Колесница белого бога - Татьяна Морозова

И тут в углу комнаты он заметил стоящий на высоком постаменте стеклянный закупоренный сосуд с голубой жидкостью.

– А это что?

– Это и есть биорегулятор, эликсир, вернувший тебе здоровье. Идем же.

Старик вышел в комнату – шахматную доску и стал проделывать те же шаги с ходом конем, только в обратном порядке. Дэвид, погруженный в мысли об увиденном, машинально копировал движения.

За его спиной закрылась сначала одна железная дверь. Затем другая. Он будто очнулся от глубокого сна.

– Огон, я благодарен за твою откровенность… Но как же тайна народа гарамантов?

Старик с улыбкой похлопал его по плечу.

– Главная тайна гарамантов состоит в том, что их жрецы были душеприказчиками этих богоподобных существ и знали много секретов. Были отряды гарамантов. А народа – не было.

– Как не было? Но ведь сохранились остатки Гарамы, города в пустыне…

– Нет… Сохранилась лишь память о том, что когда-то некие люди общались с высшими существами. Кто-то был более близок и мог наблюдать воочию свершения последних богоподобных правителей. Кто-то должен был хранить их тела, а кто-то – знания.

– Так гараманты и догоны… – начал было Дэвид.

– Постой, – вдруг встревожился жрец, – мне показалось, нас подслушивают.

Собеседники вышли за угол коридора. Но если здесь и был кто-то, то он успел скрыться.

Сиддик все сделал правильно. В назначенный день в восемь утра он вышел из дома с кейсом. На такси доехал до русского посольства на улице Амарат. Вошел внутрь. Пробыл там не менее двух часов. Вышел. Кейс в его руке стал тяжелым.

У железных ворот посольства он пересел в другую ожидающую его машину с шашечками такси, белую, неприметную среди автомобильного потока Хартума. Автомобиль выехал на соседнюю улицу Шарья Хамсташ, известную своими новостройками и супермаркетами, затем двинулся на север, пересек железнодорожное полотно, проехал по мосту через Белый Нил и оказался на его левом берегу, у слияния с Голубым Нилом.

Там машина въехала в Омдурман, «спальный пригород» Хартума, «сельские ворота» Судана. Город встретил рыночным гулом – обычное дело для пятницы. Повсюду сновали, о чем-то договариваясь, что-то предлагая и торгуясь, сбивая цену, люди. Этот день был для Омдурмана особенно ярким из-за сочных цветных тканей на нарядных женщинах…

Машина проехала по оживленным улицам к мечети. Здесь, на площади, среди никуда особо не спешащих зевак, на глазах у всех совершалось настоящее суфийское чудо. Люди ждали часа очередной молитвы и пялились на кружащихся дервишей.

Зрелище привлекало редких иностранцев, отмечавших в диковинных ритуалах «дхикр» лишь восхитительный экстатический танец. И в самом деле, дервиши представляли собой незабываемое зрелище. То, что осуждается как ересь в большинстве мусульманских стран, здесь, в Омдурмане, существует свободно, исполняется пылко до безрассудства. Под барабанный бой дервиши кружатся вокруг мечети, при этом совершая быстрые обороты вокруг собственной оси. Подобно юле, вращаются, сливаясь, их пестрые рваные одеяния, в пустоту устремлены безумные взгляды, а босые быстрые ноги по колено покрывает облако взбитой сухой пыли. Танцоры, черные, как финики, аскетично худые, вертящиеся то на одной, то на другой ноге, иногда падают и катаются по земле в ногах других дервишей, волнообразно движущихся в такт с барабанным ритмом.

Но сейчас Сиддик в окно своей машины видел лишь сумасшедших, юродивых, припадочных, охваченных не священным ритуалом вознесения духа в небо, где познаны все на свете истины, а лишь собственным безумием.

Внезапно к медленно проезжающему автомобилю подскочил один из таких ненормальных, весь покрытый татуировками, и, жестикулируя, как параноик, стал выкрикивать свои заклинания.

– Юу-юу! – вдруг гаркнул татуированный дервиш и сильным ударом ладони приложился к стеклу.

Сиддик вздрогнул от неожиданности, испуганно отпрянул от окна и вжался спиной в спинку кресла.

– Не обращайте внимания, – успокоил шофер, – у него просто рефлекс на все, что движется.

Белый автомобиль выбрался, наконец, из плена толпы и проехал к кладбищу.

У входа на территорию города мертвых машина остановилась.

Сиддик с выражением отчаянной решимости открыл дверцу и вышел из салона. В левой руке он крепко стиснул ручку своего коричневого кейса. Он зашагал по полю с одинаковыми белыми столбцами, заканчивающимися коническими верхушками…

Кладбище было огромным. Частые белые столбики, обозначавшие место захоронения, сливались на солнце в белое слепящее пятно и раздражали глаза. Раскаленный песок под ногами обжигал даже через подошву легких парусиновых туфель. Здесь стояла особая кладбищенская тишина, хоть до площади с беснующимися дервишами было рукой подать.

Сиддик прошел несколько метров по центральной дорожке, отсчитывая шаги, затем свернул влево, в гущу могильных холмиков с отливающими белизной столбцами. На каждом виднелись хорошо читаемые надписи об усопших. Здесь было очень чисто, о сохранности кладбища заботились…

Теперь Сиддик стал внимательно вглядываться в надписи. Ему было приказано найти определенную могилу.

Могила нашлась только спустя несколько минут, когда профессор решил, что что-то перепутал, и заметался между одинаковыми столбиками. Он вынул из кармана клетчатый платок, обтер лоб и виски. Собрал остатки самообладания. Всмотрелся в надписи, сделанные одинаковой вязью. И тут разглядел, наконец, искомое.

Да, отделить это надгробие от других с первого взгляда было невозможно. Ничего особенного, такая же арабская вязь. Только вот вязь эта не означала ничего, была полной бессмыслицей. И Сиддик понял, что это надгробие и есть тот самый тайник, о котором говорил незнакомец по телефону.

Профессор огляделся, присел на корточки и рукой нащупал пустоту под бетонным надгробием. Пустота позволяла спрятать кейс. Сиддик определенным образом засунул в тайник свой портфель и аккуратно присыпал отверстие песком, как требовал террорист. В эту минуту с мечети, покрывая пространство в несколько километров, зазвучала пронзительная полуденная молитва имама.

Сиддик хотел было уйти, но из боязни, что его, мусульманина, застанут в час молитвы в таком месте и в такой позе, отполз за стоящее невдалеке единственное массивное надгробие и там, в укромном месте, присоединился душой ко всем молящимся в мечети.

– Да будет Аллах мной доволен, – произнес он вслух спустя десять минут и поднял голову.

Прямо на него смотрело дуло автомата.

Мишка внезапно проснулся среди ночи. Почему, так и не понял. Сон улетучился и не хотел возвращаться обратно. Парень лег на спину и стал смотреть в небо, туда, где ярче других звезд сияли три стоявшие в ряд голубые звезды. По сторонам от них зрительно на равных расстояниях светились другие звезды, и в этом сочетании можно было угадать или нацеленную острием вниз стрелу, или же крест, усыпанный алмазами…