Белые стяги победы - Дмитрий Казаков

– Теперь ее! – прозвучало со всех сторон, так что Джадия не поняла, кто это сказал, и в странно сузившееся поле зрения втолкнули девочку, босую, простоволосую, в ночной рубашке, со связанными руками.

«Жертва! Жертва тому, кто сам ежедневно жертвует собой, чтобы жил этот мир!» – стучало у нее в голове, когда поднималась рука с причудливо изогнутым клинком, а затем все мысли исчезли. Хруст возвестил, что ребра надрезаны и вспорота грудная клетка, и вырванное детское сердце затрепетало в ладони.

Око сделалось багровым, весь холм вздрогнул, и девушка на миг потеряла себя. Увидела нечто настолько странное и страшное, что все существо ее заледенело, даже душа покрылась инеем, а затем оказалась там же, где стояла, с окровавленными руками и трупом девочки у ног.

Хламида ее, бывшая гладко-черной, обзавелась рисунком из красных и фиолетовых кругов, а это значит, что Черный Жрец и его сестры приняли Джадию аб Хонек, и она теперь жрица, до самой смерти обязанная служением.

– Прими мои поздравления, сестра, – раздался из-за спины голос ее проводника. – Теперь ты одна из нас. Кроме того, ты должна знать – то, что мы сказали про Локерн – не ложь, войска Ардила из Гардза на самом деле взяли город и перебили почти всех жителей.

«Жертва! Жертва! Жертва!» – вновь зазвучало в голове у Джадии, она почувствовала, что замерзла, устала, а ушей коснулся донесшийся непонятно откуда мягкий звон колоколов.

Когда рухнула последняя из колонн, державших плоскую крышу, Хареку послышался злобный разочарованный вой. Донесся он из-под земли, но прозвучал тихо, жалобно, и в то же время на редкость зловеще.

– Все, трахнуть меня в жопу, – сказал Фарциг, вытирая лоб с таким видом, будто он и уничтожил посвященный Вечному храм. – Крепкий оказался, хотя выглядел так, что дунешь-плюнешь, или вон Барзай пернет, и рассыплется.

Орк недовольно заворчал и показал насмешнику кулак.

Митта-Мясо, чьи заклинания сокрушили древнее святилище, только хмыкнул.

– Собирайтесь, уходим, – велел Харек, убирая в ножны клинок… до последнего ждал какой-нибудь пакости.

– Что дальше, Одержимый? – спросил маг, когда десятники отправились туда, где ждали их воины. – Ты ведь не остановишься на этом, твой путь не окончен, я же вижу. Или я ошибаюсь?

– Нет, божья срань, ты прав, – Харек дернул себя за пояс.

Перевел взгляд туда, где лежал мертвый жрец, не старый еще, но совершенно лысый мужик. Он не сопротивлялся, и рассказал все, что знал, без принуждения, поэтому его убили быстро.

Хранитель этого святилища, похоже, не очень понимал, кому именно и зачем служит.

Оно и понятно, находился храм на острове Раковины, самом западном в Радужном архипелаге, маленьком и пустынном, где никто не живет, и куда корабли заходят раз в десять лет.

– Мы отправимся к следующему храму… – сказал Харек, раздумывая, не сказать ли Митте правду.

Карта, некогда захваченная в горном монастыре, была при нем, он помнил все до единого слова из «оснований». Последнее, услышанное сегодня, звучало так – «путь вниз будет извилист, как дорога змеи».

Если верить рисунку, они уничтожили все посвященные бывшему хозяину мира святилища к западу от Овлейской пустыни. Остались еще два к востоку от нее, и одно, самое главное, чье местонахождение до сих пор точно не известно.

Ясно только, что оно спрятано под землей в пределах большого города.

– Мы вынуждены будем отправиться в Романдо, – проговорил Харек, решив, что этого будет достаточно.

Огромный город, древняя столица, пережившая сотни династий и десяток империй, ворота к дальним землям.

– Все? – Митта удивленно хмыкнул, и обернулся туда, где толпились воины.

Добрых полсотни, и все недовольны – жарой, палящим солнцем, от которого раскаляются доспехи, а больше всего тем, что в этом походе не удалось взять добычи.

– Нет, не думаю, – Харек покачал головой.

Еще полсотни под командой Бирцэ осталось на корабле, ждать их возвращения и следить, чтобы капитан не отчалил раньше времени. У него хватит золота нанять всех… но зачем тащить в такую даль обычных рубах, каких легко найти в Романдо и Тарегоне?

Главное, чтобы следом пошли испытанные парни из той команды, с кем громил еще Обитель Света.

– Мы готовы! Выступаем? – крикнул Фарциг.

– Да, пошли, – Харек кивнул, и его бойцы побрели в сторону еле заметной тропки, уходящей в бесплодные горы.

Обратный путь большей частью пойдет под уклон, и это хорошо.

Но завершать его придется в темноте, а это плохо.

– Какие они все разные, эти святилища, – рассуждал Митта, шагая следом за командиром. – Это мы едва отыскали, чуть не стерли ноги и не сдохли от зноя, но зато никаких чудовищ, а тогда в болотах потеряли три десятка человек, и каких.

Харек не любил вспоминать прошлое, но тот день, когда они забрались в топи на границе Эрента и Ората, встал перед глазами: вонь гниющих растений, предательская трясина, и лезущие из нее твари, ни на что не похожие, и очень живучие…

– Да, – сказал он.

– То ли еще будет? – маг вздохнул.

– Если ты устал, можешь отказаться, – Харек искоса взглянул на Митту, как обычно, закутанного в плащ. – Никто тебя не заставляет ходить с нами, сожри тебя Хаос. Найму другого колдуна.

– Нет, не дождешься, – лишенные кожи губы изогнулись в улыбке, на миг открылись кровоточащие десны. – Знаешь, почему мы все таскаемся за тобой, и Деми, и Фарциг, и орк-здоровила, Рирдир со своим железками и бородой?

– Почему?

– Хм, как бы это объяснить? – Митта задумчиво потер щеку и скривился от боли. – Видно, что ты живешь не просто так, что у тебя есть цель, нет, даже ЦЕЛЬ, – он голосом выделил последнее слово, – а это притягивает, вызывает интерес.

Харек кивнул – это он мог понять, хотя не сомневался, что плати он меньше, никто бы за ним не пошел.

– Я вперед, – сказал он. – Ты поглядывай, а то мало ли что.

Пусть храм разрушен и опасности на представляет, в этих горах можно наткнуться на выводок гарпий, а то и на мантикору… крылатая тварь со скорпионьим хвостом любит охотиться на людей, а убить ее нелегко.

Харек шагал, обгоняя колонну, и искоса поглядывал на воинов, раздумывая, кого непременно надо оставить, а кто ничем не выделяется и ему не очень-то и нужен – вот этот показал себя трусом, этот – враль и мародер…

Обычное мясо для вражеских мечей, какое можно нанять где угодно.

Тропа вилась по горам, ныряла в тенистые ущелья, заросшие жестким кустарником, выводила на плоские вершины. Солнце, окунувшее бок в море, продолжало зверски жарить, а озер и рек в окрестностях не встречалось вообще.