Алекс и снежные тени - Фред Адра

— Кирт, — слабым голосом произнес Алекс. — Ну почему ты не улетел? Зачем ты вернулся? Ты же сам говорил… чтобы выиграть партию, приходится жертвовать фигурой…

— Говорил, — Кирт грустно и тепло ему улыбнулся. — Но когда они убивали тебя, я просто… не думал об этом.

Директор смахнул несуществующую слезу и дрожащим от притворного волнения голосом произнес:

— Это так… трогательно. Так душещипательно. И так предсказуемо. Как это мило со стороны Его Высочества, что он не стал обманывать наших ожиданий и вернулся помочь другу!

— Так это была ловушка. Провокация, — понял Алекс.

— Ну, разумеется, провокация, — ласково улыбнулся Директор. — Самая что ни на есть! Только знай, о отрок, если бы она не удалась, то умер бы ты совершенно всерьез. А так мы решили не огорчать принца и сохранить тебе жизнь, хотя моим милым теням пришлось для этого обуздать свой праведный гнев. Зато, я думаю, его высочество оценит сей жест доброй воли по достоинству и в дальнейшем проявит рассудительность. Что, кстати, в его же интересах.

Алекс взял в руки портрет Прита и постарался разглядеть в его черноте что-нибудь знакомое — или самого ученого, или дом с садом. Но полотно являло собой сплошной черный прямоугольник и ничего больше.

— Что с ним? — с трудом сдерживая дрожь в голосе, спросил Алекс Директора. — Почему он такой?

— Алекс, ты меня удивляешь, — ответил тот. — Неужели ты думаешь, что тени могли спокойно отнестись к этому ученому и к его изобретениям? Никто до сих пор наших темненьких друзей так не обижал, знаешь ли. Подумать только — три тени пропали, будто их и не было! Конечно же, они приняли меры, чтобы от этих небезопасных для них предметов, а также от того места, где их произвели, ничего не осталось. Что же касается самого господина Прита, то я затрудняюсь ответить, жив он или мертв. Для него самого было бы лучше второе, потому что теперь жизнь в том месте, что недавно было его маленьким миром, это существование в вечном отчаянии. Но, честно говоря, судьба сего ученого мужа меня больше нисколько не волнует. И ты тоже можешь особо не печалиться — не забывай, что он был всего лишь нарисован.

— Какая разница, как он был создан! — воскликнул Алекс. Слова застревали в горле, и сдерживать слезы уже не было сил. — Он был живой, он был умный и благородный!

Директор равнодушно пожал плечами.

— Хорошо, можешь печалиться. Твой выбор…

Он торжественно окинул взглядом всех присутствующих и громко объявил:

— Итак, друзья, наш маленький принц возвращается на родину, и у меня есть все основания заявить, что добро и на этот раз победило зло! Так возрадуемся и возликуем! — Он повернулся к Кирту. — Ваше Высочество, нам пора. Великие дела ждут меня. И вас они тоже немножечко ждут, так как вы — одна десятая моего успеха.

Кирт смотрел в пол, избегая взгляда Директора.

— Можно мне попрощаться с друзьями? — тихо спросил он.

— Можно, — согласился Директор. — Только очень быстро.

Кирт подошел к девочкам. Те не скрывали своих слез.

— Прости нас, мы не смогли тебя уберечь, — сказала Дина, а Майя только всхлипнула.

— Вы сделали все, что могли, — покачал головой принц. — Я вам очень благодарен. И вашим родителям тоже. Передайте им мою признательность, ладно? Мне было очень хорошо с вами. Я желаю вам счастья. Прощайте…

— Прощай, Кирт, — сказала Дина и поцеловала его в левую щеку.

— Прощай, Кирт, — Майя поцеловала его в правую щеку.

Принц повернулся к подошедшему Алексу.

— Алекс… — Кирт немного помолчал, собираясь с мыслями. — У меня не хватает слов, чтобы выразить, насколько я благодарен тебе. Ты рисковал жизнью ради меня, ты сражался с врагом бок о бок рядом со мной… Мы знакомы всего один день, но мне кажется, будто я вижу перед собой старого верного друга. Мне очень радостно, что я успел познакомиться с тобой, и очень грустно, что это знакомство приходится так быстро прерывать. Возьми на память обо мне, — и он вложил в ладонь Алексу видовые камни. — Спасибо тебе за все… Прощай.

— Прощай, Кирт, — прошептал Алекс, сжав камни в руке. — И… может, все еще обойдется?

Принц улыбнулся.

— Может, и обойдется…

Он резко повернулся к стоящему у окна Директору и решительно произнес:

— Я готов!

— Отлично, — отозвался Директор и поманил Кирта рукой.

Мальчик стал рядом с ним, и они оба повернулись к замерзшему окну. Директор прошептал какое-то непонятное слово, и окно распахнулось само собой — безумная снежная стихия тут же рванулась в комнату. Директор поднял правую руку и начал затейливо двигать пальцами, которые тут же стали испускать голубоватое сияние. И буря замерла. Застыла так, что можно было разглядеть и потрогать каждую снежинку, неподвижно повисшую в воздухе. Смолк ветер, и наступила тишина. Директор принялся рисовать пальцами новый узор, и сквозь белую пелену за окном начали проступать яркие сияющие краски.

— Что он делает? — шепотом спросил Алекс Мартина.

— Перемещает к дому проход в Шестигранник, — так же шепотом объяснил детектив.

Краски между тем становились все ярче, внезапно все вокруг озарила яркая вспышка, и появился проход. В том, что это именно проход, не было никаких сомнений — перед домом повис огромных размеров овал, по его краям бегали разноцветные искры, а внутри в белой дымке виднелся величественный каменный замок с острыми шпилями и пестрыми флагами на фоне уже знакомых Алексу гигантских деревьев.

Директор хлопнул в ладоши, и со всех сторон начали слетаться непонятно где до этого момента прятавшиеся тени. Их было очень много, они со свистом влетали в проход, удаляясь вглубь его, покрывая панораму замка многочисленными черными пятнышками, ничуть не похожими на птиц, а затем и вовсе исчезая. Тени возвращались в родной мир…

Директор взял Кирта за руку и, не оборачиваясь, ступил вместе с ним за окно. Они перешагнули край гигантского искрящегося овала и продолжали неспешно идти, их фигуры уменьшались и медленно растворялись в белой дымке прохода между мирами.

А затем проход начал исчезать. Сначала потухли искры. Потом белый туман начал сгущаться, и контуры замка, шпилей, флагов и деревьев становились все более размытыми, пока не пропали вовсе. Вслед за этим в воздухе растворились сами границы овала. И прохода не стало… А вместе с ним не стало и той силы, что поддерживала жизнь в снежной буре.

Ни единой снежинки больше не висело в воздухе. В ночном небе от туч не осталось и следа. Огромные яркие звезды рассыпались по нему, а полная луна освещала бескрайнюю безветренную снежную равнину, простирающуюся до горизонта — так чист и прозрачен был воздух. За пустырем темными башнями поднимались ввысь многоэтажки, чьи первые этажи были погребены под снегом. Не светилось ни одно окно. Вселенная была пуста и молчалива, словно вымерло все живое, и даже деревьев не было видно — всех их сломал и похоронил под собой безумный снег. И этот безжизненный пейзаж был так прекрасен, что у ребят захватило дух, и даже невозмутимый до сих пор Мартин завороженно смотрел за окно.