Лживые боги - Грэм Макнилл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 93
Перейти на страницу:

— Я и не собирался, — проворчал Аксиманд. — Он поправится. В этом месте нет ничего такого, что могло бы надолго вывести Воителя из строя, Гарвель.

— Откуда ты знаешь? — срывающимся голосом спросил Локен.

— Просто знаю, и все. Я верю в него.

— Веришь?

— Да, — ответил Аксиманд. — Верю, что Воитель слишком силен и слишком упрям, чтобы поддаться тому, что случилось. Ты и опомниться не успеешь, как мы снова станем его боевыми псами.

Локен кивнул, и в это время воздух, взвихренный двигателями снижающегося штурмкатера, лишил их возможности говорить. Корабль с воем покружил над головами, расплескивая болотную жижу, но вот полозья коснулись земли, и судно совершило посадку, обдав всех брызгами мутной воды.

Еще до того как катер окончательно замер, морнивальцы вместе с апотекариями подняли тело Воителя и подбежали к кораблю в тот момент, когда трап едва коснулся земли. Не успели они уложить раненого на медицинскую каталку, как двигатели снова взвыли, поднимая катер с поверхности спутника Давина. Трап с треском захлопнулся за ними, и Локен заметил, как накренился катер, направляемый пилотом почти отвесно вверх. Апотекарии тотчас присоединили Воителя к медицинским приборам, в вены воткнули толстые иглы и трубки, а рот и нос закрыли маской для подачи кислорода.

Внезапно почувствовав себя лишним, Локен упал на одно из сидений в корме катера и уронил голову на руки.

Остальные морнивальцы сделали то же самое.

Сказать, что Каркази был несчастлив, значило ничего не сказать. Его обед остывал, Мерсади Олитон опаздывала, а вино, которое он пил, мало чем отличалось от машинной смазки. И в довершение ко всему его перо скользило по плотной бумаге «Бондсмана № 7» без всякого вдохновения. Игнаций стал избегать шумных сборищ в Убежище частично из-за опасений снова встретиться с Вендуин, но больше всего из-за царившей там угнетающей обстановки. Вандализм посетителей превратил бар в мрачное и унылое место, и хотя многие летописцы собирались там в поисках вдохновения, Каркази не испытывал такой потребности.

Вместо этого он приобрел привычку оставаться на одной из нижних палуб, где летописцы часто перекусывали, но в остальное время помещение пустовало. Одиночество помогало ему обдумывать то, что произошло в тот вечер, когда он уличил Эуфратию Киилер в распространении брошюр Божественного Откровения, но никак не помогало в творчестве.

Она не проявила ни тени раскаяния, когда Игнаций предстал перед ней с листками в руке, а только убеждала присоединиться к ней в молитве Богу-Императору перед импровизированным алтарем в ее комнатке.

— Я не могу, — сказал он тогда. — Это же смешно, Эуфратия, неужели ты сама не понимаешь?

— Что же в этом смешного, Иг? — спросила она. — Подумай сам: мы принимаем участие в величайшем Крестовом Походе, известном человечеству. В Великом Крестовом Походе — то есть в религиозной войне!

— Нет, нет! — запротестовал он. — Это совсем не одно и то же. Целью Похода является вовсе не распространение религии, и мы покинули Терру не ради того, чтобы вернуться к устаревшим концепциям веры. Только рассеяв тучи религиозных предрассудков, мы можем постичь истину, здравый смысл и моральные устои.

— Верить в бога не значит поддаваться предрассудкам, Игнаций, — сказала Эуфратия, протягивая ему еще одну книжицу Божественного Откровения. — Вот, прочти ее и сам все поймешь.

— Я не собираюсь это читать! — Он швырнул брошюру на пол. — Я и так знаю, о чем там говорится, и мне это не интересно.

— Игнаций, но ты же ничего не понимаешь. А для меня теперь все совершенно ясно. После того, как это чудовище на меня напало, я пряталась. Пряталась в своей комнате и в своих мыслях, а теперь понимаю, что мне надо было только впустить свет Императора в свое сердце, и я сразу же исцелилась бы.

— А разве Мерсади и я не имели к твоему выздоровлению никакого отношения? — саркастически усмехнулся Каркази. — Зачем же ты тогда провела столько времени, выплакивая свои страхи у нас на плече?

— Конечно, вы помогли мне, — сказала Эуфратия, подходя ближе и протягивая руки к его щекам. — Вот поэтому я и решила донести до тебя это послание и рассказать о том, что поняла сама. Игнаций, это очень просто. Мы создаем своих собственных богов, а благословенный Император — Повелитель Человечества.

— Создаем собственных богов? — возмутился Игнаций, отшатнувшись от нее. — Нет, моя дорогая, невежество и страх создают богов, восторженность и обман поддерживают их, а человеческая слабость им поклоняется. Так было всегда, на протяжении всей истории. А когда люди ниспровергают старых богов, они находят новых, чтобы поставить на освободившееся место. Почему ты считаешь, что это что-то другое?

— Потому что чувствую, как свет Императора горит во мне.

— Ну конечно, как я могу с этим спорить!

— Избавь меня от своего сарказма, Игнаций! — с неожиданной враждебностью воскликнула Эуфратия. — Я считала, что ты достаточно открыт для доброй вести, но вижу перед собой ограниченного глупца. Уходи, Игнаций, я больше не хочу видеть тебя.

Так он оказался один в коридоре, смущенный и лишившийся единственного друга, которого обрел совсем недавно. После того случая Эуфратия больше не разговаривала с ним. Он и видел ее всего лишь однажды, но она даже не ответила на его приветствие.

— Игнаций, ты заблудился в собственных мыслях? — спросила Мерсади Олитон, и ее неожиданное появление прогнало грустные воспоминания.

— Прости, дорогая, — сказал он. — Я не слышал, как ты подошла. Я был очень далеко отсюда — сочинял очередную поэму, недоступную пониманию капитана Локена и не заслуживающую внимания Зиндерманна.

Она улыбнулась, мгновенно принимая его легкомысленный тон. Рядом с Мерсади невозможно было долго предаваться унынию, она была из тех, кто заставляет человека постоянно радоваться жизни.

— Одиночество идет тебе на пользу, Игнаций, ты меньше склонен поддаваться соблазнам.

— Ну, не знаю, не знаю, — сказал он, поднимая бутылку с вином. — В моей жизни всегда найдется место для соблазнов. Если я не поддамся хоть какому-то из них, я считаю день прожитым зря.

— Игнаций, ты неисправим! — засмеялась Мерсади. — Но хватит об этом. Что такое случилось, что ты оторвал меня от моих записей и попросил о встрече? Я должна сегодня присутствовать при возвращении штурмгруппы со спутника.

Смущенный ее прямотой, Игнаций не мог решить, с чего начать свой рассказ, а потому предпочел самый осторожный подход.

— Ты давно не встречалась с Эуфратией?

— Я видела ее вчера вечером, как раз накануне отправки штурмгруппы. А что случилось?

— Ты не заметила ничего странного?

— Думаю, заметила. Резкое изменение ее внешности меня несколько удивило, но она же работает в области изобразительных искусств. Я решила, что такие перемены для нее — обычное дело.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 93
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?