Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском "котле" - Гельмут Фогель

В западной части «мешка», где держала оборону немецкая 88-я дивизия, после отступления к Россаве боевые действия несколько утихли. Одна из причин этого заключалась в том, что в этом районе 1-й Украинский фронт располагал малым количеством частей, способных наступать. Этот участок в основном прикрывали подразделения 54-го и 159-го укрепленных районов, предназначенных главным образом для оборонительных действий. Большинство подвижных частей 27-й армии было направлено в прорыв, но 31 января она смогла возобновить атаки на участок немецкой обороны западнее Богуслава, имевший форму носа. Прежде чем немцы сумели остановить продвижение советских войск, они оказались отброшены на рубеж Хутора — Богуслав.

В штабе XXXVII танкового корпуса появился повод для определенного оптимизма. 13-я танковая дивизия была на подходе, и в 15:00 генерал-майор Ганс Микош, командир дивизии, вошел в штабной кабинет Рейнгарда, чтобы обсудить предстоящие операции. Его дивизия была не особенно сильной, поскольку имела лишь 18 боеготовых танков и пока прибыло менее половины из них. В дивизии также не хватало 4152 офицеров и солдат. К тому же размокшие дороги сильно задерживали продвижение, и фон Форман подозревал, что лишь сотня пехотинцев из дивизии сможет принять участие в атаке на рассвете 1 февраля. Тем не менее это было первое существенное подкрепление, которое фон Форман мог бросить в Корсуньскую битву по своему усмотрению, а не танцуя под дудку Конева.

Дополнительным утешением для него стал успешный рейд, проведенный 11-й танковой дивизией, которая снова послала свои танки под Межигорку. В этой атаке, которая стала прелюдией к наступлению, запланированному на 1 февраля, танкисты фон Витерсхейма заявили о 15 уничтоженных танках противника. 11-й танковая дивизия намеревалась нанести удар из своего района сосредоточения северо-западнее Новомиргорода, а 13-я танковая дивизия должна была атаковать со своего плацдарма на Большой Выси в Петроострове. Дивизии должны были сойтись вместе и форсировать реку Шполку западнее Шполы. Немцы надеялись, что советский нажим на группу Штеммермана, таким образом, будет ослаблен.

И все-таки фон Форман скептически относился к возможности успеха и в 16:00 обсуждал этот вопрос со Шпейделем. Фон Форман полагал, что 13-я танковая дивизия сможет направить в атаку только танковую группу и слабый пехотный полк всего из сотни пехотинцев, и сомневался, имеет ли смысл эта атака.

«При любых обстоятельствах танковая группа и пехотный полк 13-й танковой дивизии завтра утром должны пойти в атаку», — отвечал Шпейдель.

«Задача неясна, — сказал фон Форман. — Направление нашего удара проходит через Шполу или западнее Шполы?»

«Ваша первая задача — нанести удар во фланг и тыл вражеской группировки в Шполе, но войска должны быть готовы и к атаке западнее Шполы».

«Но в таком случае нам требуется более подробная информация о противнике и наших силах западнее Шполы».

«Атакующим частям самим предстоит установить положение противника. XI армейский корпус находится в Матусове, и 8-я армия не может ждать еще сутки. Завтра 11-я и 13-я дивизия должны атаковать».

«Но 11-я танковая дивизия задействована под Турией и Тишковкой, — возражал фон Форман, — и ее танковая группа ведет бой в Лебедине, где ее силами подбито 15 вражеских танков».

«Завтрашняя атака должна быть проведена. Мы не можем оставить в беде XI армейский корпус».

«Но, имея всего сотню пехотинцев, я не могу наступать на север с неопределенной целью».

«Цель ограниченна. Цель — южное крыло XI армейского корпуса».

Так закончился этот спор, но через полтора часа Вёлер позвонил фон Форману и снова подчеркнул необходимость атаковать на следующий день, и как можно раньше, всеми имеющимися под рукой подразделениями 11-й и 13-й танковых дивизий, не заботясь о флангах, чтобы установить связь с XI армейским корпусом. Фон Форман снова имел возражения.

«Я вполне понимаю необходимость атаки, но что мне делать, если враг ударит на юго-запад от Шполы?»

«Прикройте фланг батальоном», — отвечал Вёлер.

«Но у меня нет свободного батальона».

«Приказ на атаку отдан, и я требую, чтобы она началась как можно раньше завтра утром. Я также прошу вас по возможности быстрее оказать помощь 3-й танковой дивизии и 376-й пехотной дивизии. Кажется, противник на этом участке ослаблен».

Без сомнений, Вёлеру пришлось принять трудное решение. Возможно, он еще раз убедился, что оно было верным, когда несколько минут спустя ему позвонил Венк. 1-я танковая армия провела разведку дорог к югу от Звенигородки и ни на одной из них не обнаружила советских войск. Кроме того, Красная армия окапывалась на участке VII армейского корпуса. Это позволяло предположить, что угроза западному флангу фон Формана была незначительной или вовсе отсутствовала. Наступление фон Формана, по крайней мере, давало неплохой шанс уменьшить давление противника на группу Штеммермана и, возможно, даже позволило бы установить с ней связь.

Штеммерман нуждался в любой передышке. Еще чуть-чуть, и войска в юго-восточной части «мешка» оказались бы отрезанными от остальных сил. По размокшим, разъезженным дорогам удалось перевезти в Корсунь 750 раненых из приблизительно тысячи собранных под Матусовом. Однако их еще требовалось вывезти по воздуху, а на погоду рассчитывать не приходилось. Нужно было предпринять все, что могло предотвратить приближение Красной армии к аэродрому.

В 6:00 1 февраля машины 11-й танковой дивизии, которая с учетом приданных подразделений имела в своем составе 35 танков и штурмовых орудий[154], двинулись в атаку на Межигорку. Встречая лишь слабое сопротивление, дивизия быстро продвигалась вперед. Вёлер вылетел в штаб XXXXVII танкового корпуса в 9:30 и получил там хорошие новости о развитии атаки. Однако он также узнал, что корпус срочно нуждался в дополнительной пехоте. В дивизиях наблюдался хронический недостаток пехотинцев, но Вёлер почти ничем не мог помочь в этом вопросе.

К 11:30 дивизия фон Витерсхейма вышла к селу Скотарево, почти в 20 километрах от своих исходных позиций. Продвигаясь дальше на Капустино, она столкнулась с ожесточенным сопротивлением, но танки заняли село и двинулись на Искренное, где во второй половине дня захватили плацдарм на реке Шполке. До этого момента Витерсхейм мог быть вполне доволен развитием событий, но скоро проявились трудности.

В Искренном был только один мост через Шполку, но он казался достаточно крепким. Первая «Пантера» въехала на мост и благополучно выехала на северный берег Шполки, но под тяжестью второй «Пантеры» мост рухнул.