Сумерки зимы - Дэвид Марк

Глаза Макэвоя нашли Триш Фарао. Руки сложены на груди, губа прикушена, но слушает внимательно – легким кивком она дала понять, что уразумела, к чему он клонит.

– Джефферсон выжил при пожаре, в котором сгорели его жена и дети, – продолжил Макэвой. – У самого даже крошечного ожога не было.

Он снова помолчал, выжидая, не задаст ли кто вопрос.

– И при чем тут Энжел Мартиндейл? – спросила Киркленд. Она все еще не пришла в себя после того, как увидела Хелен Тремберг в «Скорой помощи» с забинтованной рукой.

– Чандлер и с ней разговаривал. Она – единственная выжившая жертва убийцы, которого пресса окрестила Мясником-из-Бара. Он насиловал женщин в общественных туалетах. Вырезал свои инициалы на их причинных местах. А потом вспарывал. Энжел Мартиндейл выжила. Дала показания.

Макэвой снова посмотрел на Фарао. Начальница подбодрила его очередным кивком.

– Дафна Коттон в детстве пережила страшную трагедию. Всех ее родных боевики зарубили мачете. Покрошили на куски. В церкви. А она выжила. Единственная из всех.

Колин Рэй сел ровнее, выпрямился, демонстрируя внимание.

– Самосуд?

Макэвой покачал головой:

– Не укладывается. Насчет Джефферсона еще можно понять. Особенно если это он совершил поджог. Но Стейн? Дафна Коттон? Энжел Мартиндейл? Чем они-то провинились?

Макэвоя прервал скрип отворяющейся двери уборной. В зал паба вышел криминалист в белом комбинезоне и с голубой защитной маской на лице, в руках – поднос с пакетиками собранных улик. Он оглядел полицейских, сообразил, что выбрал крайне неудачный момент. Поставил поднос на ближайший стол. Глядя на Фарао, глуховато сказал сквозь маску:

– Отпечаток того же ботинка. – И, пятясь, вышел через боковую дверь, впустив ледяной воздух и уличный шум.

– Отпечаток? – Макэвой удивленно смотрел на Фарао.

– Простите, сержант. – Голос Триш так и сочился сарказмом. – Виновата. Не поделилась с вами этим фрагментом. Надеюсь, вы сможете меня извинить, я не нарочно. Просто как руководитель следствия я предпочла оставить эти сведения при себе. Обидно, правда?

– Значит, это был он, так? Парень, что расправился с Дафной?

Фарао кивнула:

– Похоже на то.

– Получается, ты дважды его видел, – подал голос Нильсен.

– Да, – смиренно согласился Макэвой.

– Это был тот же мужик? Ну, то есть та же комплекция? Телосложение? Глаза голубые? – Нильсен вдруг ухмыльнулся: – Он снова плакал?

Макэвой даже порадовался, что Нильсен запомнил его описание. Хоть кто-то слушал его.

– Вне всякого сомнения. Глаза я видел лишь мельком, но они те же. Голубые. Покрасневшие. И влажные, словно он плакал.

– И жертва готова это подтвердить?

– Да. Было сложно добиться от нее чего-то вразумительного, но описание совпадает. Он действительно плакал. Сидел над нею целую вечность, спустив штаны и занеся нож, и вовсю хлюпал носом.

– В бюджете хватит денег на составление профиля? – спросил Колин Рэй у Фарао.

Та без раздумий кивнула.

Вопреки случившемуся Макэвой чувствовал себя приподнято. Прямо на глазах они превращались в команду профессионалов. Со всех сторон уже сыпались вопросы. Догадки. Фарао наконец вышла из-за стойки и мягким движенем подтолкнула Киркленд и Нильсена поближе к старшим по званию.

– Кем бы ни был этот выродок, спонтанно он не действует, – принялась она рассуждать. – Ясно как божий день, что у него все хорошо продумано. Взвешено. Кто-то сильно одержим чудесными спасениями, и нам предстоит выяснить, какого рожна этот «кто-то» возомнил, будто имеет право перечеркнуть их.

