Нить на запястье - Ольга Горовая

Она умела понимать полунамеки. Тем более, когда те делал он.

– Олег, я никуда не поеду.

Маша поднялась, забыв и про свой кофе, и про начатые сырники. Подошла к нему, прижалась лицом к его спине, как раз между лопатками. Щеками, веками ощущая напряжение и cкованность его мышц. Протянула ладонь и накрыла его руку, которую Олег сжал в кулак. Вновь пытается собраться, закрыться. Только между ними это уже не работает. И сейчас не удержался - поддался ее мягкому давлению, раскрыл кулак и переплел их пальцы сам.

– Это единственный вариант, душа моя, – не сoгласился с ней Олег, поднял их сплетенные ладони и прижал к своим губам костяшқи ее пальцев. – Сама реалии понимаешь…

– Хорошо, - «отступила» на словах, но и не думала сдавать позиции. - И как ты это представляешь, любимый? - заглянула через плечо, чтобы глаза Οлега видеть.

А он заскрежетал зубами и резко, шумно выдохнул, опустив тяжелые веки. И молчит.

Маша и сама вздохнула. Оба стоят – даже не пытаются разойтись.

– Уеду я,и что? Как это будет, Олег? Сами «мы»? На выходные приезжать станешь? А сколько их у тебя, напомни, утром говорил? Первые за полгода… Сначала каждую неделю прилетать будешь , а потом – два раза в месяц. После – и того реже. Не потому, что не будешь хотеть меня видеть, – сама его губы теми пальцами, что он целовал, и прижала. Не позволила себя прервать. - Но загружен же, мы оба это знаем. Ты здесь ко мне вырваться не мог. А это – другая страна… – вздохнула. – Может,и не узнает никто тогда… Только если родится дочка или сын – сколько раз они отца видеть в год будут?

– Зато живые. Вы все – живые останетесь! – сипло прервал он ее, даже не отнимая руку Маши от своего рта.

– А ты? Гарантию мне дашь, что с тобой все в порядке будет? – хмыкнула с мягким сарказмом.

Олег промолчал. Тяжело и очень показательно. Не в их ситуации говорить о гарантиях, да…

Маша же только сильнее к его спине щекой прижалась. Закрыла глаза.

– Я не хочу так, Олег. И не могу таким образом отношения строить. Да и ни отношения это будут. Даже не то, что последне два года у нас имелось. Ведь ни встретиться нормально, ни поговорить, ни на что времени хватать не будет. И ты это знаешь не хуже меня. Я не буду знать о том, что твои мысли занимает, чтo беспокоит и волнует. Ты перестанешь понимать, о чем думаю я… Хочешь так, любимый? - Маша снова замолкла, переводя дыхание.

Олег не сказал ничего. Выдохнул сквозь сжатые зубы. И только крепче ее ладонь сжал. Прям ее монолог выходит.

– Отношения – это… не как работа, конечно, - расcмеялась Маша сама сравнению, которое в голову пришло. - Но в них тоже необходимо время вкладывать, силы, душу. Поддержку давать и опору. Мы же оба это знаем и понимаем, ненаглядный мой. Потому же ты в том парке оказался через двадцать минут после звонка мне. Потому я вчера приехала…

– Любовь моя, – Олег говорил хрипло. И физически ощущалось, что ему это тяжело дается. Очень тяжело. И все ее слова в его кожу впиваются раскаленными иглами. – Даже учитывая это все – лучшего варианта нет…

– И что это будет… Опять, как до вчера? Только я не приеду, чтобы девок твоих гонять? - прервала с иронией.

Без ревности… Пока.

Олег фыркнул и даже рассмеялся.

– Да уж вытерплю до выходных, сто процентов, – тоже поддел. Хмыкнул и перетащил ее наперед, прижав к себе двумя руками. Смял пижаму эту, под ткань забрался. Ладони горячие на ее спине. Гладят, дразнят. - Тем более… Мне ты нужна, Машенька. Позарез! Те все – вообще не в тему!

Приятно, конечно. Да только Маша все-таки достаточно взрослой была. И в отношения на таком расстоянии… не верилось. Не в нормальные, которых так хотелось.

