Любовники смерти - Джон Коннолли

Микки с интересом посмотрел на него.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что к нам все время заходят копы, но он единственный, кто пьет один.

– Он работал в департаменте внутренних расследований.

Гектор покачал головой.

– Это я знаю, но дело не в том. Он просто… – Он не мог найти правильное слово, но потом все-таки нашел: – Просто козел, – и ушел дочитывать свой журнал для бодибилдеров.

У себя в комнате Микки переписал свои заметки о разговоре с Тирреллом, пока подробности еще были свежи в памяти. Дело с сутенером было интересным. Он погуглил имя «Джонни Фрайди» вместе с подробностями, которыми поделился Тиррелл, и нашел некоторые современные новости, а также статейку из одной бесплатной газеты, озаглавленную «Сутенер: скотская жизнь и страшная смерть Джонни Фрайди». При статейке были две фотографии Фрайди. Первая изображала его, каким он был при жизни, – худощавый, гибкий негр с впалыми щеками и глазами, которые казались великоваты для его лица. Он обнимал двух молодых женщин в кружевном белье; глаза женщин были зачернены, чтобы сохранить их анонимность. Микки задумался, где-то они теперь. Согласно статье, молодым женщинам, профессионально связанным с Джонни Фрайди, не суждена была счастливая жизнь.

Вторая фотография была сделана в морге и показывала степень повреждений, нанесенных Фрайди побоями, от которых он скончался. Микки предположил, что опубликовать эту фотографию, наверное, попросила семья Фрайди, или же этого захотели полицейские, чтобы сделать из его смерти пример для других. Фрайди был неузнаваем. Его лицо распухло и было залито кровью; челюсть, нос и одна скула сломаны, а несколько зубов выбиты из десен. Он также получил серьезные внутренние повреждения – одно из легких было проколото сломанным ребром, селезенка разорвана.

Имя Паркера не упоминалось, что и неудивительно, но «источник в полиции» сообщил автору статьи, что есть подозреваемый в убийстве, хотя пока нет достаточных свидетельств, чтобы выдвинуть обвинение. Микки прикинул вероятность, что этим источником был Тиррелл, и решил, что она фифти-фифти. Если это был он, это означало, что даже десять лет назад у него были сомнения насчет Паркера, причем для этого имелись все основания. Микки не очень волновал Тиррелл, но нельзя отрицать, что человек, убивший Джонни Фрайди, представлял опасность. Этот человек был способен на страшное насилие в отношении другого человека, эта личность была преисполнена злобой и ненавистью. Микки попытался сопоставить это с человеком, с которым встречался в Мэне, и с тем, что слышал о нем от других. При воспоминании об ударе, полученном у Паркера на крыльце, он потер свой все еще побаливающий живот и вспомнил вспыхнувший в глазах Паркера свет, когда он наносил удар. Но других ударов тогда не последовало, и злоба в его глазах погасла почти так же быстро, как и возникла – ее сменили, как подумалось Микки, стыд и сожаление. Тогда для Микки это не имело значения – он был слишком занят тем, чтобы не выкашлять свои кишки, – но по размышлении стало ясно, что если злоба Паркера не была еще под его полным контролем, то он научился сдерживать ее на каком-то уровне, хотя и не достаточно быстро, чтобы уберечь Микки от удара в живот. Но если Тиррелл был прав, руки этого человека были в крови Джонни Фрайди. Он был не просто убийца, а сознательный убийца, и Микки мог лишь гадать, насколько он действительно изменился с тех пор, как убил того сутенера.

Закончив с материалом Тиррелла, он открыл папку на столе. Внутри были другие записи: двадцать пять – тридцать листов, все сверху донизу исписанные почерком Микки, непонятным для других благодаря сочетанию его личной стенографии и малому размеру знаков. Один лист был озаглавлен «Мать/Отец». Одно время Микки собирался съездить в Перл-Ривер, чтобы поговорить с соседями, владельцами магазинов и всеми, кто мог иметь контакты с семьей Паркеров до убийства, но сначала ему надо было проделать кое-какую домашнюю работу.

Он посмотрел на часы. Девятый час. Микки знал, что Джимми Галлахер, напарник отца Паркера в Девятом окружном участке, живет в Бруклине. Тиррелл сообщил ему это вместе с именем следователя из службы Роклендского окружного прокурора, который присутствовал на допросе отца Паркера после убийства. Тиррелл полагал, что последний, по фамилии Козелек, раньше работавший в Нью-Йоркском полицейском департаменте, мог бы поговорить с Уоллесом, и сначала предложил свою помощь в налаживании отношений, но это было до того, как их разговор закончился в резких тонах. Уоллес решил, что сейчас не стоит звонить, хотя, если следователь не захочет разговаривать, не боялся снова потревожить Тиррелла, когда тот протрезвеет.

Напарник же, Галлахер, – другое дело. Уоллес понял, что Тиррелл любил Галлахера не больше, чем Чарли Паркера. Он вернулся к своим сегодняшним записям и нашел вопросник:

У: Кто были его друзья?

Т: Паркера?

У: Нет, его отца.

Т: Он был популярен в Девятом округе, ребята любили его. Наверное, у него была куча друзей.

У: А кто-нибудь в частности?

Т: У него был напарник, этот… Как его? Галлахер, вот. Джимми Галлахер много лет был там его напарником. (Смех). Я всегда… Ну, это не имеет значения.

У: Может быть, имеет.

Т: Я всегда думал, что он, похоже, гомик.

У: Ходили слухи?

Т: Именно: слухи.

У: Его допрашивали во время расследования убийства подростков в Перл-Ривер?

Т: Да, еще как. Я видел расшифровку стенограммы. Как будто разговор с одной из тех обезьян. Знаете таких: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу? Сказал, что ничего не знает. Даже не виделся в тот день со своим старым дружком.

У: Но?

Т: Но когда убили подростков, у него был день рождения, а он был в Девятом округе, и попросил отгул, и ему дали. Трудно поверить, чтобы он поехал в свой выходной, к тому же в день рождения, в Девятый округ и не встретился со своим напарником и лучшим другом.

У: Так вы думаете, что Галлахер поехал туда встретиться с кем-то, чтобы выпить, и если это так, Паркер был бы среди отмечающих?

Т: Было бы логично, правда? И еще кое-что: в тот день смена Паркера была с восьми до четырех. Коп по имени Эдди Грейс немного перекрылся с Паркером, чтобы тот мог пораньше освободиться. Зачем бы Паркеру просить о таком одолжении, если не для встречи с Джимми Галлахером?

У: А Грейс не сказал, почему он подменил Паркера?

Т: Похоже, тут кто-то вмешался. Грейс ничего не знал, ничего не сказал. Окружной клерк де Мартини видел, как Паркер умотал, но ничего не сказал. Он знал, когда нужно притвориться слепым. Официантка у Кэла сказала, что Галлахер был там с кем-то в ночь убийства, но она не рассмотрела того парня, а он там не долго оставался. Она сказала, что это мог быть Уилл Паркер, но потом бармен ее опроверг, сказал, что в баре с Галлахером был кто-то другой, незнакомый, и официантка после этого решила, что обозналась.