Диалектика мира - Евгений Ильич Грицаев

Благодаря оживлению прошлого, процесс мира приобретает осмысленную связь с земной цивилизацией. Таким образом процесс находит свое воплощение и материализуется в сосуществовании. В этом случае, действительно, прошлое потенциально может трансформироваться в историю, может оживляться сама и оживлять тем самым мир. Однако само по себе прошлое не имеет активного начала, оно бессильно подобно сообществу, которое так же не внемлет миру. Как видно, процесс мира нуждается в первичной активации действенным бытием, чтобы актуализировать свои функциональные обязанности двигать существование.

Диалектика мира утверждает, что прошлое в своем исходном состоянии являет лишь потенцию и не может самостоятельно помочь миру развиваться. Потому мир не берет человечество, что прошлое пока плохо оживляется и используется людьми по его прямому назначению — участвовать в сосуществовании с миром. Люди, тем не менее, упрямо констатируют собственное неразумие, мол-де: история ничему не учит. Тем самым загоняют прошлое в никуда, часто не осознавая, что именно с него начинается то, что должно быть. Тогда, например, известная "энтелехия" И. Гете есть объективное то, что должно быть. Она вечна, как вечем сам процесс мира. Вот только эту вечность крайне необходимо приземлять.

Основная проблема прошлого лежит в плоскости его материализации в будущее. Это не означает, что в связи с этим возникает проблема будущего, — оно продолжает становится в любом казусе-случае. Дело в его качестве и в возможности его прогнозирования. К сожалению, существующие теории будущего не могут выявить серьезные изъяны, связанные с ущербным недиалистическим восприятием прошлого. В том числе наиболее «модная» на сегодняшний день «теория информационного общества», пока в концептуальном виде, без оживления прошлого.

Прасимволом культуры следует считать не шпенглеровский «способ протяженности», а уважительное отношение к собственному прошлому. Если рассматривать этот вопрос детально, то становится отчетливо-понятно, что эта проблема вообще даже не прошлого, а, как это ни парадоксально, — настоящего. Именно настоящее тормозит развитие прошлого в будущее. Причины тому были уже описаны и рассмотрены достаточно подробно: искажение рефлексии (общественной и личной) из-за неравнозначной подмены процессного общества явленным государством. Прошлое прододжает ожидать своего оживления.

Прошлое должно становиться историей и действовать, помогая человечеству. Однако отсюда же возникает обратная проблема — проблема настоящего, которая лежит глубоко в … прошлом. Разве мы не обращаемся за помощью при решении повседневных задач бытия к прошлому опыту? Это происходит постоянно-тавтологически. А если этот опыт искажен объективно самим обществом или субъективным государством, — тогда на этот, даже наш личный опыт, накладывается существенный отпечаток лиха, влияя тем самым на насущное настоящее. Как ругать себя, что при выработке определенной модели поступка мы этого не учли? А этого и не учтешь, это нужно видеть и понимать, и в этом находится согласие с собой.

Если касаться личностной психологии, то необходимо заметить, что согласие с самим собой идет изнутри, а не снаружи. Когда, например, в «удачный день» влияние общества и государства совпало с Вашей моделью. Проблема прошлого нависает над настоящим, аналогично: проблема явленной истории зависит от истории процессной. Настоящее (явленное) вершит человек (вершить-то вершит, но как терминальный эффектор — исполнитель). Чтобы настоящее было адекватно задуманному, никак не обойти общество, даже «по кривой». Тогда выходит, что общество как вершитель прошлого и создает проблему настоящего. В этом заключается сам принцип социальной диалектики, поскольку именно процесс связи личности и общества совместно с ними превращает прошлое в историю.

Проблема прошлого — это социально-наболевшая давнишняя проблема. Она во многом связана с исторической памятью общества, которая, подобно личности, раздвоена на память рефлексивную и память созерцательную. Соотношение (более верно: направленное равновесие) двух потоков общественной исторической памяти постоянно меняется в ходе решения вопросов или выбора лучших вариантов со стороны государственного регулирования, зависит от конъюнктуры исторического «рынка», от субъективизма исполнителей. Именно здесь кроется личина причин проблемы настоящего. Так же, как корни ее решения в оживлении прошлого в историю и соответствующими действиями на пути к будущему.

Интересный вопрос: как будущее может быть зависимым от человека, если прошлое оказывается эвентуально проблематичным? Значит, будущее зависит не только от нас, а более — от самого прошлого, которое еще не оживлено действиями в историю. В таком случае, как и куда приходит и уходит настоящее? Не зная прошлого, мы не узнаем и настоящего, которое приходит в прошлое и уходит в будущее. Существуют ли исторические события сами по себе? Нет, их кто-то должен «запустить»? Кто? Личность? Нет, она запускает лишь отрешенно-забытое прошлое. Последнее запускает историческое событие, историю. Проблема прошлого это проблема нашего явленного мировоззрения, которое не видит соринку в своем глазу. Не видит, что проблема настоящего в лице глобального кризиса или социального напряжение — функционально необходима и обусловлена. Она исходит из прошлого, которое мы неразумно представляем историей.

Прошлое потенциально находится в истории, но имеет при этом массу проблем, связанных с ее оживлением. Недаром вековая история человеческой цивилизации это сплошная цепь кризисов, насилия и войн. История должна не только учить, но и устремлять вперед в целостности с настоящим и будущим в диалектической связке с ними. Прошлое, история, как и мир пропитаны символизмом — символизмом жизни, которая не должна останавливаться. То, что должно быть не может быть осознано без оживления прошлого.

Человечеству подвластно прошлое — нужно заставить его работать. В противном случае будущее не будет работать на нас. Остается одно — разумно оживлять и использовать прошлое. Актуализировать его богатейший опыт существования, в котором есть все необходимое, чтобы избавиться от порочных язв субъективизма. Это он заставляет человечество снова и снова страдать. в отрыве от мира и согласия. При этом самое печальное то, что прошлое не вернешь. Но самое радостное то, что оно при этом устремляет нас в будущее. В этом отношении прошлое нужно ценить, а не сожалеть о нем. Подобным образом нужно ценить будущее. То есть, постоянно работать над ним, чтобы не повторять многочисленных рукотворных ошибок прошлого, когда оно осталось невостребованным.

Кто думает о прошлом, должен вдвое больше думать о будущем. Ибо вектор внимания должен уходит вверх, а не вниз, тогда история помогает. Думая о будущем, мы неизменно вспоминаем прошлое. Это ли не свидетельство, насколько глубоко они связаны друг с другом. Остается лишь разумно использовать прошлое в настоящем, чтобы обеспечить достойное будущее человеческой цивилизации. Настоящее приходит к тому, кто связывает прошлое с будущим. Такое "оживление" прошлого приносит успех процессу мира, который при этом оживает сам. Да, прошлое это еще не история, но оно должно ей стать.

3.3. История должна учить

Вопиющий парадокс антисоциальной и антисоциетальной направленности: