Русь и Литва - Александр Широкорад

В 1255 г. умер Батый. Ему наследовал болезненный сын Сартак. Он процарствовал около двух лет, и в 1257 г. Золотая Орда досталась брату Батыя Берке, которому было примерно 56 лет. Одним из первых мероприятий нового хана стала всеобщая перепись населения Руси на предмет взимания дани. В начале лета 1257 г. о татарской переписи узнали и в Новгороде. Несколько недель город был в смятении. И вот в Новгород приехал Александр Невский с татарскими послами, которые потребовали десятины и тамги.

Новгородское вече не согласилось с требованием татар. Горожане послали богатые дары Берке и отпустили послов с миром. Замечу, что даже Василий, сын Невского, княживший в Новгороде, был против дани татарам. При приближении отцовской дружины Василий бежал в Псков. Каким-то способом Александру удалось схватить сына и отправить его в Суздаль, а потом он жестоко расправился с руководством дружины Василия. Это был единственный успех Невского, обложить же вольный Новгород данью ему не удалось.

В начале 1259 г. перед Новгородом вновь появился Александр с войском и татарские послы — «окаянные татары сыроядцы». Появиться в городе «сыроядцы» не рискнули и стали просить Александра: «Дай нам сторожей, а то убьют нас». И Невский велел посадскому сыну и детям боярским по ночам охранять татарских послов. Но татарам вскоре наскучило ждать. «Дайте нам число, или побежим прочь», — говорили они.

Александр начал шантажировать новгородцев, и, заметим, делал он это не бескорыстно. Как писал историк Н. И. Костомаров: «Этот платеж выхода привязал его [Новгород — А.Ш.] к особе великого князя, который был посредником между ханом и князьями и русским народом всех подчиненных земель».

В конце концов, новгородцы уступили, «и начали ездить окаянные татары по улицам, переписывая домы христианские». Закончив перепись, татары уехали, вскоре уехал и Александр, оставив в Новгороде своего второго сына Дмитрия.

Новгородцы подчинились силе, а не авторитету Невского. Как только он умер, Дмитрий был с позором изгнан из города. Новым князем новгородцы взяли себе младшего брата Невского Ярослава Ярославича. Одним из достоинств нового князя была его жена — дочь новгородского боярина.

Как писал Костомаров: «Заключая договор с Ярославом, новгородцы припомнили ему, что прежний князь делал насилия Новгороду, но того вперед не должно быть. В самом деле, обращение князя с Новгородом и Новгорода с князем в это время носит признаки равенства. Ярослав, говоря с новгородцами, выражался о князьях так: «Братия мои и ваши». В 1269 году Новгород не поладил с князем за то, что он употреблял во зло право охоты около города, держал много ястребов, соколов и собак, выводил из города иноземцев и делал поборы: — вече судило его и изгнало. Напрасно Ярослав хотел примириться с вечем и присылал сына своего Святослава. — «Простите мне этот раз, — говорил он через сына: —вперед буду так поступать; целую крест на всей воле вашей». Новгородцы закричали: — «Мы не хотим тебя! Ступай от нас добром, а не то прогоним тебя, хоть тебе и не хочется идти от нас!»».

Замечу, что все требования новгородцев носили исключительно экономический характер: князь незаконно отдал позволение ловить рыбу в Волхове «гогольным ловцам», а те, видимо, делились с князем; перечисляли незаконные поборы князя с новгородских бояр и купцов, а также притеснения заморский гостей.

В итоге Ярослав был вынужден с позором покинуть Новгород, а горожане послали в Переяславль Залесский за правившим там князем Дмитрием Александровичем, вторым сыном Александра Невского. Дмитрий же не захотел усобицы, или не имел достаточно сил. Во всяком случае, он отказался ехать в Новгород, заявив: «Не хочу взять стола перед дядею».

Тем временем Ярослав послал беглого новгородского тысяцкого Ратибора к хану Менгу Тимуру (Темир, племянник Берке) за помощью, и тот передал хану: «Новгородцы тебя не слушают. Мы просили у них дани для тебя, а они нас выгнали, других убили, домы наши разграбили и Ярослава обесчестили». Хан, выслушал, поверил и отправил войско в помощь Ярославу.

Страшная опасность нависла над Новгородом, да и над другими русскими землями, ведь татары грабили всех подряд, не разбирая правых и виноватых. Выручил Новгород самый младший (на 1270 год) сын Ярослава Всеволодовича костромской князь Василий Квашня. Он не только мечтал о владимирском престоле, но и побаивался за свой удел от происков слишком властолюбивого брата Ярослава.

Василий послал новгородцам сказать: «Кланяюсь святой Софии и мужам новгородцам: слышал я, что Ярослав идет на Новгород со всею своею силою, Димитрий с переяславцами и Глеб с смолянами. Жаль мне своей отчины». Но Василий не ограничился одними сожалениями, он сам поехал в Орду и сказал хану, что новгородцы правы, а Ярослав виноват, и хан велел своему посланному к Ярославу войску вернуться с дороги.

А новгородцы между тем построили острог возле города, все свое имущество вывезли из крепости, а когда у Новгорода появились передовые отряды Ярослава, то все горожане от мала до велика вышли с оружием в руках. Узнав об этом, Ярослав остановился в Русе, и послал в Новгород свои мирные предложения: «Обещаюсь впредь не делать ничего того, за что на меня сердитесь, все князья в том за меня поручатся». Новгородский боярин Лазарь Моисеевич ответил: «Князь! Ты вздумал зло на святую Софию, так ступай: а мы изомрем честно за святую Софию. У нас князя нет, но с нами Бог и Правда и святая София, а тебя не хотим».

Новгородцы могли себе позволить так разговаривать с Ярославом — татары к нему на подмогу не приходили, а к Новгороду собралась вся волость. Псковичи, ладожане, корела, ижора, вожане — все пришли к устью Шелони и стояли неделю на броде, а войско Ярослава — на другом берегу реки. Но до драки дело не дошло, поскольку явился новый посредник — митрополит прислал грамоту, в которой писал: «Мне поручил бог архиепископию в Русской земле, вам надобно слушаться бога и меня: крови не проливайте, а Ярослав не сделает вам ничего дурного, я за то ручаюсь. Если же вы крест целовали не держать его, то я за это принимаю епитимью на себя и отвечаю перед богом».

Грамота эта подействовала: Ярослав снова послал к новгородцам с поклоном, новгородцы помирились с ним и опять посадили у себя княжить. Зимой Ярослав уехал во Владимир, а оттуда — в Орду. В Новгороде своим наместником он оставил боярина Андрея Вратиславовича, а в Пскове — литовского князька Айгуста. Видимо, князь псковский Довмонт (Тимофей) на какое-то время допустил до власти этого Айгуста.

Ярослав Ярославич умер в 1272 г., возвращаясь из Орды. На законных основаниях Великое княжество Владимирское перешло к последнему оставшемуся в живых Ярославичу — костромскому князю Василию. Вскоре в Новгород одновременно прибыли послы Василия Ярославича и его племянника переяславского князя Дмитрия Александровича. Оба князя метили в князья новгородские. Казалось бы, новгородцы должны были выбрать своего избавителя от татар — Василия. Но вече предпочло Дмитрия. Дело в том, что все Ярославичи, включая Невского, ездили в Новгороде не столько «оборонять землю Русскую» от злых шведов и немцев и не для объединения русских земель, а «за доходами». Благодетель Василий запросил слишком много и его не приняли.