Возвращение Томаса. Башня-2 - Юрий Никитин

На локте левой руки этого рыцаря норманнский щит, закрывающий бок от плеча до пояса, в правой – длинное копье с раструбом, защищающим кисть руки.

– А что еще? – ответил Томас с брезгливостью. – Сброшу и этого. Подумаешь…

Олег наблюдал, как оба рыцаря разъехались на края, судья взмахнул мечом, оба закованных в железо всадника понеслись навстречу друг другу. Удар копья Томаса был такой силы, что конь вместе со всадником опрокинулся, повалился на барьер. Жерди затрещали, сдвоенная туша коня и всадника с грохотом проломила ограждение.

Томас развернул коня и под ликующие крики толпы проскакал обратно. Народ неистовствовал, симпатии переметнулись на сторону этого чужака, что выказал силу, ловкость и присутствие духа, продолжая сражаться против все новых противников. А этот удар, когда всадник падает, увлекая с собой коня, да еще на барьер, ломая его к чертям собачьим… это же так здорово!

Олег заметил, что Томас уже не просто тяжело дышит, а задыхается, лицо красное, как у вареного рака, и покрыто обильным потом. Он опустил копье, уперши его концом в землю. Подбежали двое рыцарей, Томас взглянул враждебно, но оба в цветистых выражениях заверили его в совершеннейшем почтении и восторге его доблестью. Один, отстранив слуг, сам проверил копье и, отыскав трещину, заменил на новое, второй самолично проверил подпруги и затянул туже. Олег бдительно следил за обоими, но рыцари в самом деле старались чем-то услужить Томасу, будто заглаживали свою или чью-то вину.

На ту сторону поля выдвинулся, как грозовая туча, чудовищно громадный и толстый рыцарь в доспехах из непомерно толстых листов. Томас с недоверием смотрел, как примчались оруженосцы, рыцарь тяжело вздымает руки, ему уже на коне прилаживают добавочные латы, не пригодные в бою, так называемые турнирные, толстые пластины из кованой стали, защищающие самые важные места. И так громадный, теперь выглядит монолитной глыбой металла, а конь, где он только и отыскал такое чудовище, покрытый толстой броней до середины живота, в свою очередь несет сотни фунтов добавочного веса.

Олег покачал головой, между бровями пролегла морщина.

– Этого тебе не выбить, – определил он. – Откажешься? Никто слова не скажет, ты уже провел семь боев и все выиграл.

Томас вздохнул, а когда заговорил, Олег ясно слышал смертельную усталость и неуверенность в голосе рыцаря Храма:

– Надо бы отказаться…

– Так откажись!

– Не могу.

– Что мешает?

– Не знаю, – ответил Томас со злостью. – Что-то мешает. Вот мешает – и все.

– Судя по ухваткам, – заметил Олег вполголоса, – этот мордоворот бьет в левую сторону груди. Так что отклоняйся вправо. Копье скользнет по выпуклому панцирю и, конечно, тебя тряхнет, но большая часть удара уйдет в воздух.

Томас прохрипел:

– А если ударит вправо?

– Не ударит, – буркнул Олег. – Все вы, чему научились, уже не меняете. У него хорошо поставленный удар в левую часть панциря, этот удар уже столько лет приносит победу. С чего стал бы менять?

– Да, – простонал Томас, – этот не бывал в крестовых походах.

Олег кивнул, все понимая. В крестовых походах рыцари столкнулись с сарацинами, у которых совсем иные приемы боя и вообще воюют иначе. Многое пришлось пересмотреть, так что уцелевшие крестоносцы на две головы превосходят местных увальней, что щеголяют только в своих болотах. Но это преимущество еще надо уметь реализовать.

Томас опустил забрало, ему подали копье, он зажал под мышкой и пустил коня к месту, откуда по сигналу судьи кони идут бешеным аллюром. Олег неотрывно смотрел на разворачивающееся действо, зеленые глаза загадочно мерцали.

Они сшиблись на середине поля, удар копья Томаса тряхнул гиганта, он поспешно наклонился вперед и в сторону, чтобы уравновеситься, однако не рассчитал тяжести усиленных доспехов, слишком качнулся. В помраченном сознании не сумел удержаться, на галереях ахнули, когда он тяжело рухнул на заново отремонтированный барьер, его понесло по бревну, как по смазанным жиром перилам, наконец, перевалился на сторону поля Томаса и тяжело грохнулся оземь, но еще и там его дважды перевернуло, как перекати-поле.

Когда к нему подбежали оруженосцы, он остался лежать, не двигая даже пальцем. Один из оруженосцев отчаянно замахал руками, призывая лекаря, однако из толпы выбежали охочие люди, подхватили вдесятером, с великим трудом подняли и с тяжелыми вздохами вынесли с поля.

Олег кивнул, сказал одобрительно:

– Молодцы. Ты еще скажи, что поступили по-христиански.

Томас возразил замученно:

– А что это, как не милосердие?

– Освобождают поле для новых драк, – хладнокровно сказал Олег. – Это интереснее, чем смотреть, как оказывают помощь ушибленным.

Томас холодно смолчал, не признаваться же, что язычник прав. Не все еще в христианских странах пропитались христианскими добродетелями, не все. Но пропитаются. А кто не пропитается, тех в конце концов можно пропитать насильно.

Над полем словно пронеслось дуновение холодного ветра, остудившее накал страстей. Томас увидел, как все поворачиваются, смотрят в сторону города. Оттуда на тяжелых, но быстрых и выносливых конях скачут закованные в железо всадники, передний держит баннер с гербом, на котором два вздыбленных льва. Сзади виднелся кортеж королевы.

Кто-то вблизи Олега ахнул испуганно-восторженно:

– Король!.. Сам король!.. Ох, что теперь будет…

Король держался в середине отряда, а вперед вырвались рыцари с суровыми и значительными лицами. На трибунах сразу началось шевеление, народ стремительно исчезал со скамей для благородных. Рыцари, однако, остановили коней на краю поля, король подъехал шагом, все затихли и смотрели в тревожном ожидании.

Он бросил косой взгляд на Томаса.

– Не оправдывайтесь!.. Я не слеп и не глух. Да, вас спровоцировали, но вы должны были ехать дальше, невзирая… Граф Лангер, это вы все затеяли?

Лангер стоял впереди группы рыцарей. Трое из них уже побывали на земле, сброшенные копьем Томаса, на короля смотрят с той почтительностью, у которой есть пределы, и эти пределы совсем рядом. Лангер отвесил короткий поклон.

– Ваше величество, со всем почтением должен заметить, что вам нужно больше считаться с мнением ваших покорных слуг. Все доблестное рыцарство жаждет турнира…

Король рявкнул:

– При чем здесь турнир? Я пожаловал этому рыцарю земли, захваченные Черной Язвой!

– Ваше величество…

Голос Гаконда прогремел, как гром:

– Что, кто-то из вас восхотел бы эти земли? Да если бы даже я попытался навязать кому-то из вас эти земли, кто бы принял?.. Вы примете, граф Лангер?.. А вы, граф Розен?.. А вы, барон Удельгейт?.. Но вы тут же воззавидовали другому! Или вы ощутили, что этот рыцарь намного сильнее вас? Поняли, что он может добиться своего?.. И стараетесь его остановить? Кому вы служите, граф Лангер?.. Богу или Дьяволу?