Долг или страсть - Лесия Корнуолл

– Клянусь богом, я набью его кишки колбасным фаршем!

Мандевилл, который как раз жевал колбаску, отложил вилку:

– Мы не спросили его, не Гленлорн ли он, хотя он находился в замке. Наверное, нужно было догадаться, что Макнаб и Гленлорн – одно и то же лицо.

– Как мы могли в этом увериться? – фыркнул Спид, меряя шагами вытертый ковер. – Он выглядел точно так же, как в Лондоне.

– Иначе, – возразил Мандевилл, откусив колбаски. – Он стоял в замке и… теперь до меня дошло, что там же находились две самые богатые английские невесты!

– Не может же он жениться на обеих.

Мандевилл, задумчиво жуя, пожал плечами:

– Это Шотландия. Возможно, здесь закон это допускает.

Спид нахмурился:

– По законам рыцарства, это непозволительно! В любой стране лорду полагается только одна супруга. Это справедливо.

Он подошел к засиженному мухами зеркалу над буфетом:

– Интересно, как он это проделывает? Я всегда имел определенный успех у дам. Мое лицо не менее красиво.

Мандевилл с сомнением глянул на Спида:

– Все дело в безрассудстве, старик!

– Что это? Шотландский напиток, блюдо из овечьих внутренностей?

– Это безоглядная отвага, хотя дамам нравится думать об этом, как о квинтэссенции героизма. Они желают видеть безрассудство в мужчине, как мы хотим…

Он жестом изобразил пышную грудь и тонкую талию.

Спид снова посмотрел в зеркало, увидев нечто совершенно иное, чем длинный, горбатый нос, маленькие глазки и тонкие искривленные губы.

– У нас, несомненно, в избытке отваги! – заверил он, проводя ладонью по жирным волосам и изображая самую обольстительную улыбку, хотя двух зубов сверху не хватало.

– Верно, но боюсь, у Макнаба ее больше.

– Так что нам делать? В Лондоне мы бы просто распустили слух, что у него нет ни пенни, или вызвали на дуэль за нечестную игру в карты и убили. Но как подобное происходит в Шотландии? – взорвался Спид, отворачиваясь от зеркала и продолжая расхаживать по комнате.

– В Шотландии такое вообще вряд ли часто случается. Здесь крайне мало наследниц калибра леди Софи и чертовски мало джентльменов, судя по тому, что я видел.

Мандевилл отодвинул пустую тарелку и развалился на стуле.

– В таком случае, думаю, мы вольны устанавливать собственные правила. Вспомним о старом шотландском обычае брать в набегах все, что приглянулось.

Спид задумчиво погладил прыщ на подбородке:

– Я думал, это применимо только к коровам.

Мандевилл широко улыбнулся:

– Ничего подобного. В прежние времена смелый человек просто брал, что хотел, женился, тащил в постель, и дело заканчивалось ко всеобщему удовлетворению.

– Мы все еще говорим о коровах? – нахмурился Спид.

Мандевилл налил в бокал лучшего хозяйского портвейна и поднял к свету. Помедлил, любуясь рубиновыми отсветами, прежде чем ответить другу:

– Не о коровах. Но прекрасная женщина стоит всех усилий, которые тратятся на поимку здоровой телки.

Он поставил бокал и вплотную приблизился к Спиду:

– Что, если Гленлорн будет случайно ранен или хуже того? Дражайшая Софи достанется нам.

Глаза Спида заблестели:

– А! Отвага!

Мандевилл кивнул.

– Совершенно верно, – подтвердил он, осушив бокал.

Спид уселся за стол напротив друга.

– Но как мы этого добьемся? Можно ударить его по голове в темную ночь или придушить в постели.

Мандевилл раздвинул в улыбке толстые губы.

– Здесь прекрасная охота. Не находите? Я слышал, что в этих холмах полно дичи. Мы, несомненно, сможем убедить Гленлорна взять нас на охоту. Достойное занятие для джентльменов, – заметил он.

Глаза Спида загорелись, как адские печи.

– Понимаю. Несчастный случай… выстрел в сердце.

– Почти как дуэль. Способ благородно уладить дело, – согласился Мандевилл. – Что может быть справедливее?

– Но как мы определим, кто из нас женится на леди Софи?

Мандевилл сложил руки на жирном брюхе и дружески улыбнулся:

– Тот, кто убьет графа, получит леди.

– А проигравший? – не унимался Спид. – Жаль возвращаться домой с пустыми руками.

– Не забывайте о леди Кэролайн.

Послышался осторожный стук и на пороге появился хозяин гостиницы:

– Еще вина, джентльмены? Эля? Хаггиса? – вежливо осведомился он.

– Хаггис? – переспросил Мандевилл, протягивая пустой бокал.

– Насколько я понял, вы посчитали его колбасками, сэр. Я никогда за всю свою жизнь не видел, чтобы кто-то съел девять штук!

– Холодный воздух возбуждает аппетит, – пояснил Мандевилл. – Нет, я сыт. Принеси мне бумагу, если есть таковая, и найди парнишку, пусть доставит записку в Гленлорн.

Хозяин кивнул и вышел.

– Надеюсь, вы не собираетесь изложить наш договор в письменном виде? – спросил Спид.

– Конечно, нет! Достаточно рукопожатия.

Он протянул руку.

– Я собираюсь написать Гленлорну, поздравить и попросить пригласить нас на охоту в холмах.

Спид злорадно осклабился:

– Пусть заодно пригласит нас на обед. Я не такой любитель хаггиса, как вы.

Большой зал был набит людьми. Здесь собрались Макнабы со всей округи, чтобы приветствовать нового лэрда. Они гордо носили пледы, и когда лэрд шел к своему месту, его сопровождал вой волынок. Все утверждали, что такого шумного праздника не было со времен битвы при Каллодене, после которой шотландцам запретили носить пледы, играть на волынках и даже говорить на гэльском. Если англичане воображали, что старые обычаи умерли за долгие годы, то здесь их постигло бы жестокое разочарование при виде того, как дух горских кланов живет и здравствует.

Леди Софи, только что помолвленная с лэрдом, сидела рядом с ним и принимала поздравления. Поскольку она почти не понимала того, что говорят шотландцы, даже на английском, Алек выступал ее переводчиком.

– Мы устроим школу и научим их говорить на правильном английском, – громко объявила она. Ее слова были встречены хмурыми лицами и ворчанием на гэльском.

Кэролайн сидела среди слуг, не откликнувшись на мольбу Софи занять место за главным столом. С ее лица не сходила ослепительная улыбка, несмотря на то, что душу терзала тоска, а сердце умерло в груди. Она уже все пережила и научилась выдержке. Сейчас приходилось наблюдать за любимым человеком, сделавшим предложение другой. Достаточно трудно было сидеть в глубине комнаты и улыбаться, видя при этом, как воркует счастливая парочка. Кэролайн ела мало, пила еще меньше, слишком хорошо помня, что случилось в последний раз, когда она выпила эль на празднике.