутившемуся псу.

— После тебя? Зачем?

Тот расправил плечи.

— Тогда пойду за щенком. За дочкой. — Тут его вновь охватили смешанные чувства. — Это всего лишь моя дочь.

Айриэл снова улыбнулся.