Нотариус его высочества - Дарья Михайловна Сорокина

на прошлой неделе проводили перепись оборудования в его кабинете, я не могу…

– Тогда я прямо сейчас поцелую этого подмастерье. Хочешь?

Теперь Ами взяла меня за плечи, и я не сомневалась, что она проделает это и со мной.

– Хорошо, – быстро сдался Модесто. – Но ты выставишь меня в ужасном свете, словно я ничего не держу в голове. А ты знаешь, миа Ами, я ничего и никогда не забываю.

Боги… Я тоже никогда не забуду этот приторный момент и чмокающие у меня над ухом звуки.

К счастью, это быстро прекратилось тычком в грудь сеньору Басси.

– Все, иди первый. А мы потом.

Модесто ушел, а я осталась наедине со своей подругой и с кучей вопросов.

– Это наш завхоз, – пояснила она, поправляя прическу. – Как-то закрутилось у нас все.

– Ты и завхоз? – как-то совсем это не звучало романтично. Почему-то для служившей в армии девушки я представляла кого-то более… Ну, точно не университетского завхоза с роскошной шевелюрой.

– Ну, да. А что? Он молод. Хорош собой, умен. Мы одного круга, у него чудные глаза и манеры. У нас схожие интересы и взгляды. Ой, да что это я оправдываюсь! Ты сама-то влюблена в преподавателя. Померяемся избранниками?

– Ни в кого я не влюблена, – пробурчала я себе в воротник.

– Юри, ты под видом мальчика пришла в университет, рискуя репутацией, лишь услышав, что с маэстро Тровато что-то стряслось. Я не знаю другого слова, которое лучше опишет твое безумие. Любовь!

Она права. Я безумна, если все еще надеюсь на чудо и взаимность.

Мы выбрались из каморки и когда дошли до юридического факультета, то услышали сеньора Басси, который объяснял что-то Немо.

– И потому нужно еще раз пересчитать и проверить все парты и шкафы.

– Модесто, не грузи. Надо так надо. Пересчитывайте.

Ами права. Было что-то надломленное в голосе мастера. Безграничная усталость и опустошение. Я шагнула вперед – так сильно хотела увидеть его, убедиться, что он прежний, что с ним все в порядке… Но подруга схватила меня за подтяжки.

– Считаешь парты. Себя не выдаешь, следишь осторожно, иначе всех нас на дно утянешь. Мио Модесто тоже подставился ради тебя.

Не стала я говорить, что ее возлюбленный получил огромный бонус в подсобке за это, а сказала только одно:

– Спасибо, Ами.

Я юркнула в кабинет, глядя себе под ноги и тут же забралась под ближайший стол в поисках номера.

Модесто ушел, и в аудитории я осталась наедине с маэстро и моим стучащим сердцем.

Я ползала по полу, изображая бурную деятельность, и украдкой поглядывала в отражения стеклянных дверок шкафов. Немо не работал, он потирал лоб и мучительно морщился, словно его терзала головная боль. Время от времени он припадал к фляжке. Всякий раз, когда он откупоривал ее, по классу разносился терпкий запах чего-то перебродившего.

Ами права. Немо пристрастился к алкоголю! Совесть его заела из-за покушения?

– Долго тебе еще? – устало спросил мастер.

– Почти закончила, – ответила ему и тут же зажала рот.

Столько репетировала и вышла из образа одной простой фразой.

Немо медленно поднялся из-за стола, а я раздумывала: бежать или кричать о помощи. Ботинки неумолимо приближались к месту, где я затаилась, а я все медлила с решением.

– Бежать или закричать. Бежать или закричать? – хныкала я себе под нос.

– Чего ты там бормочешь?

Он заглянул ко мне под стол, и по его расширенным от удивления глазам, я поняла, что моя маскировка оказалась тщетной.

– Юри, что ты тут…

– Сомнум! – услышала я голос подоспевшей Ами, за которым последовал глухой удар о столешницу, а затем Немо без чувств рухнул на пол.

Из рассеченной брови текла кровь, лицо стало мертвенно-бледным, и он больше не казался мне злодеем.

– Я же не убила его? – слишком спокойно спросила Ами, наклонившись над Немо.

Пока она прикладывала к его рту зеркальце, на полном серьезе проверяя, не прикончила ли моего мастера, я так и сидела под столом.

– Почему? – прошептала одними губами. – Он же был таким сильным. Что с ним стало?

Ами пожала плечами, убрала зеркальце, а затем провела пальцем по разлитому на полу пойлу. Сначала она принюхалась, а затем коснулась им кончика языка.

– Это не спиртное, – многозначительно изрекла девушка. – Кажется, я ошиблась, и мы зазря кокнули твоего препода.

– Мы? Кокнули?

– Ну, ладно, я. Запаниковала, с кем не бывает. Думала, он просто уснет, а мы сбежим по-тихому. Кто ж знал! Твой маэстро, оказывается, балуется зельем неистовства. Помоги-ка оттащить его в подсобку, пока нас не застукали…

Немо стонал во сне, и когда мы донесли его до небольшого лежака в комнате за кафедрой, он начал бормотать мое имя. Было мучительно видеть его таким, и я ждала хоть каких-то разъяснений от Ами.

– В армии, когда становилось совсем туго, и все страдали от упадка сил, мы пили зелье неистовства. Оно быстро, но не без побочек помогало встать на ноги и продолжать службу.

– Зачем это Немо?

– Видимо, в последние дни он слишком много колдовал, – предположила Ами.

Я это и сама знала. Он был более чем расточителен с магией. Я осторожно взяла его холодную руку с ровным порезом и погладила белесый шрам. Что же ты творишь, мио маэстро. Мое внимание тут же привлекла вторая рука с такой же отметкой. Немо еще раз прибегал к Мьютаре Дуо? Вот только с кем он менялся в этот раз?

– Ты что-то поняла? – подруга склонилась над нами, и я быстро спрятала ладони моего мастера.

Это запрещенная магия, лучше ей не знать, что Немо на такое способен.

– Он совсем не следил за собой. Грел воду без заклинаний, делал все по щелчку пальцев и совсем себя не берег.

Мне не было совестно перед Ами. Я не врала, а лишь немного недоговаривала. Не хочу впутывать ее еще сильнее.

– Оставишь меня с ним на минутку?

– Посторожу у двери, – подмигнула подруга и вышла из подсобки.

Первым делом я залечила рассеченную бровь моего мастера. От жуткой головной боли его это не убережет, но хотя бы инфекция не попадет в рану. Я долго гладила его спутанные волосы, смотрела на родное и любимое лицо, чувствуя, как горит моя метка и гулко бухает сердце.

Когда он увидел меня под столом, в его взгляде не было ненависти. Удивление и только. Я потерлась о его лоб, чувствуя дурманящий запах зелья. Вспомнит ли Немо наутро, что я была здесь? Надеюсь, что нет.

– Разберусь во всем, и ты больше не будешь страдать, мио маэстро. Ну, не верю я,