Макэвой оторвался от игрального автомата и взял стул. Полицейские расселись неровным кружком, и с каждым прозвучавшим словом Макэвой чувствовал себя все более вовлеченным в этот круг. Именно так он и представлял себе будущее, хлопоча о переводе в уголовный отдел.

– Но как узнать, где он совершит новое нападение? – спросила Софи. – Как, черт возьми, найти единственного выжившего?

Колин Рэй, что-то шептавший на ухо Шер Арчер, внезапно откинулся на стуле, словно получив толчок в грудь:

– Этот Чандлер. Что там у него по сценарию?

Макэвой обдумал, как лучше представить промаринованного в алкоголе писателя.

– Типичный журналюга. Блюдет свой интерес. Всего не говорит. Недоволен жизнью, алкоголик одноногий.

– По всему выходит, что он – звено в цепи, – сказал Рэй.

– Вы же не предполагаете, что Чандлер и вправду способен…

– Возьми с полки пирожок, – ухмыльнулся Рэй.

– Нет, я тоже вижу связь, но если вы считаете, что он физически способен совершить что-то подобное… Исключено! – Подобная мысль была до того нелепа, что Макэвой сорвался на крик.

– Послушай, дружок. Я знавал ребят чуть повыше долбаной табуретки, которые могли завалить здорового качка, когда у них кровь вскипала. Нечего стыдиться, если хиляк намял тебе бока…

Макэвой невольно приподнялся на стуле:

– По-твоему, только это меня и заботит?

– Полегче, сержант, – холодно посоветовал Рэй.

– Я видел Чандлера. Долго с ним говорил. И уже дважды сталкивался с подозреваемым. Это разные люди!

– Хватит! – Взмахом руки Фарао усадила Макэвоя на место, перевела взгляд с его горящего лица на раздраженного Колина Рэя и, похоже, приняла решение. – Вообще, что у тебя за бзик с инвалидами? Приехав, я сразу наткнулась на однорукого русского, который тут размахивал своей единственной клешней. – И она сладко улыбнулась. – Видишь ли, прямо сейчас мне не до одноногих алкашей.

Макэвой, который только что едва не взорвался, сдавленно хохотнул. Остальные тоже расслабились после грубоватой шутки босса.

– Итак, что мы имеем? – подытожила Фарао. – Для начала, мы здорово продвинулись. Еще утром у нас было два отдельных дела. Вечером их уже четыре, и они, вполне вероятно, связаны. Тут Макэвой неплохо потрудился, даже если тщательно скрывал свой талантище…

Сдержанные смешки; на этот раз Макэвою не пришлось выдавливать улыбку – сама возникла.

– А от тебя, Макэвой, я потребую письменный отчет, который ты сочинишь в первую же свободную минутку. Мне нужно знать, на каком мы свете. Выкладывай все, что тебе известно. Пригодятся и твои показания насчет сегодняшнего. Хочу позвонить наверх и объяснить, что мы работали тише воды ниже травы, старались не загружать эфир. Или типа того. Лишь бы дать им понять, будто я в курсе, чем, на хрен, заняты мои подчиненные. День еще не кончился, так что, боюсь, улизнуть домой никому не удастся. Ты, Бен, прямиком дуй в больницу, сними показания с Энжи Мартиндейл. И с бармена заодно, если он пришел в себя. Помягче там, слышишь? На тебе, Софи, связи между нашими жертвами. Все, что могло объединять Стейна, Дафну Коттон, Тревора Джефферсона, а теперь еще и Энжел. Спору нет, этот персонаж Чандлер – важное звено цепи. Раз уж Макэвой успел наладить с ним связь, завтра мы вместе отправимся в Линкольншир, поболтаем с Чандлером по душам. Может, вспомнит еще что-нибудь… Колин, Шер, пообщайтесь с местными. Походите по здешним пабам. Выясните все, что можно, об Энжел Мартиндейл. Есть ли у нее парень. Трепалась ли Энжел о том, что ей довелось пережить, или держала при себе. Тут полно рыбаков, так что не забудьте поспрашивать и про Фреда Стейна…