Месть - Владислав Иванович Романов

танки, тяжелую артиллерию, боевые самолеты, подводные лодки, боевые газы.

В 1922 году в Филях был построен первый немецкий авиазавод. Через некоторое время — в Самаре и Саратове. Немецкая фирма «BMW» начала поставлять моторы, строить моторные заводы. Круппу были переданы Охтенский, Ижевский, а потом Путиловский, Ижорский и Армавирский заводы. Еще через некоторое время ему же — петроградский сталелитейный, коломенский орудийный, екатеринбургский, пермский и златоустовский оружейные заводы. Херсонские доки. В Донбассе — угольные шахты в концессию на 35 лет.

14 мая 1923 года был подписан договор о строительстве завода по производству отравляющих веществ. Под флагом коммерческих перевозок в Германию стали вывозить оружие. Баллоны с химическим оружием упаковывали в корпуса фортепьяно, ружейные и ручные гранаты отправляли под видом огнетушителей.

В Казани находилась бронетанковая школа рейхсвера, в Липецке — школа высшего военного пилотажа, где обучались русские и немецкие летчики, советские генералы проходили стажировку на секретных курсах немецкого генштаба.

И все это продолжалось до середины 1933 года, до прихода к власти Гитлера. В СССР не ручейком, а рекой текли немецкие деньги на содержание курсантов и обеспечение заводов. Кирову запомнилась лишь одна цифра, о которой Сталин упомянул в его присутствии: в 1928 году из 73 миллионов марок, выделенных Германией на вооружение, 5,7 миллиона предназначалось на подготовку летчиков и танкистов в СССР. Но это была лишь одна цифра по одной статье, и можно было себе представить, какие суммы стекались в наркомат финансов.

Но Гитлер прервал этот денежный поток. Вот почему Сталина так интересовал фюрер и любые способы сближения с ним, он искал союза с возрождающейся стремительными темпами прусской военной машиной и с неохотой поддерживал антифашистские настроения среди своих в Политбюро. Втайне от всех он уже направил в Берлин своих резидентов, пытаясь установить с Гитлером дружеские отношения, союз, договориться о разделе Европы. СССР хватит Прибалтики, Западной Украины, Польши и Финляндии, как это уже отчасти было в Российской империи. Киров знал об этих тайных планах Сталина и разделял их. Советскому Союзу нужен был крепкий военный союзник, военная поддержка, и не у англичан же ее было искать.

Мария Львовна, почувствовав, что муж что-то недоговаривает, попыталась продолжить разговор о Гитлере, но Киров улыбнулся и устало проговорил:

— Я мертвецки хочу спать! Давай как-нибудь в другой раз поговорим…

Он ушел в свой кабинет, чувствуя, что жена обиделась на него, но он и в самом деле, уже сидя за столом, клевал носом. Все же ему сорок восемь лет, и ночные забавы требуют немалых сил, которых с каждым годом остается все меньше. Он увидел на своем столе раскрытую книгу речей Сталина, которую привез недавно, видимо, Маша ее уже прочитала, а он так и не удосужился перелистать. Правда, многие из них Киров слышал. На титуле Коба написал: «Другу моему и брату любимому…»

— Ты знаешь эту библейскую историю о Каине и Авеле? — даря книгу, неожиданно спросил Сталин.

— Каин убил Авеля, — усмехнувшись, ответил Киров.

— А почему, как ты думаешь? — спросил Сталин. — Я уже сейчас не помню, они вроде бы поссорились…

— Можно сказать и так, но из-за чего?

Киров пожал плечами.

— Библию, признаюсь, не читал…

— Иногда нужно, — заметил Сталин, — чтобы знать врага на вкус и на ощупь. Горький все-таки умеет слова подбирать, даже зависть берет… — Сталин выдержал паузу. — Каин, как ты помнишь, земледелец, Авель — скотовод. В праздник они оба принесли дары Господу, но у Авеля Господь принял дары, у Каина — нет. То есть, из них двоих выбрал Авеля, сделал его первым, хотя первым всегда был Каин, он родился первым, а что такое первенец? Это наследник. Дом, земля, богатство — все переходит ему. Сразу жестокий выбор. Но не это меня заинтересовало. Господь поступил несправедливо к Каину. И он объяснил, почему. Ты, говорит, злой парень. Много думаешь о запретном, грех впереди тебя бежит. Мол, исправляйся, а я подумаю. Но как теперь Каину жить? Он уже невесту, наверное, нашел, здоровый мужик, пора свою семью заводить, а тут как ножом по горлу. Что, разве не знал Господь, что это еще больше обозлит Каина? Конечно, знал. Как и то, что несправедливо к нему отнесся. По-любому наказывай, но не отнимай первенства, дарованного рождением, судьбой. Знал Господь и то, что Каин теперь возненавидит брата. Я даже больше скажу: Господь знал, что Каин из-за этого может убить Авеля. Господь на то и Господь, чтобы такие пустяки просчитывать наперед. И что же получается? Выходит, Господь спровоцировал Каина на убийство. Но зачем?.. О! Вот тут-то самое интересное. Каин был резкий, независимый, грубый, а Авель добрый, мягкий. Господу же хотелось сделать род человеческий из грубого материала, ему подвластного. Каин убил Авеля, но был обречен и сам погибнуть. Господь его спас и этим приручил. Каин стал беспредельно принадлежать Господу, слушаться его во всем. Через смерть брата он добился беспрекословного послушания Каина. Какое знание человеческой психологии, а? Простая вещь: повяжи человека кровью, спаси его от расправы, и он будет твой. Очень мудрая мысль, как считаешь?..

Киров тогда лишь пожал плечами: мысль, может быть, и мудрая, но слишком жестокая, чтобы она показалась кому-то привлекательной.

— Э, брат, ты еще плаваешь у берега и не знаешь о заплывах товарища Бухарина, которого однажды пограничники арестовали чуть не в нейтральных водах. Вот куда он заплыл!

Киров слышал об этом рекордном заплыве Бухарина на Черном море, но при чем здесь притча о Каине и Авеле, он так и не понял. Через пять минут он уже храпел по-богатырски у себя в кабинете, и никакими пушками его было не поднять. А Марии Львовне предстояла еще одна бессонная ночь. Не в силах заснуть, она вспоминала свою молодость, когда Сергей еще жарко шептал ей, что ради одного ее нежного взгляда он готов умереть, что эти чудные красивые глаза прожигают его насквозь.

Однажды во Владикавказе, рано проснувшись, она увидела его стоящим под окном своей спальни и изумилась: часы показывали только шесть утра. Она, испугавшись, выбежала на улицу, спросила: «Что случилось?!»

Он улыбнулся и сказал:

— Я проснулся среди ночи, и мне до отчаяния захотелось тебя увидеть. Я подумал: а вдруг меня сегодня арестуют, посадят в тюрьму, и я тебя не