Смерть в кредит - Джеймс Гриппандо

– Интересный подбор слов, – заметил Джек. – То есть то, что вы вчера отдали за Мию, называется увесистым кушем?

– Сколько я уплатил – не вашего ума дело.

Джек взглянул на черную гладь воды. Неужели Мие суждено разделить участь Эшли Торнтон – погибнуть в темной бурлящей ловушке?

– Нет, меня это тоже касается.

– Я глубоко тронут вашим благородством, но в такой жертве нет необходимости. Я всегда был для Мии защитником и останусь им до конца.

– Я заметил, вы переметнулись на другую сторону. И давно вы подались в защитники Мии?

– Оставьте издевки. Она называла меня так еще до брака.

Джеку вспомнился разговор с Эмилией – та сослалась на слова Мии, утверждавшей, что вышла замуж за Эрнесто по соображениям безопасности.

– От чего вы ее защищали?

– От прошлого – так скажем.

– А именно?

Дохнуло теплом, ветерок прошуршал в кронах, будоража листву. В воду плавно опустилась горстка листьев.

– Если не ошибаюсь, теперь вы и сами знаете, что до встречи со мной Мии не существовало.

– Никогда еще не слышал настолько эгоистичных высказываний от женатого человека.

– Эгоизм тут ни при чем. Понимайте меня буквально. Попробуйте порыться в ее прошлом, и ничего не найдете.

– С эмигрантами такое случается. Насколько я в курсе, до встречи с вами Мия жила в Южной Америке.

– Не тот случай. Повторяю: Мии не было, в прямом смысле слова.

Джек внимательно смотрел на его лицо, вглядывался в загадочные темные глаза. Наконец спросил:

– Тогда кто же она?

– В каком смысле?

– Скажите, кто она на самом деле.

– Мия – моя жена, господин Свайтек. Это единственное, что вам пристало знать.

Джек проигнорировал сарказм.

– У агента Хеннинг имеется своя версия на этот счет. Она считает, что Мия когда-то стала жертвой сексуального насилия. Этим легко объясняется отсутствие у нее прошлого. Пострадавшие нередко прибегают к смене имен и фамилий.

Салазар, отстраненно глядя на водопад, спросил:

– Так вы считаете Мию жертвой?

– Пока не знаю. С моей адвокатской привычкой я не верю тому, что утверждает ФБР. Я бы не сказал, что гипотеза о программе защиты свидетелей так уж неправдоподобна.

Джек пристально вглядывался в лицо собеседника, но так и не уловил никакой реакции, и если высказанное им предположение было верно, Салазар на приманку не клюнул.

– Вы ее любите? – вдруг спросил тот.

Вопрос прозвучал обыденно, но на Джека подействовал как пощечина. Слишком резко Салазар сменил тему, а кроме того, совсем не хотелось откровенничать перед обманутым мужем.

– А вы?

– Помните: я заплатил выкуп, а не вы.

– Не хочу показаться грубым, но, когда дело касается выкупа, размер все-таки имеет значение. Особенно если другая версия Хеннинг окажется верна.

– Какая еще версия?

Джек колебался. Он не мог взять на себя смелость и изложить свои домыслы под видом версии агента Хеннинг, и все-таки был уверен, что из ее слов у него сложилась правильная картина.

– Богатый муж, жена, терпящая жестокое обращение, отсутствие брачного договора. Если похититель не примет выкуп, то с финансовой точки зрения вы внакладе не останетесь.

На лице Салазара вспыхнула злоба.

– Как же я устал от всего этого… Сначала ФБР со своими обвинениями, теперь вы. Делаете из меня какое-то чудовище. Эта женщина была моей женой. Да неужели можно остаться равнодушным после тех зверств на видео и ничего не предпринять?

– Я не утверждаю, что вы остались в стороне. Вопрос в другом: достаточно ли вы заплатили.

– А кто, черт побери, назначил вас моей совестью, Свайтек? Я отдал достаточно. В том «дипломате» лежало пятьсот тысяч долларов, ясно? Отвалил полмиллиона за жену, которая спит с другим. Много вы знаете мужей, которые готовы проявить такое сострадание к гулящей женщине?

Джек смолчал. Он переваривал цифру, которая воистину потрясала воображение.

– И не вам меня судить, – продолжил Салазар. – Уж вы-то, я думаю, и гроша ломаного не дадите. Насколько я помню, вы сами во всеуслышание признались, что не намерены раскошеливаться. Такое у вас сострадание?

– Я сделал все, что должен был сделать, – проговорил Джек. Впрочем, в сравнении с названной Салазаром цифрой это звучало не совсем правдиво.

– А я сделал гораздо больше. И если кто-то считает по-другому, пусть отправляется ко всем чертям. – Салазар сдвинул кресло и отвернулся от собеседника, давая понять, что разговор окончен. – А теперь исчезните, Свайтек. С меня взятки гладки, к тому же я жду звонка.

Напоминание о звонке и об окончательном решении похитителя захолонуло душу. К разговору добавить было нечего, Джек встал и направился к кованым воротам, оставляя рассерженного мужа Мии предаваться тяжким думам у черной глади воды.

Обратный путь показался настоящей морокой. Нескончаемое строительство вылезло на проезжую часть, так что дорожникам пришлось перегородить встречную полосу и перенаправить движение, заняв несколько правых полос. В итоге складывалось впечатление, что ты попал в Англию. Отец Джека, бывало, говаривал: «Знаешь, сынок, если вдруг все летит к тебе навстречу, то скорее всего ты попал в Англию». Это подобие юмора было максимумом того, что сейчас воспринимал мозг Джека. Да, не так представлялся ему будущий разговор с Салазаром. Теперь предстояло в корне пересмотреть свой взгляд на Мию и ее похищение. Правда ли, что он ее последняя надежда, или это предположение ошибочно и он просто сует нос не в свои дела?

Вдруг сотовый телефон разразился слащавой песенкой на тему «сексуального излечения». Эту старую вещицу закачал ему в телефон Тео – обожает он всякие телефонные штучки-дрючки. Джек не особо любил такую музыку, но она была куда лучше, чем последняя фишка, которую исподтишка устроил ему Тео, – при звонке трубка начинала томно голосить: «Я женщина! Женщина!»

– Алло, – проговорил Джек, приложив «раскладушку» к уху и кое-как удерживая руль одной рукой. Он успел нажать кнопку «прием», прежде чем включилась голосовая почта. Ответили не сразу, и Джек даже подумал, что опоздал и голосовой ящик перехватил звонок.

– Привет, Свайтек. Это снова я.

Не узнать этот леденящий душу механический голос было невозможно: похититель. Джек машинально сбросил скорость чуть ли не вдвое.

– Не ожидал, что ты откликнешься, – проговорил он.

– И зря. Ведь ты – ее последний шанс. Так до сих пор этого и не понял?

– То есть я могу ей чем-нибудь помочь?