Ожерелье императрицы - Владимир Кузьмин

– Вы еще извольте доказать, что бумажник ваш! – кричал зелененький в канотье.

– Это зачем же мне доказывать, что мое это мое! – не менее громко вещал вновь прибывший. – Я вот сейчас проверю, все ли цело, а то и в полицию могу вас препроводить!

К ним присоединились несколько зевак, судя по всему, один держал сторону нашедшего, но большинство склонялись к мнению, что сделавший столь удачную находку – жулик, и требовали отправить его в полицию.

– Даша, а я догадываюсь, что тут происходит. Помните, я вам из нашей старой газеты читал, а вы сказали, что и в Москве про то же самое когда-то писали.

Я кивнула. Газеты писали про «изобретение» харьковских аферистов, которые подбрасывали на дорогу «набитые деньгами» кошельки, портфели с ценными бумагами, иногда драгоценности. Счастливый обладатель столь удивительной находки тут же встречался с ее «законным владельцем», разгорался скандал, «счастливца» обвиняли в краже и требовали доставить в полицию. Тот добровольно соглашался на обыск, дабы доказать, что ничего он не присвоил, а что при обыске исчезали его собственные деньги, часы и все, что было в карманах, замечал чаще всего, когда выяснялось, что ему нечем расплатиться с извозчиком. С такими «номерами» харьковчане выступали не только в Харькове, но гастролировали и по Москве, и по Петербургу, и по другим городам. Ну и другие жулики из других городов мигом переняли этот фокус. А судя по тому ужасному французскому, что звучал сейчас по большей части, то эти наши милые сограждане и сюда добрались.

Похоже, кругленькому месье в канотье срочно требовалась помощь. Мы с Петей подошли поближе, но тут, как мне показалось, число свидетелей происшествия внезапно резко увеличилось. Кто-то крикнул: «Шухер!» – и «владелец портмоне купеческого вида» вместе со всеми доброхотами прыснули в разные стороны. Но без особого успеха, те мужчины, что подошли последними, довольно ловко стали их хватать и надевать на них наручники. Да и сам «счастливец» в канотье и в зеленом костюме не остался в стороне и обеими руками вцепился в одного из тех, кто вызвался его обыскать. Увы, но как раз этот жулик оказался очень крепким и неробкого десятка. Не сумев с ходу освободиться из объятий кругленького в канотье – впрочем, канотье к этому моменту отлетело уже далеко в сторону, и его едва не переехал кабриолет, – вырвал у того из рук тросточку, изловчившись, стукнул ею по голове ее же хозяина и попытался скрыться. То место, где стояли мы с Петей, отчего-то показалось ему самым подходящим направлением для бегства. Но вот незадача, он споткнулся на ровном месте, и Пете пришлось помогать ему встать на ноги. Помог он очень хорошо, встав на ноги, жулик и пошевелиться не мог. Тут подоспели полицейские в штатском и повязали жулика.

Появился из-за угла и полицейский фургон, куда быстро всех схваченных и упрятали от глаз развлекающейся красотами водной лазури публики.

Я подняла канотье и подала его хозяину. Тот улыбнулся сквозь гримасу боли, видимо, стукнули его очень сильно, и сказал:

– Большое спасибо, мадемуазель. Если бы не вы… Знаете, было бы невыносимо стыдно, если бы сбежал именно этот преступник.

– Ему не повезло, он споткнулся, – ответила я на улыбку обладателя зелененького костюма.

– Да, так оно и есть. Ему не повезло, что на его пути оказались вы.

– Да при чем же здесь я?

– Хорошо. Настоящий француз никогда не станет спорить с дамой. Вы здесь ни при чем, и я вам весьма и весьма благодарен. Вот, вызвался участвовать в поимке аферистов самолично и едва не опростоволосился, чуть не упустил одного из преступников. Мерси! Не дали комиссару Ниццы покрыть свою голову позором.

– Позора нет, зато у вас шишка на голове, – сочувственно произнесла я.

– Пустяки. Главное, операция удалась. Пусть небезупречно, но с вашей… но при вашем присутствии мы ее завершили. А то совсем нас жалобами одолели!

– А у нас потерпевшие в подобных случаях предпочитают не обращаться в полицию, – сказал Петя.

– У нас, знаете ли, тоже. Но и у вас в России, и у нас во Франции находятся благоразумные люди, понимающие, что хотя их имущественные потери уже не будут возмещены, что, возможно, это не слишком лестно отразится на их репутации, но все равно способные подумать и о других. Вас не слишком покоробило, что большинство задержанных – ваши соотечественники? Ну и замечательно. У нас, знаете ли, и своих жуликов достает… Ох, простите, я же не представился: Людовик Лагранж, полицейский комиссар Ниццы. Говоря по-русски, полицмейстер этого городишки.

Последние три слова комиссар произнес на русском, и Петя счел нужным похвалить его.

– Вы замечательно говорите по-русски!

– О-о-о! Я ввел вас в заблуждение. Помимо этой фразы я знаю две дюжины русских слов, половину из которых в приличном обществе употреблять нельзя, а вторую половину я вечно употребляю невпопад. Заглядывайте ко мне в гости, угощу вас фруктами из своего сада и вкусным кофе. А пока вынужден с вами расстаться. Au revoir![45]

Несмотря на округлость, едва ли не шарообразность своего облика, в коляску, подъехавшую за ним, комиссар Лагранж вскочил по-мальчишески легко. И своим канотье помахал нам как мальчишка, совершенно не заботясь выглядеть солидным.

– Странно! – сказал ему вслед Петя. – Полицмейстер, то есть комиссар, а участвует самолично в оперативных мероприятиях.

– Из всех агентов, что мы сейчас увидели, он единственный, кто ни капли не похож на полицейского.

– Это точно. Все остальные настолько полицейские, что им мундиры не нужны – за версту видать. А месье Лагранж такой с виду безобидный! Но как только заговорил, я в нем сразу почувствовал опытного полицейского сыщика. И вашу подножку, Даша, он успел увидеть, хоть его в тот миг по голове тростью приласкали! И что мы, русские, с ходу понял.

– А главное, он настоящий француз: галантен и не спорит с дамами! Берите пример, Петя!

Происшествие, помимо некоторой курьезности, имело и положительную сторону. Оно настроило меня на деловой лад, а то никак не могла сосредоточиться и начать думать.

Мы прогулялись с Петей в обратную сторону и уютно расположились в креслах крохотного кафе под открытым небом.

– Петр Александрович!

– Что?

– Вы помните, для чего мы сюда приехали?

– Помню.

– Замечательно, а то я уж было решила, что вы прибыли сюда для рассматривания купальщиц.

– Вовсе я их не рассматриваю.

– Вот и пересядьте спиной к пляжу, чтобы не отвлекаться.

Петя пожал плечами, хотел что-то сказать в свое оправдание, но счел за лучшее исполнить мою просьбу. Или требование.

– Итак, с чего мы должны начать? Доставайте ваш блокнот и станем думать.

– Нам известен со слов Антона Петровича отель, в котором они c графом Никитиным здесь останавливались. Надеюсь, их там запомнили, да и передвижные сейфы в ремонт отправляют нечасто. Мы, полагаю, сможем узнать, куда именно его отвозили. Так что первым пунктом у нас получается посещение отеля и расспросы про мастерскую.