Мефодий Буслаев. Самый лучший враг - Дмитрий Емец

Таксист высадил их у ограды парка где-то в районе Мытищ. Места Мефу были незнакомые, Варсус же ориентировался неплохо.

— Ну пошли! — сказал он и, протиснувшись в спиленный разрыв железной ограды, пошел между деревьями. Тропинка была плохо натоптана. Спасало только то, что за час до них кто-то прошел здесь, таща за собой детский снегоход. Оставленная снегоходом широкая колея помогала Буслаеву не зачерпывать ботинками слишком много снега. Меф мерз. Ему казалось, что от холода у него не разгибаются колени.

Наконец между деревьями появился просвет, оказавшийся большой поляной. По поляне стремительно перемещались две легкие фигуры. Мороз был им, похоже, не страшен. Они приседали, распрямлялись, прыгали, перекатывались, резко взмахивая руками.

— Вот и хорошо! Все уже в сборе! — сказал Варсус.

Разогревшись, Ловус и Аспурк перешли на более спокойную разминку. Теперь оба тартарианца стояли друг от друга в десятке шагов и вращали в руках совни. Признаться, Меф никогда не был высокого мнения о совнях, однако эти были само совершенство. Не неуклюжее, переделанное из кос оружие спешно набранного крестьянского ополчения, а оружие самой смерти, которое если и можно сравнить с косой, то с косой самой Аидушки. Легкие, с небольшим плавным изгибом, совни больше напоминали изящные скальпели. Никаких крючьев, рогов, захватов для клинка. Ничего такого, что превращает легкую и изящную совню в нагроможденную гизарду. Разглядеть все эти подробности было непросто, поскольку совни так и мелькали в руках стражей мрака.

Для атак они использовали оба конца совни, а не только ее отточенный край. У Ловуса древко за вершалось небольшим копейным наконечником, у Аспурка — шаром размером с яблоко. На шаре не было никаких острых выступов, однако Меф предугадывал, что получить таким яблочком даже по шлему будет не слишком приятно. А без шлема и вообще финально.

Закончив с совнями, тартарианцы переключились на другое. Ловус с силой изгибаясь в бедрах, бросал Аспурку свой круглый щит. Щит вращался в воздухе и легко мог сбрить острыми краями голову. Аспурк, уклоняясь, ловил щит и, продолжая вращение, запускал его в Ловуса. Тот перехватывал и пускал его обратно.

Несколько раз перекинув щит, они стали добавлять к нему метательные копья — сулицы, которые тоже умело перехватывались в воздухе.

Мефодий, как ученик Арея, умел владеть любым оружием. И сулицы тоже умел метать, однако не так, как Ловус и Аспурк Те вроде бы даже и броска не совершали, а сулицы сами отрывались от их рук. Их и разглядеть-то было непросто. К тому же сейчас Ловус с Аспурком, щадя друг друга, явно делали это не в полную силу.

Мефодий, впервые видевший их вблизи, обрати внимание, что Ловус и Аспурк очень похожи. Примерно одного роста, гибкие, широкоплечие. Лица смуглые, свежие, без тартарианской бледности. Значит, часто бывают в Верхнем мире. Находят где-нибудь тихий, залитый солнцем островок и тренируются по двадцять часов в сутки.

Бросая щит, Ловус крикнул что-то озорное. Аспурк расхохотался, показав белые зубы. Буслаев, стояв ший вместе с Варсусом в кустарнике, привык видеть совсем других стражей мрака — сопящих, мрачных, изрубленых, дышащих ненавистью и злобой.

— Они какие-то не злые на вид… Веселые! — сказал он.

— Спортсмены — отдельная страница мироздания! Они редко бывают злыми, — отозвался Варсус — Но, как видишь, убить валькирию это им не помешало. Все, не хочу тут стоять! Замерз! — Он перестал дуть на зябнущие пальцы. Крикнул: — Эй! Ау! Мы пришли!

Услышав голос, Ловус цепко дернулся на него взглядом и едва не остался без головы, к которой уже неслась сулица Аспурка. Лишь в последний момент успел отклониться, пропустив ее мимо виска.

Момент был действительно опасный, однако Аспурк и Ловус расхохотались ему как забавной шутке Без всякой, кстати, досады на Варсуса. Пастушок вышел из кустарника и, выдергивая из снега увязавшие ботинки, зашагал к темным стражам. Мефодий старался не отставать, чтобы не казаться собачкой, бегущей за хозяином.

К Ловусу и Аспурку они приблизились вместе. Остановились в двух или в трех шагах:

— Мефодий!.. Аспурк, Ловус! Ловус, Аспурк! Мефодий! — представил Варсус

— Дерево! Лес, тучи! Тучи, лес! Дерево!.. А это, знакомьтесь, снег! — блестя зубами, передразнил его Ловус и снова расхохотался. Мефодий в жизни не видел столь веселого стража мрака.

На Буслаева тартарианцы смотрели доброжелательно. По очереди крепко пожали ему руку.

— Много слышали о тебе! — сказал Ловус.

— Все-таки любимый ученик Арея! Мечтали встретиться! — добавил Аспурк.

— …И встретились! — Ловус опять расхохотался, но уже коротко, чуть смущенно, разводя руками и слово извиняясь перед Мефом, что вот да, встретились, да как-то кратковременно, да и повод такой, не сказать чтобы веселый.

‹‹Дурдом! — подумал Буслаев. — Стоим болтасм… Такое чувство,

что мы собрались сыграть в преферанс!››

Варсус снял куртку и остался в одном свитерке. Шапку он, впрочем, тоже оставил. Если свитерок был кольчужный, то шапка самая обычная, вязаная. За ее расцветку пастушка регулярно собирались бить в метро, потому что она напоминала фанатскую шапочку одного футбольного клуба.

В одной руке у Варсуса была рапира, в другой — дудочка. Выбившиеся крылья болтались на шнурке посреди груди. Ловус с Аспурком с интересом на них поглядывали. Вид у крыльев Варсуса был боевой, обшарпанный, как у крыльев часто дерущегося воробья. Крылья Мефа явно были более ценным трофеем.

— У меня тоже были когда-то золотые! — похвастался Аспурк, переводя взгляд на крылья Мсфодия, которые тоже висели теперь поверх одежды.

— Не золотые, а серебряные! — поправил Ловус.

— Ну да, серебряные, — признал Аспурк. — Но с маленьким золотым ободком!

— С очень маленьким золотым ободком!

— Да! Но если бы я захотел, то были бы и золотые. Лучше, чем у Троила!

— Но ты, конечно, не захотел! — поддел Ловус.

— Не захотел, представь себе!

— Может, ты и владыкой Тартара мог бы стать?

— Мог бы! Но я не хочу! — буркнул Аспурк.

— Странное дело. Если он чего-то не может, то всегда этого не хочет! Вот что меня выводит из себя!.. Ну признай ты, что не смог! Нет, я, мол, не хочу, и все туг! — сказал Ловус и опять расхохотался.

Аспурк взглянул на него и тоже расхохотался, хотя и не так весело.

— Он вечно до меня докапывается! Прямо с утра и до вечера! — пояснил он. — А вот в бою мы с ним понимаем друг друга без слов. Странно, да?