Ребрендинг юродивой - Марина Алексеева

— Пусть Машка со мной остается. Я привыкла. Да и она тоже…

— Нет, мы все решили, — безапелляционно заявил Стасик и ушел в свою комнату, прикрыв дверь.

Тоже — дело невиданное! Обычно их с Ольгой комната была нараспашку. А Стасик отирался где угодно, только не там… Чудеса, да и только…

До глубокой ночи Настя наслаждалась непривычной свободой — шила Регинин костюм в своей теперь отдельной спальне. Заснуть она даже и пытаться не стала. Нервы были так взвинчены, что ни о каком сне не могло быть и речи. В голове мысли роились.

Вероника, поужинав листом капусты, была выпущена на свободу и неторопливо ползала, изучая новое местожительства. Настя следила, чтобы она не залезла куда-нибудь, откуда ее будет трудно потом достать, и наслаждалась ощущением того, что у нее теперь есть СВОЯ черепаха, о которой надо заботиться, которую можно любить, которая будет в Насте нуждаться… И любить изо всех сил своей черепаховой души… Здорово!

…Не напортачить бы с костюмом. В таком состоянии шить его, конечно, не следовало бы, но заняться было больше нечем, а сидеть без дела казалось просто невозможным. Без дела Настя с ума бы сошла… Надо хоть как-то отвлечься.

Она пыталась разобраться в себе и в своих чувствах. Настораживали и пугали ее эти самые чувства…

Мысли, как бы Настя ни пыталась уводить их в сторону, настойчиво возвращались к Андрею.

Она вспоминала каждую его фразу, каждый взгляд и каждое движение…

Что он думает о Насте? Ничего хорошего, скорее всего…

Что можно подумать о женщине, которая ведет себя совершенно неадекватно? А хотелось, чтобы думал — хорошее…

И вообще, чтобы думал… О ней…

Она что — влюбилась? Ну — для совсем уж полного счастья! Вот безответной любви ей только и не хватало! В том, что любовь будет именно безответной, Настя ни капельки не сомневалась…

Она была в панике. Что ей со всем этим делать? То, что Андрей никогда не заинтересуется ею как женщиной, было ясно как белый день…

Нет, чудеса, конечно, бывают. Но — не в Настином случае…

В безнадежном, скажем, не лукавя напрасно и не теша себя иллюзиями, случае…

Что ж, значит, такова ее судьба… Ничего — перетерпит как-нибудь… Что-что, а терпеть Настя уже научилась…

Костюм она закончила в пять часов утра и сразу же уснула.

Андрею тоже не спалось в эту ночь. Он простоял под Настиными окнами полчаса и, не заметив ничего настораживающего, ушел к дожидавшейся его Светке.

Проблема с непутевой учительницей была вроде бы решена. И решена — с блеском!

Андрей не удержался и хмыкнул, вспоминая свою беседу со Стасиком… Этому трусливому человечку достаточно было представиться членом местной криминальной группировки, а внешность у Андрея для такой роли была самая подходящая — очень высокий и широкий в плечах, он умел произвести, когда требовалось, устрашающее впечатление.

В период легкомысленной молодости Андрей, поддавшись веянью моды и брожению неуправляемых гормонов, соорудил себе на голове ирокез — некий торчащий хохолок. Чтобы хохолок торчал правильно, то есть под прямым углом к макушке, приходилось начесывать волосы и нещадно заливать их лаком. Так вот, с этим произведением парикмахерского искусства на голове и в черной футболке с большим белым черепом на груди он производил неизгладимое и очень устрашающее впечатление на окружающих. Никто же не знал, что он на самом деле совсем не страшный, а белый и пушистый — добрый и практически ручной… Столкнувшись с ним в темном безлюдном переулке, люди, как правило, ускоряли шаг и спешили оторваться от Андрея, скрыться поскорее из его поля зрения. Особенно опасались его почему-то мелкие и вечно суетливые тетки с непременными тряпочными сумками в жилистых цепких руках. Только взглянув на него, они усиленно делали вид, что в одну с ним сторону им идти не надо, и начинали прогуливаться на одном месте… И правильно! Нечего заходить в темные и безлюдные переулки с подозрительными личностями. Андрей говорит это Светке как минимум раз в неделю. Только доходит ли до нее?.. В этом он уверен не был.

Стасик был не теткой, но глаза у него от страха превратились в рыбьи — пустые и мертвые, смотрящие в никуда.

— Ты все понял? — спросил на всякий случай Андрей, с отвращением разглядывая почти голого — в каких-то легкомысленных трусах — Стасика.

— Да, понял, — часто закивал головой Стасик.

— Перечислять то, что мы с тобой сделаем, если ты учительницу нашего авторитета обижать будешь? Или сам дофантазируешь?

Стасик снова кивнул головой с таким ужасом в глазах, что Андрей понял: уже фантазировал. Ему стало противно и даже немного жалко этого ничтожного человечка. Как можно быть таким? Обижать беззащитную женщину — на это смелости хватает! А достойно отреагировать на угрозы (всего лишь слова!) — не уметь?

Андрей хотел уже уйти, но, взглянув на волосатый Стасиков живот, передумал.

— А что это ты голый ходишь? Извращенец, что ли? — спросил Андрей, внимательно посмотрев на легкомысленные трусы Стасика.

Он вдруг представил, как Анастасия Сергеевна — эта неземная, пришедшая из снов и мечтаний женщина, практически ангел с чудными раскосыми глазами — приходит домой и видит этими самыми волшебными глазами перед собой — ЭТО! Эти гадкие трусы! Видит устремленный на нее сальный взгляд — именно такой был у Стасика, пока он не перепугался до смерти…

Нет! Допустить этого нельзя!

— Н-не-ет… — промычал Стасик, весь медленно наливаясь спелым помидорным цветом.

— Точно? — поинтересовался Андрей. — Знаешь, бывают всякие — недоразвитые? Любят, когда на них смотрят, прелести свои показывают детям и бабам… Ты не такой?

— Нет! Не такой! Мне жарко просто! — завопил Стасик, почувствовав себя страшно неуютно под внимательным, пронизывающим до самых костей презрительным взглядом Андрея.

— Так и ходи тогда в штанах. Ладно?

Стасик согласно кивнул. На лице его была написана полная и безоговорочная готовность — ходить в штанах всегда и везде.

— И вообще, не надоедай Анастасии Сергеевне. Она у нас в авторитете. Понял? — Андрей еле удержался, чтобы не прыснуть, когда представил Настю в авторитете у криминальных личностей…

В том, что Стасик будет теперь вести себя прилично, можно было не сомневаться…

Это радовало…

А что расстраивало? Что-то неясное, неуловимое… Предчувствие? Непонятно… Как-то грустно и беспокойно было на душе… С чего бы это?

Хорошо, что завтра приедет Инга… Он отвлечется и приятно проведет время — как и всегда с Ингой. С умной, красивой и очень самостоятельной женщиной, которая все в жизни делает сама и никогда ни о чем не просит, которая всегда находит что сказать, чтобы у Андрея поднялось настроение, которая всегда знает, как жить и что делать. Инга не сомневается ни в чем и никогда. И это прекрасно! Хорошо, что хоть кто-то из них двоих находится в курсе того, в чем смысл жизни, и не испытывает на этот счет никаких сомнений. Инга — та знает! А вот Андрей — нет…