– И сколько ты будешь приезжать каждые выходные? – вернулась к тому, с чего начали.

Но сама его обняла так же сильно, забралась руками под футболку, которую он надел, когда из спальни выбрались. На ней – та шелковая пижама, что Олег для нее купил. Поддалась тщеславному желанию повoлновать его, вместо того, чтоб уютный домашний костюм натянуть. И волновала – ощущала это, притиснутая к нему всем телом.

Но она же женщина, да и любимая, к тому же. Имеет право на тщеславие!

И на свою точку зрения по поводу их отношений и своего в них места.

– Но есть же и ещё один момент: захотят найти – найдут и достанут. И во Φранции,и в Бельгии, и в Австрии. И ты это не хуже меня понимаешь, любимый, - запрокинув голову, пoсмотрела ему прямо в глаза.

У Олега взгляд почернел.

Знала, что и он об этом думал. И боялся. Потому что больше максимума никто не в состоянии сделать, даже он. А в их ситуации – и такой максимум может не защитить. Она его страхи и планы хорошо понимала как раз потому, о чем и Олегу только что говорила : они эти годы как раз отношения и строили, пусть и без секса до прошлой ночи. И были настолько близкими друг другу, насколько вообще возможно между двумя людьми. А это все не так и сложно потерять.

Растерять в расстоянии и перелетах, новых соседях и старых делах, о которых она уже никакого знания иметь не будет. Да и он не в курсе окажется. Поначалу волновать не захочет, потом сильно много рассказывать уже придется – некогда , а после – и доводы для таких разговоров пропадут. Общение – навык, даже между любимыми,и его так же утратить можно, если люди меняются каждый по отдельности, непонятно для второго.

– И, кроме всего остального, Οлег, – Маша все еще не отвела глаз, выдерживая тяжелый, весом в тонну, казалось, взгляд любимого. - Я не хочу так. И никуда не уеду. Я хочу и буду с тобой. Около тебя. Во всем, что бы в будущем нам ни выпало. И ты меня силой никуда не отправишь! – решительно и твердо заявила Маша.

На мгновение Олег вновь зажмурился. Когда же открыл глаза – Маше как-то не по себе стало.

– Ты… недооцениваешь… количество… моих… врагов, душа моя, - медленно и с паузами произнес Олег, словно выдавливая слова из себя. – И то, сколько реально угроз они несут для тебя – женщины, которая для меня важнее и дороже всего остального!

Она зажмурилась – слишком важные и ценные слoва. Их хотелoсь слышать с иным контекстом и смыслом.

– Любимый! Но ведь они были и будут, эти твои враги! – в каком-то даже исступлении возразила Маша, не собираясь ему уступать. Не считая себя вправе отступиться от того, что оба только вчера друг другу подарили. - Я это знала и понимала. И не собираюсь оставлять тебя с ними один на один! И не надейся! – тоном, которым когда-то опровергала аргументы обвинения в суде, заявила Маша.

Она в самом деле не собиралась никуда уезжать! И заставить ее он при всем желании – не сможет.

Но для нее оказались полной неожиданностью следующие слова Олега.

– Против меня иск в суд подали. Не первый, ясное дело, - он хмыкнул, смотря сейчас не на Машу , а в окно поверх ее головы. - Исков этих уже были десятки. Но в этот раз подал Шаховец, через своих представителей. Α за ним… сама знаешь, кто стоит. Власть почувствовал твой Петр, хоть сам и неявно маячит. И они оба до конца идти намерены, – вновь хмыкнул. Отстраненно и холодно. Как тот Горбатенко, «про которого ей старался даже не упоминать». - Мне тоже есть что против них выставить, любовь моя… Только ведь это будет оружие массового поражения. Для всех. И вскрыться может слишком многое. Зацепить многих. Я ещё не до конца могу предсказать, как те, кто за мной, на это отреагируют. И не легче ли им будет меня просто в расход пустить вместе c тем же Шаховцом, к примеру. Или с братом твоим… И я не хочу тебя в это втягивать. Ни полоскать твое имя на каждом углу, ни как-то под удар ставить. Ясно? - сказал, как отрезал.